Том 10. Повести и рассказы 1881-1883
Шрифт:
В 1918 г. Л. П. Гроссман опубликовал свою работу о «Стихотворениях в прозе», озаглавив ее «Последняя поэма Тургенева» [111] . Автор выдвинул здесь тезис, что, несмотря на кажущуюся отрывочность отдельных стихотворении тургеневского цикла, он представляет собою стройное композиционное целое: «Это строго согласованное, сжатое тисками трудной, искусной и совершенной формы, отшлифованное и законченное создание представляет в своем целом поэму о пройденном жизненном пути…» Однако дальше Гроссман высказывает произвольную мысль, будто в стихотворениях разработан ряд тем, из которых каждой посвящено по три отдельных этюда. Главные из этих «триптихов»: Россия, Христос, Конец света. Рок. Природа, Любовь, Смерть, Безверие. Первая часть работы Гроссмана, в которой он пытается установить ритмы в тургеневской прозе, вызвала споры и опыты дальнейшей разработки затронутого вопроса [112] .
111
Впервые опубликовано в сб.: Венок Тургеневу. Одесса, 1918, с. 57–90. См. критику этой работы в статье Е. Петухова «„Стихотворения в прозе“ И. С. Тургенева». — Slavia, 1934, Roch. XIII, Ses. 4, с. 699–717.
112
См.: ШенгелиГ.
За последнее время явно повысился интерес к «Стихотворениям в прозе» Тургенева и ни одна монография о нем не обходится без более или менее полного их разбора. Следует отметить и ряд защищенных диссертаций и статей, посвященных изучению жанра, композиции, художественных особенностей «Стихотворений в прозе» [113] .
К читателю *
Впервые обращение «К читателю» было написано в качестве предисловия к «Стихотворениям в прозе» в тетради беловых автографов (1880). Оно предшествовало тексту всех 83 стихотворений. рад обращением в беловом автографе — эпиграф: «Wage Du zu irren und zu tr"aumen…» («Дерзай заблуждаться и мечтать…») — строка из стихотворения Шиллера «Текла» (1802). Эта строка, очевидно, была дорога Тургеневу, и он повторял ее несколько раз в качестве цитаты или эпиграфа. В последующей рукописи (наборная рукопись) Тургенев эпиграф снял — вероятно, потому, что уже поставил его к рассказу «Песнь торжествующей любви» (см. с. 47).
113
ЗемляковскаяА. А. «Стихотворения в прозе» как лирический дневник последних лет И. С. Тургенева. — В кн.: Сборник материалов Второй научной сессии вузов Центральночерноземной зоны. Литературоведение. Воронежский университет. Воронеж, 1967, с. 19–28; ИссоваЛ. Н. Некоторые композиционные принципы «Стихотворений в прозе» И. С. Тургенева. — Там же, с. 29–35; Она же. Истоки жанра «Стихотворений в прозе» Тургенева. — В сб.: Вопросы литературы и фольклора. Воронеж, 1969, с. 5–13; ОзеровЛ. А. «Стихотворения в прозе» Тургенева. — Мастерство русских классиков. М., 1969, с. 153–218; ЛимоноваЕ. А. Жанровое и стиховое своеобразие «Стихотворений в прозе» И. С. Тургенева. — Материалы X научной конференции литературоведов Поволжья. Ульяновск, 1969, с. 72–75; ЛевинаН. Р. Ритмическое своеобразие жанра стихотворений в прозе. — В сб.: Русская литература и общественно-политическая борьба XVII–XIX веков (Уч. зап. Ленингр. пед. ин-та, т. 414). Л., 1971, с. 217–236; ЗемляковскаяА. А. Жанрово-видовое своеобразие «Стихотворений в прозе» И. С. Тургенева. — В сб.: По законам жанра. Тамбов, 1976. Вып. 2, с. 3–14 (Тамбовский пед. ин-т); БалашовН. И. Ритмический принцип стихотворений в прозе Тургенева и творческая индивидуальность писателя. — Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз., 1979, т. 38, вып. 6, с. 530–542; и др.
Обращение «К читателю» было передано Тургеневым М. М. Стасюлевичу вместе с первыми сорока стихотворениями в прозе, которые предполагалось напечатать в «Вестнике Европы». Однако Стасюлевич дал вместо него предисловие «От редакции», в которое включил строки из обращения «К читателю» в виде цитаты из письма Тургенева к нему, хотя это письмо в действительности не было написано. В письме от 14 (26) августа 1882 г. Тургенев среди других вопросов, о которых ему нужно было поговорить со Стасюлевичем «при свидании», упоминает и «предисловие» к стихотворениям в прозе. А 29 сентября (11 октября), соглашаясь на предложения Стасюлевича, Тургенев писал: «В предисловии от редакции я бы желал изменить одно слово: вместо „богатую“коллекцию — я предложил бы: „целую“ коллекцию». В корректуре Стасюлевич выполнил просьбу писателя.
Деревня *
Первое из стихотворений в прозе, которым в беловой рукописи и в русских прижизненных изданиях открывается вся их сюита, «Деревня» неоднократно сопоставлялась с циклом лирических стихотворений Тургенева, напечатанных в «Современнике» 1847 г. — в той же книге, где появился первый рассказ из будущих «Записок охотника» [165] . Начальное стихотворение этого цикла, имеющее то же заглавие («Деревня»), открывается картиной сельской природы, родной ему орловщины.
165
Об этом см.: РотТ. А. Деревня в лирике Тургенева. — Уч. зап. Моск. гор. пед. ин-та им. В. И. Ленина, № 213. М., 1964, с. 126; Сакулин,с. 52–53.
Нетрудно заметить, что близость «Деревни» 1878 г. к одноименному произведению, написанному за тридцать лет перед тем, — преднамеренная. Об идеализирующей тенденции, которой проникнута представленная здесь картина русской деревни, свидетельствуют слова, первоначально написанные Тургеневым, но затем им отброшенные. В середине фразы: «О довольство, покой, избыток» — в черновике читаем: « глухой, зажиточной,вольной деревни!»; в концовке после слов «и думается мне» в черновике — « будь так везде». С односторонностью этого изображения связано, по-видимому, и намерение посвятить деревне не одно, а два стихотворения в прозе (в перечне стихотворений беловой рукописи стояло — «Деревня 1.2»). Тургенев прекрасно понимал, что за три десятилетия, протекших между обоими произведениями, русская деревня из крепостной стала «вольной», но столь же далекой от идиллии, какою она была и в период создания «Записок охотника». Между тем в 1878 г. Тургенев искусственно подбирал светлые краски, чтобы подчеркнуть именно идиллический колорит живописуемой им картины — «довольство, покой, избыток русской вольной деревни». Более правдоподобную картину русской деревни той поры Тургенев дал за десятилетие перед тем в письме к брату Н. С. Тургеневу от 16 (28) июля 1868 г. («Крыши всераскрыты, заборы повалились, нигде не видать нового строения, за исключением кабаков <…> Пыль стоит везде как облако <…> Только и видишь людей, спящих на брюхе плашмя врастяжку, — бессилие, вялость и невылазная грязь и бедность везде. Картина невеселая — но верная»), а также в 1874 г. в стихотворении, написанном
С «Деревней» 1878 г. имеет общее также изображенная в романе «Дворянское гнездо» (1858) картина безмятежной жизни, которую наблюдает Лаврецкий: здесь жизнь казалась ему «погруженной в ту тихую дрему, которой дремлет всё на земле, где только нет людской, беспокойной заразы». « …В других местах на земле кипела, торопилась, грохотала жизнь; здесь та же жизнь текла неслышно, как вода по болотным травам…» (наст. изд., т. 6, с. 63, 65). Как свидетельствует концовка «Деревни», стихотворение выросло из того же противопоставления. Во всех редакциях, особенно в черновой, «Деревня» подвергалась тщательной стилистической правке.
…крест на куполе Святой Софии в Царь-Граде… — Имеются в виду события русско-турецкой войны, когда русские войска, заняв в январе 1878 г. Адрианополь, готовились к вступлению в Константинополь («Царь-Град»).
Разговор *
В первопечатном тексте «Разговора» в «Вестнике Европы» слова эпиграфа («Ни на Юнгфрау — не бывало человеческой ноги») заключены в кавычки, т. е. эпиграфу придан вид цитаты; источник ее, однако, неизвестен. Ш. Саломон во французском издании «Стихотворений» «обратил внимание на то, что если указанные слои» взяты из какого-нибудь путеводителя по Швейцарским Альпам, то он мог быть издан не позже самого начала XIX века, так как восхождение на вершины, о которых идет речь у Тургенева, совершено было — на Финстерааргорн в 1810 г., на Юнгфрау в 1811 г., т. е. задолго до того, как Тургенев видел эти горы, путешествуя но Швейцарии в 1840 г. Источником «Разговора», по мнению того же Саломона, могло быть следующее место в «Письмах русского путешественника» Карамзина (Лаутербруннен, 29 августа 1789 г.), где описан вид на Юнгфрау лунной ночью: «Светлый месяц блистает на вершине Юнгферы, одной из высочайших Альпийских гор, вечным льдом покрытой. Два снежные холма, девическим грудям подобные, составляют его корону. Ничто смертное к ним не прикасалося; самые бури не могут до них возноситься; одни солнечные и лунные лучи лобызают их нежную округлость; вечное безмолвие царствует вокруг их — здесь конец земного творения!» И далее: здесь «смертный чувствует свое высокое определение, забывает земное отечество <…> смотря на хребты каменных твердынь, ледяными цепями скованных и осыпанных снегом, на которых столетия оставляют едва приметные следы». Более правдоподобным представляется, что, сочиняя эпиграф к «Разговору», Тургенев вспомнил драматическую поэму Байрона «Манфред» (1817), которую он, несомненно, перечитывал в конце 1870-х годов (см. далее «Проклятие», «У-а… У-а!»): действие «Манфреда» развертывается в Швейцарских Альпах, в частности именно на «горе Юнгфрау» (акт I, сцена 2); третья сцена II акта сосредоточена «на вершине горы Юнгфрау» и открывается следующими словами, которые могли внушить Тургеневу эпиграф к «Разговору»:
And here on snows, where never human foot Of common mortal tred, we nightly tread, And leave no traces… [166]«Пирамиды Шрекгорна и Финстераагорна» упомянуты в книге Сенанкура «Оберон» (1804), о которой идет речь в «Дворянском гнезде» (наст. изд., т. 6, с. 88, 425). У Сенанкура также противопоставляется «однообразное убожество равнин» с «тяжкоя, душной и беспокойной атмосферой человеческого общества» — «безмолвным вершинам гор», «где небо как бы раздвигает свои пределы, где воздух спокойнее, где время замедляет свой бег, а жизнь постоянна и незыблема, здесь вся природа являет куда больший порядок, куда более осязаемую завершенность и непреходящее единство» (письмо 700).
166
Здесь, по снегам, где ни единый смертный Не проходил, мы ходим еженощно, Следов не оставляя… (англ.).
Тургеневу было также хорошо известно стихотворение А. де Мюссе «К Юнгфрау» («Chansons `a mettre en musique»); в нем идет речь об ощущениях путешественника, которому удалось бы достигнуть вершины Юнгфрау.
Приведенные сопоставления значительно уменьшают вероятность догадки, что «Разговор» Тургенева возник под воздействием двух прозаических диалогов Леопарди: «Геркулес и Атлант» и «Домовой и гном» (см.: Куприевич,с. 7–12).
Л. Семенов в особой заметке «„Спор» Лермонтова и „Разговор“ Тургенева» пытался обосновать еще одно предположение о зависимости «Разговора» от Лермонтова: Юнгфрау и Финстерааргорн ведут между собою беседу подобно Казбеку и Шату ( СеменовЛ. Лермонтов и Лев Толстой. М., 1914, с. 439–441; ГершензонМ. О. Письма к брату. М., 1927, с. 109). Пессимистические выводы Тургенева о судьбах человека и всего земного шара см. в его произведениях «Призраки» и «Довольно» ( ВинниковаИ. А. Об идейных истоках «Призраков» и «Довольно» И. С. Тургенева (Тургенев и Шопенгауэр в 60-е гг. XIX в.). — Вопросы славянской филологии. К V Международному съезду славистов. Саратов, 1963, с. 93).
Из черновых рукописей Тургенева видно, что «Разговор» был задуман как беседа горных вершин Юнгфрау и Веттергорн (также высокая гора в Бернском кантоне Швейцарии), впоследствии замененной Фонстерааргорном.
Старуха *
Л. Пич в своих воспоминаниях о Тургеневе обращает внимание на то, что многие из «стихотворений в прозе» представляли собой литературную обработку его снов. Таково же, по его словам, и происхождение стихотворения «Старуха», «в котором так наглядно изображается неизбежность смерти». «Однажды летом, — свидетельствует Л. Пич, — в Берлине, проведя вечер с Юлианом Шмидтом и мною, он нам рассказал этот сон. У нас выступил холодный пот. Я записал тогда же слышанный мною рассказ и напечатал его в фельетоне „Schlesische Zeitung“ под заглавием „Сон“» (Иностранная критика о Тургеневе. СПб., 1884, с. 178). Хр. Гасде принадлежит первая научная публикация этого фельетона, напечатанного, как она установила, в «Силезской газете» 15 августа 1878 г. (Beitr"age und Skizzen zum Werk Turgenevs (Slavische Beitr"age, B. 116). M"unchen. 1977, S. 109). См. об этом: ТимеГ. А. Работы немецких славистов о И. С. Тургеневе. — Русская литература, 1979, № 2, с. 188. Вероятно, именно этот фельетон имел в виду Тургенев в своем письме к Пичу от 26 сентября (8 октября) 1878 г.: «Вы правильно пересказали мой „Сон“; меня только немного удивляет то, что Вы сочли его стоящим внимания любезной публики. Но, о ужасный друг, Вы низвергаете на меня целый поток комплиментов!» Этот фельетон значительно расходился в художественном отношении со стихотворением Тургенева, которое тщательно им нравилось и в черновой и в беловой рукописях. Первоначально в черновой рукописи это стихотворение действительно имело заглавие «Сон 1-й», тут же переделанное на «Старуха. Сон». В черновой рукописи оно не датировано, но было записано в группе стихотворений января — февраля 1878 г. Встреча с Л. Пичем произошла 6 августа 1878 г. Лишь в корректуре «Востинка Европы» Тургенев сам снял подзаголовок «Сон», учитывая замечание П. В. Анненкова (см. выше, с. 455–456).