Том 2. 1960-1962
Шрифт:
Но не будем осуждать Юрковского, Быкова, Крутикова - они люди старшего поколения, так сказать, с пережитками прошлого, хотя и живут в будущем.
Скорей туда, на Эйномию, к молодым, к «смерть–планетчикам»! Там живут и работают «настоящие люди», так их называют авторы этой повести.
«…Двадцать семь человек, крепкие, как алмазы, смелые, я бы сказал, даже отчаянно смелые! Цвет человечества!» - говорит Юрковский, и мы, читатели, верим ему.
И вот мы на Эйномии. «…Дежурный диспетчер встретил Юрков ского и Юру у кессона. Это был долговязый, очень бледный, веснушчатый человек. Глаза у него были бледно–голубые и равнодушные».
И
Убедившись, что читатели хорошо себе представили человека бу дущего, авторы постепенно представляют нам других «смерть–планетчиков».
Мы не будем рисовать их портреты, так как и сами авторы очень мало пишут о них. Мы знаем только то, что у них у всех широкие спины. «…Чей–то зеркально выбритый череп и еще один затылок, мускулистый, с фиолетовыми следами фурункулов».
Вот и все портреты «настоящих людей». Кто же все–таки эти моло дые парни в возрасте от двадцати пяти до тридцати четырех лет? Кроме того, что это люди крепкие, как алмаз, умные, смелые, авторы предпочитают не распространяться о них, они просто восхищаются ими. Но когда читатель пытается представить себе этих парней, в памяти у него невольно возникают запорожцы. Сравнение с запорожцами нами не выдумано. Это сравнение дают и сами авторы. «…Все сейчас стоят хорошо, как запорожцы на картине у Репина…» …
Чем же занимается эта шумная братия на окраине Солнечной сис темы? Оказывается, их занятие состоит в том, что они по последнему слову науки XXI века расстреливают в космическом пространстве маленькие планетки - астероиды. Обращаясь к диспетчеру, начальник космических запорожцев говорит:
«…Поставь его (стажера Юру) к своему экрану, и пусть он посмотрит, как дяди делают бах!»
Картина была бы не полная, если бы мы не открыли, так сказать, внутренний мир космических запорожцев, их желания и стремления.
Вот высказывания одного из них - ученого–физика: «Вспышка была сегодня красоты изумительной. Я чуть не ослеп. Люблю взрывы на аннигиляцию! Чувствуешь себя этаким творцом (?!) - человеком будущего…»
А вот другой представитель космических запорожцев:
«…Марс бы взорвать, вот это была бы точность».
Странная мечта у этого, с позволения сказать, представителя лучшей части человечества.
Но оставим ученых дядей, пусть они «во имя науки» уничтожают маленькие планетки - делают ба–бах!
– и полетим вместе с генеральным инспектором в другое космическое поселение, созданное руками «Объединенного человечества» - в «Бамбергу».
Там живут, по замыслу авторов, не советские люди. Там собрались отбросы человечества, представители капиталистического мира - авантюристы, ставящие на карту не только свое здоровье, но и здоровье своих детей. Эти «нищие духом», как их назвали авторы, занимаются тем, что добывают в шахтах, зараженных сильной радиацией, драгоценные камни для «сытых баб» на Земле. Они работают по четырнадцать часов в сутки, принимая чудовищные дозы облучения. Не будем долго останавливаться на этой главе повести. С ее страниц на нас смотрят обычные образы капиталиста–эксплуататора и его подручных гангстеров, сержанта полиции в голубой каске и тому подобные надоевшие персонажи.
Мы, читатели, далеки от примитивного представления, что все люди коммунистического завтра будут умненькими, чистенькими, прилизанными вундеркиндами с аккуратными бантиками на беленьких шейках. Нет,
Оторвавшись от родной Земли, они видят смысл жизни в уничтожении созданных природой астероидов и мечтают взорвать Марс (на котором должны быть живые существа и растения) только для проверки скорости прохождения гравитационных волн. Для этого, кстати сказать, в будущем не потребуется забираться в космос и уничтожать астероиды. Подобные опыты, вероятно, можно будет производить в ускорителях заряженных частиц типа синхрофазотрона, синхроциклотрона, бэватрона.
Нам кажется, что наука будущего станет заниматься не уничтожением астероидов, а использованием их в качестве готового материала, из которого можно строить и космические станции и получать синтетическим путем любые вещества…
…Мы не можем поверить в «Объединенное человечество» Стругацких как простое слагаемое двух систем: коммунистической и ультракапиталистической. Разве можно согласиться с таким поистине фантастическим предположением Стругацких, что в 2000 году «Объединенное человечество» допустит существование некоей гангстерской фирмы «Спайс Перл Лимитед» в космическом поселении «Бамберга»?
Стругацкие намеренно калечат своих героев и физически и мораль но. Неприглядно представлен XXI век в повести братьев Стругацких. Мы не верим, что Стругацкие смотрят на будущее через темные очки. Это скорей всего своего рода подражание «модным» западным течениям, так же как и желание быть во что бы то ни стало оригинальными…
Мелеус А. Запорожцы в космосе//Молодой коммунист, 1962, №8.
…Самая ходовая тема, конечно, «космическая». Вы открываете первую страницу - планетолет (он же звездолет, он же - космоплан, он же - астроплан) «Тахмасиб», «Витязь», «Урания», «Стрела» отправляются на Луну, Венеру, Марс, к центру Галактики или вообще за ее пределы. Экипаж: суровый командир, этакий космический волк, видавший виды, молодой, еще необлетанный ученый (или радист, или стажер)… Дальше можете не читать, все известно заранее: полет будет долгим и трудным, в пути случится авария, но ее быстро устранят… и автору придется даже пожертвовать кем–нибудь из своих героев, но не волнуйтесь, остальные в полном здравии отправятся в обратный путь, и Земля с ликованием встретит их…
…Прославленный космический волк, командир «Тахмасиба» Быков целыми днями на глазах изумленного Юры Бородина (традиционный юноша на корабле) читает старые журналы, так как корабль управляется автоматически. Он тут, как ильфовский Фунт, «для ответственности»…
…Нарушая запрет, нарушая честное слово, данное другу, устремляется на хрупком аппарате в каменный пояс Сатурна Юрковский, гибнет сам, а с ним и его старый друг. Таких примеров много. Все это выглядит романтично, но несколько странно: выходит, подвиг лежит за гранью дисциплины, за гранью коллективизма? Действительно, чем Юрковский в таком случае отличается от Шершня, директора обсерватории на Дионе, который предпочитает все делать сам?