Том 1. Стихотворения 1838-1855
Шрифт:
Автограф не найден.
В Ст 1879 датировано: «1855» (видимо, по указанию автора).
Возможно, что стихотворение обращено к А. Я. Панаевой и что Некрасов, не желая посвящать посторонних в подробности своей интимной жизни, долго не печатал его. В этом случае становится понятным, почему при публикации в С поэт не выставил своего имени, а в собрание своих сочинений включил это стихотворение лишь через много лет после написания.
Положено на музыку (М. Н. Офросимов, 1877; А. А. Спиро, 1886; П. А. Шуровский, 1892; Б. М. Терентьев, 1970).
Демону*
Печатается по Ст 1873, т. Д, ч. 1, с. 120–121.
Впервые опубликовано: Моск. вестник, 1860, 20 февр., № 7, с. 108, под заглавием: «Демон» и с подписью: «Н. Некрасов».
В собрание сочинений впервые включено: Ст 1861, ч. 1. Перепечатывалось в 1-Й части всех последующих прижизненных изданий «Стихотворений».
В Ст 1856 не вошло, однако в списке стихотворений, которые Некрасов предполагал туда включить, значится «Демон» — ГБЛ (Зап. тетр. № 2, л. 43 об.).
Беловой автограф ст. 1-16 без заглавия — ЦГАЛИ (Зап. тетр., л. 18).
В Ст 1879 датировано: «1860» (вероятно, по времени первой публикации). Наличие указанного автографа позволяет датировать стихотворение 1855 г.
На полях своего экземпляра Ст 1873, т. I, ч. 1 Некрасов против стихотворения «Демону» пометил: «Нужно примечание» (Ст 1879, т. IV, с. LVI). Действительно, смысл стихотворения не вполне ясен. Возможно, под «учителем», о котором здесь говорится разумелся
Стихотворения 1838–1844 гг*
Первые выступления Некрасова в печати относятся к 1838 г. На протяжении 1838–1839 гг. он публикует ряд стихотворений в «Сыне отечества», «Библиотеке для чтения» и «Литературных прибавлениях к „Русскому инвалиду“». Эти ранние опыты вошли затем в первый сборник Некрасова «Мечты и звуки», составив, однако, незначительную его часть: большинство стихотворений сборника появилось в нем впервые. В автобиографических заметках 1872 г. Некрасов вспоминал, что сборник был составлен из стихов, привезенных из Ярославля в Петербург, т. е. написанных до 20 июля 1838 г.; в набросках автобиографии 1877 г. он сообщал, что уже к пятнадцати годам из его ранних стихов составилась «целая тетрадь», которую он намеревался издать по приезде в Петербург. В автобиографическом романе «Жизнь и похождения Тихона Тростникова» также упоминается о тетради «Стихотворения Т. С», которую герой подготовил для издания перед отъездом в Петербург. Таким образом, некоторые стихотворения сборника могут относиться к 1836–1837 гг. и даже к более раннему времени. Выделить их, однако, не представляется возможным.
Об истории печатания сборника Некрасов рассказал сам в автобиографических заметках 1872 и 1877 гг. Издать сборник ему рекомендовал штабс-капитан Г. Ф. Бенецкий, преподаватель Павловского кадетского корпуса, у детей которого Некрасов был гувернером. Бенецкий распространил среди кадетов билеты по предварительной подписке. Рукопись под названием «Стихотворения Н. Некрасова» на 114 листах была отнесена Некрасовым в цензуру 26 июня 1839 г. и одобрена 25 июля; 8 августа 1839 г. он полупил ее обратно (ЦГИА, ф. 777, он. 27, № 203, л. 17 об.
– 18). Собранных средств оказалось недостаточно для издания, и лишь в декабре 1839 г. Некрасов с помощью своего нового знакомого К. А. Данненберга предпринимает попытку напечатать сборник. 12 декабря Данненберг обратился к своему казанскому приятелю Н. И. Второву с просьбой распространить дополнительные билеты. «Здесь в Питере, — сообщал он, — пущено 50 билет<ов>; но все-таки мало, чтоб на эти деньги можно было напечатать». Сборник предполагалось издать «на хорошей бумаге, в цветно<й> обертке, величиною листов в 7 в 8-ю долю» (цит. по: Вацуро В. Э. Некрасов и К. А. Данненберг. — РЛ, 1976, № 1, с. 140). В это время Некрасов начал испытывать сомнения в достоинствах стихов и собирался «изорвать» рукопись; однако в силу взятых на себя обязательств перед подписчиками не мог отказаться от издания. Уже имея книгу «в листах», т. е. в корректуре (по-видимому, в конце января или начале февраля 1840 г.), он отправился к В. А. Жуковскому, который посоветовал ему не указывать на книге своего полного имени (ПСС, т. XII, с. И-12, 22). Сборник получил новое название «Мечты и звуки. Стихотворения Н. Н.» и вышел в свет в феврале 1840 г. (билет на выпуск был подписан цензором А. И. Фрейгангом 6 февраля; 19 февраля Данненберг сообщал Второву, что типография «замешкалась» и что книга вышла из печати только «на прошлой неделе» — см.: ЦГИА, ф. 777, он. 27, № 272, л. 6; Бобович А. С. Цензурные материалы о Некрасове из библиотеки Ленинградского гос. университета. — НБ, 1947, № 16–17, с. 67; РЛ, 1976, № 1, с. 141). Часть тиража была разослана подписчикам (так, 16 экземпляров было отправлено Второву), какое-то количество книг Некрасов подарил (один из экземпляров сборника с авторской надписью сохранялся в коллекции А. З. Попельницкого — см.: Антиквар, 1902, № 5, с. 171). В распространении книги Некрасову помогал Н. Ф. Фермор, продававший экземпляры кадетам Инженерного училища (см.: Григорович Д. В. Литературные воспоминания. — В кн.: Н. А. Некрасов в воспоминаниях современников. М., 1971, с. 53–54; о Ферморе см. ниже, с. 663, комментарий к стихотворению «<В альбом Марии Фермор>». Попытка самого Некрасова продать книгу через книгопродавцев-комиссионеров оказалась безуспешной.
Сборник вызвал критические отклики. С кратким сдержанно-благожелательным отзывом выступила «Библиотека для чтения». По мнению рецензента, «звуки» (техника стиха) в сборнике оказались «лучше, нежели мечты» (поэтическое содержание). «Стихи в самом деле хороши; местами даже проглядывает чувство, и вообще видно, что господин Н. Н. имеет талант, который заслуживает одобрения» (БдЧ, 1840, № 3, отд. VI, с. 30). Безусловно одобрительной была рецензия «Современника», принадлежавшая, по-видимому, П. А. Плетневу, которому Некрасов был лично известен; в отличие от «Библиотеки для чтения» он находил в «каждой пьесе» «создание мыслящего ума или воображения» и упрекал поэта лишь в «некоторой небрежности в отделке стихов» (С, 1840, № 2, с. 133–134; ср.: Плетнев П. Л. Сочинения и переписка, т. П. СПб., 1885, с. 289–290). Развернутый отзыв дала «Северная пчела»; указывая на необходимость снисходительного отношения к первым трудам юного автора, рецензент (скрывшийся за инициалами Н. С.) отмечал в нем «дарование несомненное», но порицал его за пристрастие к «прежней школе», т. е. элегической поэзии, «которая думала находить поэтическое в одних чувствах грусти, безнадежности отчаянии», а также за подражание известным образцам (СП, 1840, 14 марта, № 59). Автор рецензии специально оговаривался, что имя поэта ему «вовсе неизвестно» и, «кажется <…> в первый раз является в нашей литературе» (возможно, что это замечание было критическим приемом, имевшим целью показать беспристрастие рецензента). Другой обычный рецензент «Северной пчелы», Л. В. Брант, выступил со своим отзывом в «Русском инвалиде»; по-видимому, он либо знал Некрасова, либо слышал о нем от общих знакомых. Брант писал, что, по его сведениям, автор книги — «юный, очень юный поэт» и что в этом случае «стихотворения его более нежели удачны». Он связывал элегические мотивы сборника с обстоятельствами жизни автора, который «рано встретил суровость земных испытаний и горьких лишений, рано брошен в мир нужд и утраты всего, что делает прекрасными воспоминания детства». Оценивая самые стихи, рецензент высказывал пожелание большей «определенности» поэтических идей и большей их связи с действительностью (РИ, 1840, 13 июня, № 130). Наиболее благоприятным для Некрасова был отзыв Ф. Н. Менцова (1817–1848), художника и поэта, в 1830-е гг. печатавшегося в «Сыне отечества» и других изданиях, а в конце десятилетия выступавшего как рецензент «Журнала Министерства народного просвещения». Можно думать, что с Менцовым у Некрасова были какие-то личные связи; в произведениях молодого Некрасова есть следы чтения его стихов (см. с. 651, 655, 872 наст, тома, комментарий к стихотворениям «Встреча душ», «Землетрясение», «День рожденья»). Менцов напоминал в печати о стихах Некрасова, которые он постоянно отмечал «в числе лучших» в своих ежегодных обзорах; стремясь представить читателям автора сборника как уже получившего некоторую известность поэта, он раскрыл и его инициалы-анаграмму («Н. Некрасов»). Цель Менцова — «ободрить» «прекрасный талант», которому он предрекал почетное место в истории русской поэзии при условии изучения поэтической теории и лучших поэтических образцов. Специально останавливался Менцов на вопросе о подражательности таланта Некрасова; не отрицая «невольного подражания» Бенедиктову и Подолинскому, «могущественное влияние» которых почти неизбежно испытывает всякий начинающий поэт, он в то же время настаивал на самостоятельности Некрасова, проявившейся в целом ряде стихотворений сборника, и отмечал отсутствие подражаний какому-либо определенному образцу (ЖМНП, 1840, № 3, отд. VI, с. 118–124; ср. там же, 1841, № 10–12, отд. VI, с. 284, где «Мечты и звуки» названы «прекрасными опытами»). Об отзывах Менцова см.: Верховский Г. П. С чего начинается некрасоведение? — В кн.: О Некрасове. Статьи и материалы, вып. 4. Ярославль, 1975, с. 145–198.
Отрицательный отзыв о сборнике дал В. С. Межевич в «Литературной газете» (1840, 24 февр., № 16, с. 373–378). Статье Межевича предшествовало личное знакомство с Некрасовым; в полемике с поэтом по поводу водевиля «Шила в мешке не утаишь» Межевич вспоминал, как начинающий Некрасов принес ему на квартиру для рецензирования свой первый сборник (СП, 1841, 3 ноября, № 246). Касаясь этого эпизода в письме к Ф. А. Кони от 25 ноября 1841 г., Некрасов разъяснял, что целью его визита было помещение объявления о книге в редактируемых Межевичем «Ведомостях С.-Петербургской городской полиции» (см. его в «Прибавлениях» к «Ведомостям», 1840, 14 февр.), а не просьба о заступничестве, с которой он не обращался ни к кому из журналистов (ПСС, т. X, с. 31; ср. комментарий Т. С. Царьковой в изд.: Некрасов Н. А. Собр. соч. в 4-х т., т. 4. М., 1979, с. 265). В своей рецензии Межевич также напоминал о предшествующих журнальных публикациях «г. Н. Н.», в том числе и на страницах «Литературной газеты»; собранные в книгу, эти стихи, по мнению Межевича, дают читателю ощущение «пустоты, безотчетности, неопределенности впечатлений»; ставя «г. Н. Н.» в ряд безликих журнальных поэтов («гг. Якубович, Раич, Тимофеев, Менцов, Стромилов, Бахтурин, Струйский, Вернет, Сушков, Траум, Ванников и пр., и пр., и пр.»), критик замечал, что все они «суть нечто до тех пор, пока не издадут полного собрания своих сочинений: тогда они становятся ничто» (парафраза этой формулы есть в поздней пародии на Некрасова В. П. Буренина [11] ; ср.: Русская стихотворная пародия (XVIII-начало XX в.). Л., 1960, с. 540). Близким было мнение о сборнике и В. Г. Белинского, находившего в нем «все знакомые и истертые чувствованьица, общие места, гладкие стишки» и лишь изредка — «стих, вышедший из души в куче рифмованных строчек» (ОЗ, 1840, т. IX, № 3, отд. VI, с. 8–9, без подписи). Ю. К. Арнольд, общавшийся с Некрасовым в 1841 г., уверенно утверждал, что «Белинскому, конечно, как и всему петербургскому литературному кругу, было хорошо известно, что автор Н. Н. не кто иной, как водевилист Перепельский, и что настоящее его имя Николай Некрасов» (Арнольд Ю. Воспоминания, выл. II. М., 1892, с. 214; ср. также замечание Данненберга в письме Второву от 12 декабря 1839 г., что «Некрасов со всеми главными журналистами в ладах»). В рецензии на «Одесский альманах на 1840 год» Белинский включал Некрасова в тот же ряд «стихотворцев», которые перечислялись у Межевича, добавив к ним барона Розена, Бороздну, Печенегова, Падерную, Гогниева, Шахову и других (там же, т. IX, № 3, отд. VI, с. 9–14; ср.: Белинский, т. IV, с. 118–119, 121). Есть сведения и о третьем отрицательном отзыве, якобы произнесенном публично А. В. Никитенко с университетской кафедры (Глушицкий Н. Письмо в редакцию по поводу биографии Н. А. Некрасова, помещенной в «Отечественных записках». — Петерб. листок, 1878, 1 июня, № 107).
11
Современный сатирик <Буренин В. П.>. На Невском. Фельетон 89. — Искра, 1866, № 26, с. 333–334
Под впечатлением этих отзывов, и прежде всего рецензии Белинского, Некрасов, по его собственным воспоминаниям, начал «отбирать» экземпляры книги у книгопродавцев и «большую часть уничтожил»; однако некоторое число экземпляров, по-видимому, осталось в руках комиссионеров; так, в 1859 и в 1863 гг. книгопродавец Апраксина двора Федоров объявил о продаже сборника «Мечты и звуки», причем раскрывал имя автора (Ласточка, журнал для дам и девиц, 1859, № 3, «Изящная словесность»; ОЗ, 1863, № 9, отд. II, с. 2) (см.: Гаркави А. М. Разыскания о Н. А. Некрасове. — Учен. зап. Калинингр. пед. ин-та, 1961, вып. 9, с. 52; Царькова Т. С. О литературной жизни ранних произведений Н. А. Некрасова, — РЛ, 1977, № 3, с. 91). Единственной попыткой Некрасова печатно реагировать на критику было упоминание статьи Межевича в его полемике с последним по другому поводу (см. его открытое письмо в редакцию «Литературной газеты» — ЛГ, 1841, 17 июня, № 66; ПСС, т. XII, с. 30). Об этом своем ответе («глупом, глупее самой книги») Некрасов упоминал в набросках автобиографии 1877 г. С начала 1840-х гг. Некрасов начинает сам пародировать мотивы и фразеологию своих ранних стихов; ему атрибутируется и критическая статья с ироническими намеками на «Мечты и звуки» (Цветы музы. Стихотворения А. Градцева. СПб., 1842, - ЛГ, 1842, 18 янв., № 3; ср. также отзыв об этой книге В. Г. Белинского, где упоминаются «цветы, мечты, звуки, альбомы» как непременная принадлежность массовой поэзии, — Белинский, т. V, с. 613) (см.: Егоров В. А. Неизвестные рецензии Н. А. Некрасова в «Литературной газете». — В кн.: Н. А. Некрасов и его время. Межвузовский сборник, вып. III. Калининград, 1977, с. 143–144). В 1849 г., отвечая Л. Бранту, напомнившему Некрасову о своем «благосклонном и одобрительном отзыве» на «Мечты и звуки», Некрасов замечал, что не только не помнит рецензий, но «давным-давно забыл и о самых этих „Мечтах и звуках“» (ПСС, т. XII, с. 256). Тем не менее отзвуки журнальных полемик о «Мечтах и звуках» обнаруживаются у Некрасова и позднее; ср., например, его «Плач о поэтах», включенный в рецензию на «Дамский альбом» (1854), где перечисляются «журнальные поэты», — те же, которых называли и Белинский, и Межевич. Подробно о первом сборнике Некрасова см.: Максимов В. Литературные дебюты Н. А. Некрасова. СПб., 1908; Евгеньев-Максимов В. Е. Жизнь и деятельность Н. А. Некрасова, т. I. Л., 1947.
Проблема историко-литературной интерпретации сборника и комментирования отдельных стихотворений осложняется той их особенностью, которая была отмечена уже первыми рецензентами и в дальнейшем подтверждена самим Некрасовым, вспоминавшим, что он подражал «фразерскому направлению» журнальной поэзии («что ни прочту, тому и подражаю»). Подражание это в отдельных случаях носило характер реминисцирования, чаще же всего сводилось к воспроизведению общих, типовых форм массовой журнальной поэзии. Поэтому для стихов Некрасова обычно трудно указать конкретный источник, но можно с большей или меньшей вероятностью установить ряд тематических, фразеологических и метроритмических аналогов в пределах журнального круга чтения молодого поэта. В своей совокупности такие аналоги позволяют решить вопрос о поэтической ориентации сборника «Мечты и звуки». Само название сборника также принадлежало к числу «типовых» (ср., например, «Мечты и звуки поэзии» И. Грузинова. М., 1842); как таковое, оно было в середине 1840-х гг. пародировано Н. Ф. Щербиной (Щербина И. Ф. Избранные произведения. Л., 1970, с. 255).
Мысль*
Печатается по МиЗ, с. 18–19.
Впервые опубликовано: СО, 1838, т. V, № 10 (ценз. разр. — 15 сент. 1838 г.), отд. I, с. 100, с подписью: «Н. Некрасов». В собрание сочинений впервые включено: Ст 1920. Автограф не найден.
В журнальном тексте — примечание редакции: «Первый опыт юного, 16-тилетнего поэта». Об этом своем первом опубликованном произведении Некрасов вспоминал в 1843 г. в рассказе «Помещик двадцати трех душ»: «Забуду тот нелепый восторг, который заставлял меня бегать, высуня язык, когда я увидел в „Сыне отечества“ первое мое стихотворение, с примечанием, которым я был очень доволен» (ПСС, т. V, с. 315).