Том 1. Шпион, или Повесть о нейтральной территории
Шрифт:
Занятия литературой в эти годы Купер сочетает с довольно активной светской и общественной жизнью. Он был признанным главой неофициального клуба под прозаическим названием «Хлеб и сыр». Среди членов клуба было немало известных людей — поэт и редактор Уильям Брайант, художник и драматург Уильям Данлеп, профессор-юрист Джеймс Кент, политик и бизнесмен Филип Хоун, изобретатель и художник Сэмьюэл Морзе и другие. На своих встречах они обсуждали политические и литературные новости, городские события, вести из Европы. По свидетельству современников, суждения Купера всегда отличались глубиной наблюдений, богатством деталей, всесторонним пониманием американской специфики.
Именно в эти годы влияние Купера переросло собственно литературные рамки и приобрело общенациональное
Молодая республика в это время готовилась торжественно отметить пятидесятую годовщину начала войны за независимость и образование США. С гордостью вспоминались победы над англичанами при Лексингтоне и Конкорде, на высотах Банкер-Хилл в районе Бостона, захват Дорчестерских высот, в результате которого английские войска эвакуировали Бостон. В памятных местах воздвигались памятники и монументы; в газетах и журналах публиковались воспоминания и патриотические стихи. Читатели ожидали новых книг о тех днях и событиях, когда рождалось американское государство. Естественно, что эти ожидания были прежде всего связаны с именем Купера. И его новый роман «Лайонел Линкольн, или Осада Бостона», опубликованный в начале 1825 года, и явился ответом на эти ожидания.
На этот раз романист обратился к известным фактам пятидесятилетней давности — блокаде бостонского порта английскими войсками и битве за высоты Банкер-Хилл. На фоне этих исторических событий развертывается история любви английского майора Лайонела Линкольна и молодой жительницы Бостона Сесилии Дайнвор. Роман написан с присущим Куперу умением заинтриговать читателя, дает полнокровную картину жизни Бостона и окрестностей в эти тяжелые времена.
Однако у американской публики успеха роман не имел. Патриотически настроенные американцы ожидали от своего крупнейшего романиста произведения, соответствующего духу эпохи, показывающего героизм колонистов в войне за независимость. Героем же нового романа Купера был блестящий, благородный офицер армии противника, сочувствующий борьбе колонистов, но и только. Конечно, роман с таким главным героем в этих условиях не мог иметь успеха.
Купера такой поворот событий не очень-то обескуражил, он уже работал над новым романом. Он снова вернулся к действующим лицам своего второго романа, «Пионеры», и сделал Натти Бампо и его друга — индейца из племени могикан Чингачгука — главными героями своей новой книги, получившей название «Последний из могикан, или Повесть о 1757 годе». Как видим, по времени действия этот роман почти на двадцать лет отстоит от предыдущего. Описанные в нем события относятся к совершенно иной главе американской истории, а главные действующие лица весьма далеки от английских аристократов, описанных в «Лайонеле Линкольне».
Приключения охотника и разведчика Натти Бампо — Соколиного Глаза и его друзей — могикан отца и сына Чингачгука и Ункаса, пытающихся выручить попавших в засаду английского офицера и его молодых спутниц, описаны Купером с талантом подлинного художника. Уходящий в прошлое мир индейцев, вражда одних индейских племен с другими, война между англичанами и французами за владение колониями — и на этом фоне личные судьбы Соколиного Глаза и Чингачгука, гибель Ункаса — этого последнего из могикан— все это встает перед читателями со страниц романа Купера. Реалист в романе все чаще берет верх над романтиком, и читатель получает подлинные картины жизни индейцев, глубоко осознает всю трагическую неизбежность столкновения романтического образа их жизни с наступающей на них цивилизацией белого человека.
Куперу удалось создать типические, подлинно американские самобытные характеры, естественные и героические в своей простоте. Это относится прежде всего к образу бесстрашного, преисполненного врожденного благородства индейского
Романтически возвышенный Ункас погибает в конце романа, и его гибель как бы олицетворяет гибель всех индейцев от рук белых завоевателей. Не случайно роман называется «Последний из могикан». Жив еще Великий Змей Чингачгук, но род могикан не имеет продолжения, и ему суждено исчезнуть с лица земли.
Но не имеют будущего не только могикане. Белый охотник и разведчик Натти Бампо — Соколиный Глаз в романе — в расцвете своих духовных и физических сил. Но и его судьба предрешена. В романе «Пионеры» читатели уже видели Кожаного Чулка на исходе его жизни — одинокого, плохо понимающего смысл наступления человека на природу, не приспособленного к жизни в новых условиях нарождающегося капитализма.
Если предыдущий роман Купера был весьма холодно встречен американской публикой, то «Последний из могикан», вышедший в свет в феврале 1826 года, сразу же завоевал восторженные отклики и критиков и читателей. И дело было здесь не только в таланте Купера-рассказчика, в его умении все время держать читателя в напряжении. Этими качествами, как известно, отличался и «Лайонел Линкольн», однако они не обеспечили успеха этому роману. Необычайный успех «Последнего из могикан» объяснялся прежде всего типично американскими образами его главных героев.
Друг писателя, поэт и критик Уильям Брайант в своей статье «Американское общество как источник для романа» отмечал, что писатель-американец «должен показать, как бесконечное разнообразие человеческих характеров еще более усиленное процессами, происходящими именно в нашей стране, проявляется в нашем самобытном мышлении и в действиях и тем самым, в свою очередь, оказывает влияние на личные судьбы людей и на их благополучие» [18] .
И в новом романе Купера разнообразие человеческих характеров проявлялось и усиливалось типично американскими событиями и условиями, хотя в основе действий всех без исключения героев книги лежат чувства древние, как мир — любовь и ненависть, благородство и мстительность, честность и коварство, долг и предательство. Показанные в американских условиях и на американской почве чувства эти в их проявлениях подчеркивали не только естественность их носителей, но и их исключительную самобытность. Роман и его герои были типично американскими, немыслимыми ни в какой другой стране. И именно в этом — неоценимая заслуга автора романа, сумевшего еще раз на почве американской действительности создать подлинно художественное произведение, которое, будучи типично американским, в то же время являлось общечеловеческим достоянием.
18
The Native Muse.., p. 216.
«Последний из могикан» — вершина творчества гения Купера, выдвинувшая его в число тех немногих властителей человеческих дум, чье значение никак не уменьшается с течением времени. Все новые и новые поколения читателей в самых разных странах и различного социального положения с душевным трепетом следят за приключениями смелого Ункаса, восторгаются храбростью Соколиного Глаза и житейской мудростью Чингачгука. А название романа стало устойчивым нарицательным словосочетанием, получившим новую самостоятельную жизнь на многих языках.
Между тем финансовое положение писателя за эти годы серьезно упрочилось, крупные долги были почти полностью погашены, можно было подумать и о долгожданном путешествии в Европу. Тем более, что напряженная работа последних лет подорвала здоровье Купера, он сильно похудел, болезненная бледность не сходила с его лица. Намереваясь пробыть в Европе несколько лет, Купер подумывал о том, как бы не потерять связей с родиной. Лучше всего, конечно, было бы получить дипломатическое назначение, но не очень обременительное и в то же время связывающее его прочными узами с Америкой. В конце концов в Вашингтоне такое назначение подыскали — консулом США в городе Лионе во Франции.