Том 16. Анонимный звонок
Шрифт:
— Мне просто пришло в голову, не оставляет ли кто-нибудь из них свои метлы у барышни в гардеробной.
— Все шутишь? — спросила Салли с сомнением в голосе.
— Я не совсем уверен, что это шутка, — честно ответил я.
— Рик, ты не ответил на мой вопрос: следует мне опасаться Линка?
— Определенно, — с самым серьезным видом проговорил я. — Этот парень считает, что ты ему дважды изменила со мной. Он застал нас в ситуации, прямо скажем, компрометирующей. Потом, как известно, я спустил его с лестницы. Думаю, я не слишком деликатно с ним обошелся, но винит-то в этом он тебя!
— У детектива Холмана изысканные манеры при улаживании разных проблем, — промямлила Салли. — Ну так что же мне делать?
— Не спрашивай, — цинично отрезал я. — Это твоя проблема. Лично я сейчас допью свою порцию, а потом пойду в отель и посплю. Все эти физические упражнения изрядно меня утомили!
— Рик! — В ее голосе звучал страх. — Ты не можешь!
— Что не могу? — жестко спросил я.
— Оставлять меня вот так… Он вернется и убьет меня! — взмолилась Салли.
— Ну и что? — Я был безжалостен.
— Ну… — Губы блондинки задрожали. Гримаса отчаяния исказила ее лицо. А ведь первоначально она планировалась как соблазнительная улыбка. — Ты не мог бы остаться здесь на ночь?.. — Салли сделала большой глоток. — Со мной.
— Меня всегда можно подкупить. Если, конечно, взятка достаточно крупная, — констатировал я. — И что же ты предлагаешь?
По выражению ее глаз я понял, что она хотела бы, чтобы меня поразила молния. Но ей приходилось выбирать из двух зол меньшее — либо представляющий смертельную опасность Пейдж, либо похотливый Холман. Наконец Салли решила, что нет ничего хуже смерти.
— Себя, — сказала она тоненьким голоском.
— Хочу сделать тебе соблазнительное предложение, — сообщил я ей. — На этот раз будь моей помощницей по-настоящему. Поработай со мной над известным дельцем. И если совместными усилиями мы в конце концов заставим Джули Марчант подписать контракт с Ренеком, я заплачу тебе большие премиальные. Более того, я останусь здесь на ночь, на случай, если Пейдж задумает вернуться, чтобы перерезать тебе горло. Но проведу эту ночь на диване. Поэтому можешь использовать спальню по своему усмотрению.
Салли не поверила своим ушам.
— Ты, должно быть, стал ангелом? — спросила блондинка, запинаясь.
— Мужское самолюбие, — сказал я ей. — Шантажировать девушку, чтобы она легла со мной в постель? Это задевает меня и лишает всякого удовольствия.
— Ты хочешь сказать, что барышня должна делать это добровольно?
— Верно.
— Ты в этом уверен? — переспросила Салли.
Я подтвердил.
Салли быстро встала с дивана и почти бегом направилась в спальню. Вернулась она с полосатым шелковым одеялом и подушкой в руках.
— В диване вылезают пружины! — с ликованием в голосе воскликнула она, сваливая все это рядом со мной. — И кроме того, доброволец из меня никакой!
Я с сожалением проводил ее взглядом, когда она побежала в спальню, потом до меня донесся последний злорадный смешок и дверь громко захлопнулась.
Через пять минут я понял, что Салли совсем не шутила — в диване действительно были какие-то комки, и довольно твердые, но и поверх этих комков были еще комки. Кроме того, было еще одно неудобство — эта чертова штука оказалась мне коротка, и я на ней просто не умещался. Я пробовал улечься так, чтобы мои ноги свисали с одного конца. Затем — чтобы голова свешивалась с другого. В любом случае мне было одинаково неудобно. Две томительные минуты мазохизма — и я решил послать все к чертям, встал и пошел на кухню. Я приготовил себе спиртное и отнес в гостиную, затем уселся на диван и некоторое время предавался размышлениям.
Было смешно сидеть на этом чертовом диване в трусах и так провести бессонную ночь. В то время как совсем рядом в спальне красивая блондинка безмятежно спит одна. И до какой глупости может довести меня мое самолюбие?! И чего плохого в небольшом аккуратном шантаже?! Я подспудно понимал, что вся загвоздка тут была во времени. Слишком поздно было пересматривать свое отношение к шантажу, потому что я уже отговорил себя от подобной возможности. Поэтому единственное, что мне оставалось, — это прямые действия или, возможно, небольшая хитрость.
Я опустошил бокал, выключил свет, затем на цыпочках прокрался до прихожей, открыл входную дверь и тут же резко захлопнул ее. Как только она с громким щелчком захлопнулась, я помчался в темноте назад и, нырнув на диван, натянул одеяло до шеи. Очень скоро дверь спальни отворилась, полоска света упала на ковер, и из-за двери показалась светлая голова со спутанными волосами.
— Рик? — позвала Салли.
— А? — сонно откликнулся я.
— Ты что-нибудь слышал?
— Нет, — недовольно проворчал я.
— Мне показалось, хлопнула дверь, — испуганно сказала Салли.
— Кто еще может прийти в такое время? — пробормотал я. — Кроме Линка Пейджа, конечно.
— Я уверена, что слышала какие-то звуки, — настаивала она.
— Это нервы. Иди спать, — посоветовал я и демонстративно перевернулся на другой бок.
Дверь в спальню затворилась. Я выдержал паузу, а затем снова на цыпочках проследовал к входной двери и поскреб ногтями ее поверхность. Этот звук подействовал даже на мои нервные окончания. Едва я успел вернуться к дивану, как дрожащий голосок Салли позвал меня:
— Рик! А сейчас ты слышал?
На этот раз дверь спальни была распахнута настежь, раздались звуки шаркающих шагов, и в следующее мгновение что-то тяжелое плюхнулось мне на грудь.
— Рик! — дико затараторила Салли. — Он здесь! Прячется где-то в квартире…
— Это все твое воображение, — заявил я. — Отправляйся к себе и постарайся уснуть.
— Это не мое воображение, — захныкала Салли. — Ты встанешь и убедишься!
Я тяжело вздохнул:
— Не дают человеку хорошенько поспать!