Том 16. Анонимный звонок
Шрифт:
— Я уже давно перестала затевать подобные разговоры, поскольку они все равно не приносят проку, — пожала плечами Антония. — Но если мистеру Холману приятно сидеть тут и наблюдать, как мы играем в «счастливую семью», я готова.
Я на лету поймал камешек в свой огород.
— Да нет, мне пора идти, — объявил я, поднимаясь на ноги и ставя пустой стакан на столик рядом. — Вы дадите мне телефон Боулера?
— Естественно. — Кендалл достал бумажник, извлек из него листок бумаги и протянул мне: — Надеюсь, вы уведомите меня о результатах встречи?
— Разумеется.
Он взглянул на дочь:
— Будь добра, проводи мистера Холмана, Антония.
— В этом нет необходимости. — Девушка нарочито медленно встала. — Ведь он практически вломился сюда…
— Лучше б ты хоть раз нагрубила мне, — почти прошептал драматург, — вместо того чтоб рычать на всех подряд без разбору.
— Ты хочешь сказать, что я должна быть предельна мила со всеми, дабы не бросать тень на образ великого гуманиста? — В ее глазах мелькнул холодный огонек. — О’кей, как насчет вот этого? — Антония двинулась ко мне, да так решительно, что на долю секунды у меня мелькнула мысль: уж не собирается ли юная особа пройти сквозь мое бренное тело; но нет, она все-таки остановилась в паре дюймов, ухватила меня под руку и так тесно прижала ее тыльной стороной к собственному боку, что я ощутил упругую округлость маленькой груди. Пару раз взмахнув длинными ресницами, девушка одарила меня на редкость неискренней улыбкой. — Знакомство с вами, мистер Холман, доставило мне огромное удовольствие, — проворковала она. — Любой друг моего папочки, великого американского драматурга, становится и моим другом. Если у вас есть какие-то критические замечания по поводу его пьес, пусть самые пустяковые, почему бы вам не юркнуть в мою постель и не обсудить их приватно? Не сомневаюсь, я сумею уговорить вас изменить мнение.
Раздался какой-то глухой звук — это Кендалл сердито выколачивал трубку. Антония громко захохотала и, чуть ли не отшвырнув мою руку, вернулась на прежнее место.
— Мой отец, несомненно, предпочитает, чтобы вы сами нашли дорогу отсюда, мистер Холман.
Глава 2
В баре на бульваре Уилшир стоял полумрак, и после яркого солнца это казалось чудесным. Мы с Боулером договорились встретиться в пять часов, я пришел вовремя, устроился в уголке, заказал бурбон и закурил сигарету. В зале почти никого не было. Лишь трое парней в темных очках деловито обсуждали вопросы авторского права и телевидения. В противоположном конце за столиком сидела одинокая блондинка с бокалом в руке и неотрывно любовалась собственным отражением в зеркале над стойкой. Очевидно, барышня о чем-то с ним беседовала, потому что ее губы все время шевелились.
Прошло минут пять, прежде чем в бар вошел новый посетитель и, оглядевшись по сторонам, направился ко мне. Молодецкий разворот плеч этого высокого, крепко сколоченного господина вряд ли объяснялся исключительно покроем костюма. Прежде всего я заметил напомаженные черные волосы и маленькие усики над слишком женственным ртом. А когда парень подошел поближе, в меня впились холодные, как у змеи, карие глаза.
Остановившись у моего столика, он с сильным восточным акцентом спросил:
— Холман? — и, получив утвердительный кивок, сел напротив. — Я Боулер, — сразу начал он. — Согласившись встретиться с вами, я и так сделал большое одолжение, Холман. Так что не теряйте время на пустые разговоры, пока я не передумал.
— Я бы сказал, что действуете вы очень артистично для профессионала; или же вы считаете необходимым прежде всего сломить сопротивление простака?
— Так вот оно что? — Боулер усмехнулся, продемонстрировав превосходные белые зубы. — Кендалл воображает, что я шучу?
— Он принял вас за какого-то психа, — холодно пояснил я, — или же вымогателя. Впрочем, возможно то и другое вместе.
— Так вот почему он вас нанял! — Парень быстро кивнул. — Так Кендалл принял меня… Естественно, сначала он должен был попытаться блефануть. А может, еще и рассчитывает напугать меня? — Боулер негромко хохотнул. — В данный момент Кендаллу не испугать меня, позови он на помощь хоть весь американский Военно-морской флот. Хотите знать почему? Потому что он грязный вор, похититель чужих пьес, сам это прекрасно знает и не сомневается, что у меня есть доказательства. — Он глянул на подошедшего официанта: — Скотч и содовую.
— Ну так предъявите их, — предложил я.
— Я не обязан что-либо доказывать Кендаллу, — огрызнулся Боулер. — Как я только что сказал, он сам все знает.
— Мистер Кендалл это отрицает, поэтому и поручил мне все выяснить.
Боулер подумал над моими словами, пока официант ставил на стол выпивку, и, едва тот отошел в сторону, перегнулся через столик.
— Эту пьесу написал мой клиент, — начал он, — и отослал ее Кендаллу. Думал, что такой мастак в этом деле здорово поможет с постановкой, если даст хороший отзыв. Пьеса так и не вернулась обратно. А потом мой клиент обнаружил, что она появилась в качестве очередного хита на Бродвее уже под именем Кендалла.
— Откуда вам известно, что Кендалл получил ее? — спросил я.
Он откинулся на стуле, взял в руки бокал и, медленно осушив его, неприятно усмехнулся:
— Мой клиент отправил ее заказной бандеролью, у нас есть расписка в получении.
— От самого Кендалла?
— Нет, кое от кого из его домочадцев. Понимаете, Холман, мой клиент совсем не глуп. Одновременно другая копия пьесы пошла к вице-президенту банка, и ее опечатали в соответствии с указанием не вскрывать пакет, а положить в сейф и держать до получения дальнейших инструкций.
— Так кто же расписался за копию, которая попала к Кендаллу?
— Он увидит подпись, когда выразит готовность приступить к переговорам со мной, — отрезал Боулер. — Я предоставлю ему еще три дня, не более, после чего организую встречу в кабинете вице-президента банка со свидетелями, настоящими, заслуживающими доверия свидетелями. Тогда мы предъявим Кендаллу дату и подписанный почтовый бланк и попросим вице-президента вскрыть копию, которая хранится у него в сейфе. Оба документа совпадут.
— Что вынудит Кендалла согласиться заплатить вашему клиенту семьдесят пять процентов общей прибыли от постановки пьесы, в противном случае дело будет передано в суд?
— Точно! — кивнул Боулер. — И если нам придется подать в суд, дружище Кендалл не только выложит денежки, но и навсегда распрощается с сочинением пьес. Его имя в шоу-бизнесе будет смешано с грязью.
— Кстати, об именах… Вы до сих пор не назвали мне имя своего клиента.
— И не собираюсь! — Он решительно покачал головой.
— Но мы же его все равно узнаем, если этот человек явится на встречу, которую вы планируете через три дня?
— Это совсем другое дело! — хмыкнул Боулер. — К тому времени вопрос будет решен. Пока же я не собираюсь давать вам возможность запугать клиента. Вы как раз из тех мерзавцев, кто вполне способен на это, Холман. Я про вас наслышан.
— Вы действовали весьма осторожно, стараясь не указывать на пол своего протеже, — усмехнулся я. — Упорно говорили «мой клиент». Однако у меня создалось впечатление, что речь идет о женщине.