Том 13. Салли и другие
Шрифт:
Салли беспокойно заерзала и, повернувшись на другой бок, вдруг застыла, как парализованная. Она увидела нечто такое, что потрясло бы любую девушку, найди она это у себя в спальне. Из-цод кровати робко выглядывали совершенно мужской ботинок и шесть дюймов серой штанины.
Салли соскочила на пол. Она была храброй и собиралась обстоятельно расследовать этот инцидент:
— Что вы делаете у меня под кроватью?
Вопрос был вполне обоснованным, и, очевидно, незваный гость счел его заслуживающим ответа. Он приглушенно чихнул и пополз.
Сперва показался ботинок.
— Рыжик!
Мистер Ланселот Кемп, стоя на четвереньках, щурился на нее.
— О, привет! — сказал он.
Глава IX РЫЖИК СТАНОВИТСЯ ПРАВОЙ РУКОЙ
Только теперь, увидев перед собой Рыжика, живого и здорового, с всклокоченными волосами и запачканным носом, Салли вдруг осознала, насколько сильно она на самом деле тревожилась за этого молодого человека и насколько ярко рисовалось ей, как он, холодный и непонятый, покачивается в волнах Темзы. Она была девушкой с живым воображением, но на этот раз ее фантазия разыгралась не на шутку, совершенно выйдя из-под контроля. Поэтому она почувствовала такое облегчение, что поначалу даже не удивилась тому, что он здесь. Никогда прежде она не испытывала столь безграничной радости. Салли упала в кресло и залилась визгливым смехом, который даже ей самой показался странным. Рыжик решил, что у нее истерика.
— Послушайте! — сказал он, чувствуя, что веселью не видно конца. Он беспокоился. Все-таки обнаружить у себя под кроватью незнакомца — это тяжелое потрясение для девушки.
Салли выпрямилась, булькнула и вытерла глаза.
— Как же я рада вас видеть! — сказала она, задыхаясь.
— Правда? — развеселился он. — Прекрасно. — Ему показалось, что неплохо будет извиниться. — Слушайте, мне ужасно неловко… В смысле, вторгся сюда. Я и не знал, что это ваша комната. Думал, пустая.
— Хватит, хватит. Зря я вас побеспокоила, вы, кажется, отдыхали. Вы всегда спите на полу?
— Как-то это все…
— Конечно, может, это у вас для красоты, вроде мушки, — сказала Салли, — тогда все в порядке. Но на случай, если вы не знаете, на кончике носа у вас грязь.
— Надо же! Что, правда?
— Разве я стала бы вводить вас в заблуждение?
— Вы не возражаете, если я взгляну в зеркало?
— Конечно, если не боитесь.
Рыжик поспешил к туалетному столику.
— Вы совершенно правы, — объявил он, доставая носовой платок.
— Я так и думала. Я очень наблюдательная.
— И волосы у меня немного растрепались.
— Даже очень.
— Послушайтесь моего совета, — сказал Рыжик серьезно, — никогда не лазайте под кроватями, ничего хорошего в этом нет.
— Да, кстати. Вы не обидитесь, если я задам вам вопрос?
— Ну что вы… Задавайте.
— Довольно откровенный вопрос. Вам может не понравиться.
— Нет-нет.
— Хорошо. Что вы делали у меня под кроватью?
— У вас под кроватью?
— Да, у меня под кроватью. Вот под этой. Это —
— Я прятался.
— Играли в прятки? Это многое объясняет.
— Миссис Как-ее-там… Бичер… Мичер… искала меня. Салли неодобрительно покачала головой:
— Напрасно вы поощряете миссис Мичер. Ей не пристали такие детские забавы.
Рыжик яростно потер лоб.
— Как-то это все…
— Мне ужасно неловко все время цепляться к вашей наружности, — сказала Салли. — Меня лично все в ней устраивает, вот только пыль на челе… Вы испачкались, когда терли лоб. У вас, наверное, руки грязные.
— Точно, грязные!
— Так почему бы не взяться за дело всерьез и не помыть их?
— А вы не против?
— Целиком «за».
— Громадное вам спасибо. В смысле, это же ваша раковина, и все такое, понимаете. Я хочу сказать, я и так веду себя как дома.
— О, нет.
— Вот только мыло…
— Возьмите мое. Мы, американцы, славимся своим гостеприимством.
— Спасибо огромное.
— Полотенце справа от вас.
— Спасибо огромное.
— А платяная щетка — у меня в сумке.
— Спасибо огромное.
И он погрузился в раковину на манер морского котика, подняв столб брызг.
— Ну, а теперь, — сказала Салли, — почему вы прячетесь от миссис Мичер?
На лице у него появилось измученное, почти затравленное выражение.
— Слушайте, эта женщина… Этот ее свойский вид… Как бы сказать… Я пугаюсь! Я услышал, что она меня разыскивает, и решил укрыться, переждать. Если она меня найдет, придется гулять с этой ее собакой.
— С Тото?
— Да, с Тото. Знаете, — произнес Рыжик с обидой в голосе, — ни одна собака не имеет права быть такой. Думаю, вряд ли кто-нибудь еще любит собак так, как я, но эта лохматая крыса… — Он содрогнулся. — С ней неловко показаться на людях.
— А почему нельзя вежливо, но твердо отказать ей?
— Вот в этом-то и дело! Видите ли, я тут немножко задолжал за комнату, так что мне довольно тяжело быть, как вы говорите, твердым.
— Как же вы умудрились задолжать ей? Я уезжала в прошлую субботу, и вас здесь еще не было. Вы прожили тут не больше недели.
— Неделю ровно. Вот за неделю и должен.
— Как же так? Когда мы расстались в Ровиле, вы были миллионером.
— Дело в том, что тогда я вернулся назад в казино и прилично проигрался. Остальные деньги потратил по дороге в Америку, сам не знаю как.
— А зачем вы вообще приехали в Америку? — Салли почувствовала, что любой здравомыслящий человек задал бы этот вопрос еще в начале разговора.
Лицо его залил знакомый румянец.
— О, я подумал, что того стоит. Страна великих возможностей как-никак.
— И вам уже представилась какая-нибудь из них?
— Я вроде нашел себе место. Работаю официантом В одном ресторанчике на Второй авеню. Зарплата небольшая, но я бы исхитрился заплатить за неделю, только с меня прилично удержали за то, что я бью посуду, и все такое. Похоже, я опять все завалил.