Том 1. Повести и рассказы

Прус Болеслав

— Ну, пора возвращаться, — сказал Анджей. — А ты, паренек, все иди и иди по этой дороге и спрашивай, где город. Тебе не в деревне надо жить, а в городе, где люди привычней к молотку, чем к пахоте.

Но вдова попросила, рыдая:

— Кум Анджей, проводим его до распятья, там хоть можно благословить его. — А потом стала причитать: — И где это слыхано, чтобы родная мать

дитя свое на погибель вела? Уходили, правда, от нас парни в солдаты, да то по принуждению. Но чтобы по доброй воле кто уходил из деревни, где на свет народился и в святой земле упокоиться должен, — никогда такого не бывало! Ох, доля ты моя, доля! Вот уж третьего я из своей хаты провожаю, а сама все живу на свете!.. А деньги ты спрятал, сынок?

— Спрятал, мамуся!

Дошли до распятья и начали прощаться.

— Кум Анджей, — сказала вдова сквозь слезы, — вы столько видели на своем веку, в общине состоите: благословите сироту… да как следует, чтобы господь не оставил его своей милостью.

Анджей поглядел в землю, припомнил слова молитвы за странствующих, снял шапку и положил ее к подножью распятья, потом воздел руки к небу и, когда вдова и оба ее сына опустились на колени, начал:

— О святый боже, отец наш, изведший народ свой из земли Египетской и из дома неволи, дающий пропитание всякому творению и показывающий птицам небесным путь к старым гнездам, будь милостив к этому убогому и сирому страннику! Сохрани его в опасности, исцели в болезни, голодного накорми и спаси от бед. Боже, будь милостив к нему, как ты был милостив к Товию и Иосифу. Будь ему отцом и матерью. Дай ему в спутники ангелов своих, когда же он исполнит то, что задумал сделать, возврати его благополучно в нашу деревню, в родной дом.

Так молился крестьянин в храме, где благоухали полевые травы, пели птицы, где у ног их, извиваясь, сверкала Висла, а над ними широко раскрывал объятья старый крест.

Антек поклонился до земли матери, потом Анджею, поцеловал брата и пустился в путь.

Но не успел он пройти несколько шагов, как вдова крикнула ему вслед:

— Антек!..

— Что, мамуся?

— Если тебе там будет плохо, у чужих, возвращайся к нам… Благослови

тебя бог!..

— Оставайтесь с богом! — ответил Антек.

Он прошел еще немного, и снова его окликнула опечаленная мать:

— Антек!.. Антек!..

— Что, мамуся! — спросил он. Голос его доносился уже слабее.

— Не забывай нас, сыночек! Благослови тебя бог!

— Оставайтесь с богом!

И он шел, шел, шел, как тот парень, что собрался в путь, чтобы отнять у дьявола письменное обязательство отдать ему после смерти свою душу, и, наконец, исчез за пригорком. По полю разносился плач горевавшей матери.

К вечеру небо заволокло тучами и пошел мелкий дождик. Но тучи были редкие, и сквозь них пробивались лучи заходящего солнца. Казалось, над серым полем и вязкой глинистой дорогой высится золотой свод, затянутый траурным крепом.

По этому серому безлюдному полю, где не было ни одного деревца, по вязкой дороге медленно брел усталый мальчик в старой сермяге, с котомкой и мешком за спиной.

Ему казалось, что в этом глубоком безмолвии дождевые капли напевают знакомую заунывную песню:

Лесом бродит и долиной Парень с песней соловьиной. Песней гонит он тоску, Ветер вторит пареньку…

Быть может, вы встретите когда-нибудь деревенского паренька, бредущего в поисках работы и таких знаний, которых он не мог найти у себя в деревне. В глазах его вы увидите как бы отблеск неба, отражающегося в тихой водной глади, в мыслях его найдете простодушную ясность, а в сердце — тайную и почти неосознанную любовь.

Подайте этому мальчику руку помощи. Это наш меньшой брат — Антек; в родной деревне ему уже стало тесно, и он ушел в широкий мир, отдавшись на милость божью и добрых людей.