Том 14. Произведения 1903-1910 гг
Шрифт:
— Так-то так.
— И сын станет, на тебя глядя.
— Известное дело, и сын тоже…
— Так брось.
— Бросил бы, да скучно без ней, едят ее мухи. От скуки больше. Станет скучно, сейчас за нее. Вся беда — скучно. Так скучно другой раз… скучно, скучно, — протянул он.
— А от скуки лучше о душе подумать.
Он вскинул на меня глазами, лицо его вдруг стало совсем другое, внимательное, серьезное, не такое, как прежде, добродушно-шутливое, бойкое, краснобайное.
— Об душе подумать, об душе, значит? —
— Да, о душе подумаешь и все глупости оставишь. Лицо его ласково просияло.
— Верно это, старичок. Верно ты говоришь. Об душе первое дело. Первое дело об душе. (Он помолчал.) Спасибо, старичок. Верно это. (Он указал на трубку.) Это что, одни пустяки, о душе первое дело, — повторил он. — Верно ты говоришь. — И лицо его стало еще добрее и серьезнее.
Я хотел продолжать разговор, но к горлу что-то подступило (я очень слаб стал на слезы), не мог больше говорить, простился с ним и с радостным, умиленным чувством, глотая слезы, отошел.
Да как же не радоваться, живя среди такого народа, как же не ждать всего, самого прекрасного от такого народа?
9 сент. 1909
Крекшино
Проезжий и крестьянин
В крестьянской избе. Старик проезжий сидит на коннике и читает книгу. Хозяин, вернувшись с работы, садится за ужин и предлагает проезжему. Проезжий отказывается. Хозяин ужинает.
Отужинав, встает, молится и подсаживается к старику. Продолжительное молчание. Долгое молчание. Крестьянин покачивает годовой и усмехается.
Крестьянин. По какому, значит, случаю?..
Проезжий (снимает очки, кладет книгу). Поезда нет, только завтра пойдет. На станции тесно. Попросился у бабы у твоей переночевать. Она и пустила.
Крестьянин. Что ж, ничего, ночуй.
Проезжий. Спасибо. Ну, что ж, как по теперешнему времени живете?
Крестьянин. Какая наша жизнь? Самая плохая!
Проезжий. Что ж так?
Крестьянин. А оттого так, что жить не при чем. Такая наша жизнь, что надо бы хуже, да некуда! Вот у меня девять душ, все есть хотят, а убрал шесть мер, вот и живи тут. Поневоле в люди пойдешь. А пойдешь наниматься, цены сбиты. Что хотят богатые, то с нами и делают. Народа размножилось, земли не прибавилось, а подати, знай, прибавляют. Тут и аренда, и земские, и подземельные, и мосты, и страховка, и десятскому, и продовольственные — всех не перечтешь, и попы, и бары. Все на нас ездят, только ленивый на нас не ездит.
Проезжий. А я думал, что мужички нынче хорошо жить стали.
Крестьянин.
Проезжий. Я потому думал, что очень уж деньгами швырять стали.
Крестьянин. Какими деньгами швырять стали? Чудно ты говоришь. Люди с голоду помирают, а он говорит: деньгами швыряются.
Проезжий. А как же, по газетам видать, что в прошлом году на семьсот миллионов, — а миллион ведь это тысяча тысяч рублей, — так на семьсот миллионов вина мужички выпили.
Крестьянин. Да разве мы одни пьем? Погляди-ка, как ее попы окалызывают, за первый сорт. А бары-то тоже спуску не дают.
Проезжий. Все это малая часть, большая часть на мужиков приходится.
Крестьянин. Так что же, и пить уже ее не надо?
Проезжий. Нет, я к тому, что если на вино в год дуром семьсот миллионов швыряют, так, значит, еще не так плохо живут. Шутка ли — семьсот миллионов, — и не выговоришь.
Крестьянин. Да как же без ней-то? Ведь не нами заведено, не нами и кончится; и престол, и свадьбы, и поминки, и магарычи: хочешь не хочешь — нельзя без ней. Заведено.
Проезжий. Есть же люди, что не пьют. А живут же. Хорошего ведь в ней мало.
Крестьянин. Чего хорошего, акромя плохого!
Проезжий. Так и не надо бы пить ее.
Крестьянин. Да пей не пей, все равно жить не при чем. Земли нет. Была бы земля, все бы жить можно, а то нет ее.
Проезжий. Как нет ее? Мало ли ее? Куда ни погляди, везде земля.
Крестьянин. Земля-то земля, да не наша! Близок локоть, да не укусишь!
Проезжий. Не ваша? Чья же она?
Крестьянин. Чья? Известно чья. Вот он, толстопузый черт, захватил тысячу семьсот десятин, сам один, и все ему мало, а мы уже и кур перестаем держать — выпустить некуда. В пору и скотину переводить. Кормов нету. А зайдет на его поле теленок али лошадь — штрах, продавай последнее, ему отдавай.
Проезжий. Да на что же ему земли-то столько?
Крестьянин. На что ему земля? Известно на что: сеет, убирает, продает, денежки в банку кладет.
Проезжий. Да где же ему такую Палестину вспахать да убрать?
Крестьянин. Точно ты махонький. На то у него деньги, наймет рабочих, они и пашут и убирают.
Проезжий. Рабочие-то, я чай, тоже из ваших?
Крестьянин. Которые — наши, которые — чужие.
Проезжий. Да ведь все же из крестьян?
Крестьянин. Известно, из нашего же брата. Кто же, акромя мужика, работает? Известно, мужики же.