Том 17. Убийца среди нас
Шрифт:
— Я вышла замуж за Дейла Фореста. К этому моменту его известность намного превосходила мою. Потом ситуация изменилась, и Дейлу это не понравилось. Он пытался самоутвердиться за мой счет, унижая меня. На студии я считалась знаменитой кинозвездой, а дома наши роли менялись. Он постоянно третировал меня, оскорбляя в присутствии наших друзей. При каждой возможности ставил меня в неловкое положение, убеждая окружающих, что я говорю о них за глаза гадости. Это было заведомой ложью.
— Почему же вы не ушли от него, не подали на развод?
— Конечно, мне следовало поступить так, как только это началось. — Голос ее дрогнул. — Но, считая, что все еще люблю его, я смалодушничала. А потом он достал меня, начав подрывать мою веру в себя и свои возможности. Сомнения в себе отразились на моей работе. Потом последовал провал с кассовыми сборами моего фильма. И это стало последней каплей. Меня потянуло к наркотикам, я начала все быстрее падать на дно и, не успев опомниться, оказалась в психолечебнице.
— По-вашему, во всем этом виноват Дейл?
— Нет. Он, разумеется, осуществил задуманное — погубил мою карьеру, после чего потерял ко мне интерес. Дейл добился развода, продолжает работать, ведет жизнь полную удовольствий, думает только о себе.
— Может, вас преследует кто-то, связанный с вами по работе? — предположил я. — Например, тот, кто понес убытки, или тот, чья репутация пострадала из-за съемок ваших последних фильмов?
— Едва ли. Режиссер этих двух фильмов Сэм Айкман остался моим другом, считает, что я смогу вернуться в кино, и готов помочь мне в этом.
— Через сколько времени после ухода с киносъемок вы оказались в психолечебнице?
— Через полгода.
— Значит, вы принимали наркотики и внезапно решили, что секс может решить ваши проблемы, — заметил я. — А что, если это люди, с которыми вы тогда общались?
— Вы о тех, с кем я переспала? — Аманда криво усмехнулась. — Послушайте, мистер Холман, я даже не запомнила большинства из них.
— Но хорошо помните полугодовой период?
— Нет, словно в тумане. Главный врач психолечебницы — доктор Меррилл, неплохой мужик, сказал, что у меня это вытеснилось.
— Где вы были в начале того периода?
— На натурных съемках фильма, в Лондоне. Почувствовав, что больше не могу сниматься, я вернулась в Лос-Анджелес. К тому моменту там появился и Дейл, желавший позлорадствовать по поводу моего полного провала. Я терпела это около недели, потом убежала прочь от него, сознавая, что если останусь, то либо убью его, либо покончу с собой. — Она ненадолго задумалась, потом продолжала: — Пожалуй, я удрала от него недостаточно далеко. Остановилась у своей приятельницы Мариан Бирнс, и она сделала все возможное, чтобы помочь мне, но, пожалуй, тогда я была уже безнадежна, поэтому и не задержалась у нее. Все, что случилось до тех пор, как я попала в психолечебницу, вспоминается мне словно в тумане. Что-то неясное и мерзкое! — Она опять передернулась. — Иногда я просыпалась среди ночи, обливаясь потом. Был какой-то мужчина, но не помню ни его лица, ни имени. В жалкой комнатушке он мычал как бык, а я повторяла под ним автоматические бессмысленные движения. — Лицо Аманды омрачилось. — Я не слишком приятная особа, мистер Холман, вы, вероятно, уже догадались об этом?
— Может, именно в тот период произошло что-то еще? — настаивал я.
— Вы напоминаете мне доктора Меррилла! — воскликнула она. — Считаете, будто что-то еще более темное скрывается в тайниках моей памяти и я отказываюсь вспомнить это. — Она отрывисто засмеялась. — Неужели вы полагаете, что я не пыталась?
— Могу сделать для вас только одно — покопаться в событиях тех шести месяцев. Допускаю, что это будет медленная, кропотливая работа, и мои услуги обойдутся вам дорого. Не исключено, что все это не принесет результатов.
— Что ж, если вы попытаетесь докопаться до истины, я постараюсь сохранить рассудок, несмотря на телефонные звонки и подметные письма.
— Но речь идет и о ваших деньгах, — заметил я.
Аманда оценивающе взглянула на меня:
— А вы тертый калач, мистер Холман.
— Если вам нужно сочувствие, вернитесь в психолечебницу, — посоветовал я.
— Пожалуй, вы правы. Так о какой же сумме идет речь?
— Если в течение ближайшей недели я ничего не найду, то брошу расследование. Так что предлагаю вам набраться терпения и подождать результатов.
— Вы хоть и тертый калач, но слишком доверчивы. — Она усмехнулась. — А вдруг за эту неделю я снова свихнусь? Ведь тогда вы ничего не получите за свой труд.
— Что ж, я готов рискнуть и положиться на ваш здравый смысл, мисс Уэринг.
— У вас есть определенный план действий?
— Дайте мне адреса тех, о ком вы упоминали, — попросил я, — и сами напишите их.
— Хорошо. — Аманда замялась. — Вы поговорите с Дейлом?
— Я поговорю со всеми.
— Вы расскажете ему о том, что сейчас происходит со мной?
— Это вас беспокоит?
Она прикусила губу:
— Да, но, по-моему, вам следует сделать лишь то, что вы считаете необходимым.
— Это касается и всего прочего, верно? — уточнил я.
Аманда села за стол и начала писать, а я подошел к окну и выглянул на улицу. Вид открывался не слишком привлекательный, однако все лучше, чем смотреть на нее. В Аманде нарастала напряженность, и мне не хотелось усугублять ее.
— Вот здесь все записано. — Она протянула мне листок. — Впрочем, вполне возможно, кто-то из них переехал за это время.
— Надеюсь, они сообщили свои новые адреса. — Я вложил свернутый листок в бумажник. — Если появится что-то интересное, я свяжусь с вами.
— Спасибо. — Ее голубые глаза опять изучающе смотрели на меня. — Признаюсь, мистер Холман, что несколько разочарована. Ведь вы довольно известный детектив, не так ли?
— Не слишком, — скромно возразил я.
— Я думала, что вы лихо беретесь за дело, особенно с пистолетом под мышкой. Пообещайте мне, что мои тревоги закончились. Тогда можете обнять меня и крепко расцеловать… но, конечно, и нежно… а потом можете сбить с ног и отнести в свою спальню. Но по вашему поведению непонятно, за кого вы меня принимаете. Может, за продавщицу из аптеки, страдающую маниакальными галлюцинациями?