Том 15. Таинственная блондинка
Шрифт:
Большой Майк уронил руки и бессильно повесил голову.
— Тебе не следовало говорить такое, Джесс! Это неверно. С тех пор как ты уладил то обвинение, я всегда желал только одного: отплатить тебе за добро так, как я умею.
— Заткнись! — прикрикнул на него Дрери. — Поговорим об этом позднее! — Он повернулся ко мне и увидел в моей руке пистолет.
— У меня оказалась уйма времени, пока вы тут спорили. Брось оружие, Дрери, или ты свое получишь, — сказал я очень спокойно.
Мой пистолет был направлен прямо на него, ему же надо было повернуть свой по крайней мере на шесть дюймов, чтобы накрыть
— Смотри, что ты натворил, безмозглый орангутан! — Дыхание застревало у него в горле, его трясло от ярости. — Если бы я хорошенько подумал, я бы оставил тебя до конца жизни мостить ту дорогу!
— Джесс, — взмолился гигант, — пожалуйста, не говори больше ничего. Ты же на самом деле такого не думаешь, я…
— Не думаю?! — Губы Дрери побелели. — Я в жизни не говорил так искренне. Ты, вонючий…
Большой Майк ударил его. Медленный, обычный размах руки, но когда тыльная сторона его ладони достигла физиономии Дрери, удар прозвучал как ружейный выстрел. Крупный инвестор пролетел по воздуху и врезался в стену, находящуюся в десяти футах от него. Его тело рухнуло на пол и замерло, как изуродованная тряпичная кукла, с головой, повернутой под каким-то немыслимым углом.
Я наблюдал, как Большой Майк прошагал по комнате и опустился на колени.
— Он умер! — Плоское уродливое лицо повернулось ко мне, и я увидел в его глазах слезы. — Я убил его!
— Ты же не хотел его убивать, — мягко сказал я. — Это получилось нечаянно. Я свидетель. Просто последнее время тебе не везет.
Он медленно поднялся на ноги и уставился на меня ничего не видящими глазами.
— Во всем виноват Джесс. Ему не следовало со мной так говорить, он просто дразнил меня. У него и в мыслях такого не было.
— Разумеется, — заверил я его. — Давай-ка пройдем туда, где есть телефон. Ладно?
— Да-а. Думаю, теперь уж я ничего не смогу сделать для Джесса?
Он дождался, пока я кивнул, выражая согласие, и прошаркал мимо меня к двери.
Все же я держал его под прицелом и пока звонил в офис, и последующие четверть часа — до приезда копов, хотя этого можно было и не делать — Большой Майк вообще не шевелился. Он стоял и тихонько плакал.
Глава 10
Я ожидал в костюмерной, пока кончится представление, и, казалось, она была приятно удивлена, увидев меня.
— Эл? — У нее на лице появилась ласковая улыбка. — Похоже, это становится привычкой?
— Как белые стихи, — усмехнулся я.
Она села за туалетный столик в одних белых трусиках и узенькой полосочке, символизирующей бюстгальтер, как все стриптизерши, совершенно не замечая своей наготы.
— Я читала вечерние газеты, — сказала она. — Там упоминается ваше имя. Это что-то меняет? — Она посмотрела на меня через плечо. — Я хочу сказать, нужна ли хорошая реклама лейтенанту полиции?
— Все зависит от того, кто ей верит. В данный момент мне думается, что это не пойдет мне на пользу, потому что написанное не соответствует истине.
Она негромко рассмеялась:
— Не надо скромничать, я же присутствовала при этом, помните?
— Слейтер на самом деле убил Мейсона, но он не убивал Элинор Брукс.
Смех замер
— Вы уверены?
— Его группа крови не соответствует той группе крови, которой была написана буква на лбу Элинор, — пояснил я, — поэтому я вернулся к тому, с чего начал. Почти к тому же, если не считать, что сначала у меня было четверо подозреваемых — имена в дневнике, — теперь же у одного из них неопровержимое алиби, а трое других убиты.
— Трое?
— Дрери мертв. Он было обрушился вчера вечером на своего любимца, а делать такое весьма опасно, если любимец в два раза больше тебя и в десять раз сильнее. — Я пожал плечами. — Дрери руководил весьма симпатичным рэкетом по распространению наркотиков, так же как ваш старый приятель Лабелл.
— Лабелл? — Ее глаза сверкнули. — Если вы намереваетесь арестовать его прямо сейчас, можно мне поехать вместе с вами, чтобы присутствовать при столь знаменательном событии?
— Этим займется сержант Полник, — сказал я. — А у меня имеются собственные проблемы, например то, что не осталось подозреваемых.
— Ни одного? — Она надула губы. — Это никуда не годится, Эл. Вы абсолютно уверены, что у вас нигде не завалялся какой-нибудь третьесортный субъект?
— Только вы, — сказал я.
Она отвернулась и уставилась в зеркало.
— Не вижу ничего смешного! Элинор была моей лучшей подругой и…
— Именно это вы и твердили мне с того самого момента, как открыли дверь пляжного домика, — холодно произнес я. — Ну и подруга! Она увела у вас прямо из-под носа парня, которого, как вам казалось, вы любили, и сделала его своим сутенером!
— Не смейте так говорить, — прошептала она. — Я не хочу вас слушать!
— У вас нет выбора. Вы продели кольцо мне в нос и заставили двигаться в том направлении, в каком вам хотелось. Вся беда в том, что я все время находился слишком близко от вас и поэтому не замечал этого. Если вы узнали о связи Слейтера с Элинор, у вас был сильный мотив отомстить им обоим. Именно вы обнаружили тело и сообщили об убийстве, поэтому я даже не спросил вас, чем вы сами занимались и где находились от часа до двух ночи. Исчезли ее туфли, и именно вы объяснили мне, какое значение придавал обуви Слейтер. Именно вы нашли их в стенном шкафу в его квартире, а ведь ключ от нее был у вас, значит, вы могли в любой момент их подбросить. И Слейтер, и Мейсон заявили, что Элинор позвонила им и попросила приехать вечером в пляжный домик по неотложному делу. Может быть, к тому времени она была уже мертва? Вы как ближайшая подруга могли легко имитировать по телефону ее голос.
— Я думаю, что вы ненормальный, — прошептала Анджела. — И невероятно жестокий к тому же! Единственное, что я хотела сделать, — это помочь вам отыскать зверя, убившего Элинор.
— Еще один прием, — усмехнулся я. — Вы упорно твердили о «звере», «он», «ему»… И все эти маленькие доверительные признания о том, как Слейтер неожиданно изменился на следующий день после убийства. Из парня, от которого вы были без ума, он превратился вдруг в человека, в котором, по вашим словам, вы неизвестно что нашли. А потом и вовсе перестали доверять ему. «Что скрывается за вожделением в его взоре… темнота ночи, тайное предательство и греховная вина?» — продекламировал я, не будучи уверен, что воспроизвожу точно.