Том 17. Убийца среди нас

Браун Картер

— Сэм, знаешь, что ты не одета? — В голосе Трейси звучала тревога.

— В самом деле? — засмеялась Саманта, и ее низкий гортанный смех прозвучал невероятно сексуально. — И как это отразилось на Рике? Наверное, с трудом скрывает свое желание?

— Сэм!

— О’кей. — Она тихо вздохнула. — Тогда пойду надену рубашку, и, надеюсь, тебе станет легче. Но я разочарована в вас, Рик Холман! Почему такая странная безразличная реакция при виде обнаженной дамы?

— При виде слепой голой дамы, Сэм, — резко напомнила Трейси. — Может, в первый раз за всю жизнь Холман оказался джентльменом.

— Конечно, — вымученно усмехнулась Саманта. — Голая слепая дама. Как глупо было с моей стороны хоть на минуту забыть об этом! Видимо, вся эта любовь и ласки, которыми меня осыпает моя добрая сострадательная компаньонка, всего лишь метод лечения пациента профессиональной медсестрой.

Она повернулась и скрылась в спальне. Слезы набухли на голубых глазах Трейси Саймон и медленно поползли по щекам.

— Господи, какая же я дрянь! — прошептала она.

Саманта вернулась в гостиную в купальном халате, закрывшем ее тело от шеи до самых щиколоток. Задержалась в дверях, затем сделала заученные пять шагов вперед, нащупала спинку стула и, наконец, села.

— Когда вы видите перед собой обнаженную леди, — заговорил я как только мог непринужденно, — в первый момент вы ошеломлены ее рассеянностью и чувствуете только смущение. Но стоило вам, Сэм, засмеяться, как я еле овладел собой. Со мной всегда так, когда бы я ни услышал ваш необыкновенный смех.

Ее лицо оттаяло, она широко улыбнулась:

— Спасибо, Рик.

— Думаю, минут пять вашего смеха могут довести меня до точки, — продолжил я игру. — Почему бы нам как-нибудь не проверить это?

— А что? Пожалуй, интересное предложение, — смеясь, подхватила Сэм.

— А пока вы будете веселиться, я перережу себе глотку, — тихо произнесла Трейси Саймон. — Хотя лучше мне вырвать мой глупый язык.

— То-то Рик будет доволен! — веселилась Саманта. — Ты немного ревнуешь, дорогая?

Трейси напряженно выпрямилась на стуле, и по ее лицу пошли красные пятна.

— Может, вы и правы, Рик, — неожиданно серьезно, словно и не было только что всех этих шуток, заявила Саманта — Может, все так и было и просто мое воображение дорисовало остальное. Кто-то окатил меня кислотой, не имея на то особых причин, лишь потому, что я подвернулась под руку, когда они все буквально с ума посходили. Но все же мне в это не верится.

— Хочу взглянуть на ваше убежище в Монтане, — повторил я. — Как мне туда добраться?

— Самолетом до Бьютта, — объяснила Трейси. — В аэропорту наймете машину и проедете около семидесяти миль. Я нарисую вам план. Ближайший город — Пайн-Крик, но вам придется глядеть во все глаза, чтобы его не пропустить.

— А как попасть в дом?

— У Трейси есть ключи, — вставила Саманта.

— Я дам их вам утром, — кивнула Трейси.

— Мне бы хотелось получить ключи и карту сейчас, чтобы уехать рано утром.

— Хорошо. — Трейси поднялась. — Пойду найду их и нарисую вам план.

Она ушла в свою спальню и осторожно прикрыла за собой дверь.

— Забавно, — задумчиво протянула Сэм.

— Что забавно?

— Раньше я этого не знала. Точно не знала.

— Да что именно? — не понял я.

— Трейси действительно лесбиянка, — заявила Сэм с торжествующей улыбкой. — А я-то думала, что она просто очень добра ко мне.

Глава 7

Все время, пока я был в пути, лил непрерывный дождь. Пайн-Крик оказался именно таким, каким его описала Трейси: один раз моргнешь и не заметишь, как проедешь мимо. Несколько сиротливо прильнувших друг к другу строений: один магазин на все про все, газовая подстанция и пара-тройка домиков. Извилистая грязная дорога, ведущая к дому Дона Блейка, была вся в колдобинах. Порой я не мог тронуться с места, потому что задние колеса вращались без сцепления с почвой, но все же с грехом пополам дотянул до места.

Бревенчатую хижину на вершине холма, откуда открывался широкий вид на долину, окружала такая глубокая, первобытная тишина, что мне стало не по себе. Казалось, стоит лишь чихнуть, и насквозь промокшие небеса всей тяжестью обрушатся вниз. Я выбрался из машины и прохлюпал под дождем к деревянным ступенькам. Передняя веранда громко застонала под моим весом. Я вставил в замок ключ, и дверь со скрипом отворилась.

Обширная гостиная была заставлена скромной деревенской мебелью. Две двери из нее вели в спальни и ванную. Кругом царили абсолютная чистота и порядок, я бы сказал, стерильность, как будто этот дом предназначался для приема тех немногих людей, которым удалось бы пережить атомную бомбежку. За гостиной находилась кухня, чистотой напоминающая операционную. Холодильник был отключен, а дверца оставлена открытой, чтобы в тщательно вымытой камере не скапливались неприятные запахи. Было чертовски досадно, что они не оставили никаких продуктов, потому что я буквально умирал от голода. Пройдя через кухню, открыл дверь и очутился на задней веранде. Я вышел на нее и постоял под дождем, наблюдая, как на дне долины медленно сгущается туман. Мое представление об общении с природой сводится к тому, чтобы чувствовать рядом красивую и ласковую женщину, а это огромное безмолвное пространство начинало просто угнетать. Я нехотя спустился с веранды и обнаружил под хижиной какое-то хозяйственное помещение, запертое на большой висячий замок. Выбрал нужный ключ из связки, которую мне вручила Трейси, и открыл дверь.

Несомненно, у Дона Блейка была страсть к ремесленничеству. Это оказалась настоящая мастерская с верстаком, на котором были укреплены дорогостоящие токарный и сверлильный станки. На полках вдоль обеих стен аккуратно разложены всевозможные инструменты. В помещении пахло сыростью и плесенью. Я включил свет и распахнул дверь пошире. У одной из стен стоял деревянный сундук внушительных размеров. На вид около семи футов в длину, трех — в ширину и фута два высотой. Раздумывая, какие такие ценные инструменты Дон Блейк предпочел спрятать в ящик, вместо того чтобы развесить их по стенам, я лениво подошел к нему и поднял тяжелую крышку. На секунду у меня перехватило дыхание. Черт меня дернул уступить моему неуемному любопытству, подумал я, с трудом переводя дух.

Мужчина, что лежал в сундуке, выглядел как набальзамированный, несмотря на страшную, зияющую на горле рану от какого-то острого предмета. Он был одет в очень дорогой костюм и рубашку с галстуком. Глядя на его бледно-восковое лицо, я вдруг вспомнил, что видел такое раньше у другого трупа. Мне показал его один коронер около шести лет назад. Он тогда чуть ли не с гордостью произнес какой-то медицинский термин, который я забыл. Этот термин определял очень редкое состояние мертвого тела, причиной которого является специфическая комбинация влажности с недостатком воздуха и которое может наступить не раньше шести недель после смерти. Полная трансформация тела в воск происходит по меньшей мере за шесть месяцев.

Мужчине было лет сорок. Худощавый, около шести футов роста. У него были редкие рыжеватые волосы и светло-голубые глаза с навеки застывшим в них выражением терпеливой доброжелательности, которую я не смог вынести и потому поспешно отвел взгляд. С трудом заставил себя просунуть руку во внутренний карман пиджака на трупе и достать бумажник. В нем находилась пара сотен наличными, целая связка кредитных карточек и водительские права. Стоит ли говорить, что меня не удивило его имя — Дон Блейк? Я положил бумажник на место и бережно опустил крышку. Затем снова вышел под дождь, повесил, защелкнул замок на двери мастерской и вернулся в хижину. Здесь запер все двери, которые открыл, и, наконец, не без удовольствия вновь оказался в машине. Осторожно съехав с холма, под тем же дождем покатил обратно, мрачно размышляя о том, что забрался в эту чертову глушь, чтобы найти мертвеца, который никогда и ничего не расскажет. Что ж, приходилось утешаться тем, что теперь мне не нужно тратить время на розыски Дона Блейка.