Том 17. Джимми Питт и другие
Шрифт:
Мать Ролло, в девичестве — мисс Галлоуэй, была родом кз Питсбурга, штат Пенсильвания, США, и Эндрю Галлоуэй, всемирно известный Король Подтяжек, изобретатель и владелец «Надежных и Проверенных», приходился ей братом. Его изобретение проникло во все уголки и расщелины земного шара. В любом, отмеченном цивилизацией месте, мужчины носили надежные и проверенные подтяжки.
Отношения между Ролло и этим благодетелем человечества всегда были самыми дружескими. Все знали, что, если дядюшка не женится и не снабдит мир, кроме подтяжек, маленькими Галлоуэями, все его деньги перейдут племяннику.
Итак, Ролло шел по жизни всеми любимый и счастливый, радостный и веселый. Таким ук ин был.
И все же, как у всех нас, бывали минуты, когда ему хотелось, чтобы дядя был
До сих пор Природе не удавалось взять верх над Эндрю Галлоуэем, и причиной был несчастливый роман, приключившийся с ним в молодости. Никто ничего точно так и не узнал, но поговаривали, что невеста воспользовалась прерогативой женщин, [57] то есть передумала. Случилось это, как ни печально, перед самой свадьбой, и, в довершение всего, она сбежала в Джерси-Сити с кучером жениха. Что бы ни произошло на самом деле, результат был налицо. Мистер Галлоуэй исключил прекрасный пол из своей жизни и с мрачной решимостью посвятил себя «Надежным и Проверенным», обретя в них утешение. Сердце может дать слабину под воздействием обстоятельств, сердце — но не подтяжки. Сколько ни тянет нас тоска, сколько ни гнетет, страсть, подобно брюкам, не вырвется из хватки самообладания.
57
Прерогатива женщин — подразумевается, что женщина может передумать перед вступлением в брак, а мужчина лишен этого права. Многие авторы, в том числе и Вудхауз, не раз обращались к этому выражению. Например, юмористическое стихотворение Юджина Коппина именно так и называется.
Прерогатива женщин
Известно, что женщины чище мужчинПо множеству нам неизвестных причинТаинственных, необъяснимых,Мистически непостижимыхДа, чище душой, как и телом,Но я разгадал, в чем тут дело:Они очищают, стирают, меняютНе только белье, но и мнения,Ответственнейшие решенияБез всякой причины,Тогда как мужчиныОбязаны слово держатьИ не от-сту-пать.Мистер Галлоуэй пребывал в этом расположении духа вот уже одиннадцать лет, и Ролло имел все основания полагать, что он останется в нем навсегда. Женитьба дяди на хористке пугала племянника, но время шло, беда не приходила, и его надежда крепла. Он принадлежал к тем молодым людям, которым суждено стать или наследниками, или никем. Наш век — время специалистов, и Ролло давно выбрал свой путь. Еще ребенком, едва способным связно выражать свои мысли, он понял, что его истинное призвание — наследник, и достиг совершенства. Требовался только шанс. Было бы обидно, если бы судьба этот шанс не предоставила.
В принципе, хористки не вызывали у него никаких возражений. Более того, он сам хотел сделать предложение одной из них. Именно это обстоятельство и послужило отправной точкой его раздумий, которые, в конечном итоге, привели к изобретению графика.
Первые признаки того, что план начал действовать, Уилсон заметил, когда в понедельник вечером его господин велел купить средних размеров букет из лучших красных роз и доставить его вместе с запиской, адресованной мисс Маргарет Паркер, к театру Герцога Корнуолльского (служебный вход).
Уилсон выслушал все это серьезно и почтительно и собрался было выйти, но Ролло еще не закончил.
— Цветы, Уилсон, — многозначительно произнес он.
— Я вас понял, сэр. Немедленно ими займусь.
— Понимаете, к чему я клоню? Третья неделя, Уилсон.
— В самом деле, сэр?
На какое-то время Ролло погрузился в то, что он назвал бы раздумьем.
— Очаровательная девушка, Уилсон.
— В самом деле, сэр?
— Видели представление?
— Еще нет, сэр.
— Обязательно посмотрите! — воскликнул Ролло. — Послушайтесь моего совета и сходите на него поскорее. Я уже две недели сижу на одном и том же месте, в первом ряду партера.
— Вот как, сэр?
— Взгляды, Уилсон! Старый добрый график.
— Есть результаты, сэр?
— Пока все идет как надо. В субботу вечером она посмотрела на меня пять раз. Восхитительная девушка, Уилсон. Милая, спокойная, не то, что другие. Первый раз я встретил ее в ресторанчике, у Одди. Такие девушки сейчас — большая редкость. Вам она тоже понравится.
— У меня нет ни малейших сомнений в вашем вкусе, сэр.
— Вы сами ее увидите сегодня вечером. Если этот тип у служебного входа попытается помешать вам, суньте ему полкроны, или еще что-нибудь, и скажите, что вам нужно увидеть ее лично. Вы внимательны, Уилсон?
— Надеюсь, сэр.
— Понимаете, я хочу, чтобы вы внимательно посмотрели, как она примет цветы. Пусть она прочитает записку в вашем присутствии. Мне пришлось потрудиться, Уилсон. Это очень хорошая записка. В ней все ясно написано. И непременно проследите за выражением лица.
— Прослежу, сэр. Извините, сэр.
— Что еще?
— Чуть не забыл вам доложить. Незадолго до вашего прихода звонил мистер Галлоуэй.
— Как! Он в Англии?
Мистер Галлоуэй имел обыкновение время от времени посещать Великобританию, чтобы посовещаться с управляющим лондонским филиалом. Ролло уже привык, что ему об этих визитах не сообщают.
— Он прибыл два дня назад на борту «Балтики», сэр. Оставил вам сообщение, что проведет в Лондоне неделю и будет рад, если вы завтра пообедаете с ним в ею клубе.
Ролло кивнул. В подобных случаях он беспрекословно поступал в распоряжение дяди, чьи приглашения приравнивались к королевским приказам. В сущности, хорошо, что тот приехал сейчас. Если бы он появился через неделю или две, это сильно сместило бы график.
Клуб, к которому принадлежал Король Подтяжек, находился в роскошном, но унылом здании на Пэлл-Мэлл. Там царили мягкие ковры, неяркий свет и приглушенные звуки. Серьезные пожилые джентльмены бесшумно двигались туда и сюда или молча размышляли, погрузившись в глубокие кресла. Иногда посетитель чувствовал себя как в соборе, иногда — как в турецкой бане, а время от времени появлялось ощущение, что ты в приемной чрезвычайно преуспевающего дантиста. Все это было величественно, но наводило тоску.
Ролло провели в курительную, где его ждал дядя. Дяди этого было много. Горе, гложущее его сердце, не уменьшило размеров жилета, который появлялся раньше, чем его владелец, как Бирнамский лес [58] перед армией Макдуффа. Упитанная рука сжала руку племянника.
— А, мой мальчик! — весело пробасил мистер Галлоуэй. — Рад, что ты пришел.
Мы не станем утверждать, что Ролло посмотрел на дядюшку с интересом — он ни на кого не смог бы посмотреть с интересом, но лицо его приняло озадаченное выражение. То ли сердечность рукопожатия, то ли необычайная жизнерадостность голоса показывали, что с Королем Подтяжек произошла странная перемена. Последние несколько лет Ролло казалось, что сто с лишним килограммов мистера Гал-лоуэя выкованы из железа. Вид его словно говорил о том, что музыка жизни для него давным-давно умолкла. Неужели он поставил другую пластинку? Вроде бы да…
58
Бирнамский лес — отсылка к трагедии «Макбет» (1606). По предсказанию ведьм, Макбет не мог погибнуть «пока нейдет с своих высот Бирнамский лес на Донзиан» (перевод А. Кронеберга). Макдуфф приказал своим воинам срезать ветки с деревьев и идти под их прикрытием, чтобы скрыть истинное количество людей. Когда стоявший на часах воин Макбета посмотрел на лес, ему показалось, что тот движется.