Том 2. Клетка для простака
Шрифт:
— Да, — негромко ответила она.
— Вчера вечером Айрис и Ларри уехали. А что делали вы?
— Сначала смотрела телевизор, потом мне стало скучно, и я пошла спать.
— В котором часу?
— Около половины одиннадцатого.
— Вы хорошо спали?
Она заколебалась.
— Я видела страшные сны. Меня что-то испугало, что должно было случиться, только я не знала, что это такое.
— Что было дальше?
— Раздался звонок. — Она с явной неохотой отвечала на вопросы Энгстеда. — Я поняла, что должна встать, потому что меня звала тетя Сейра.
— Каким образом вы узнали, что это именно она?
— Я увидела ее. Во всяком случае, ее портрет на дне озера, волосы как бы плыли за ней, а руками она манила меня к себе. А потом я услышала ее голос.
— Вам хотелось присоединиться к ней на дне озера?
— Нет! — Она попыталась зарыться головой в подушку. — Нет, — простонала она, — но я должна была это сделать!
— Хорошо, — успокаивающе заговорил Энгстед и слегка помассировал ее лоб одной рукой. — Теперь все это кончилось, вы вне опасности. Почему вы должны были к ней присоединиться?
— Потому что прозвучал звонок.
— Вы когда-нибудь раньше слышали такой звонок?
— Нет. — Ее губы беззвучно шевелились, как бы повторяя про себя сказанное.
— Если вы никогда не слышали звонка, то как вы узнали, что это сигнал? — настаивал Энгстед.
— Я точно это знала, когда услышала, потому что он прозвенел два раза.
— Тетя Эмма предупредила вас, что двойной звонок послужит сигналом?
— Нет.
— Это Айрис вам сказала об этом?
— Нет. — На ее губах появилось подобие улыбки. — Айрис очень хорошо относится ко мне, когда меня пугает что-то, сказанное тетей Эммой о ведьмах и о том, как они заманили тетю Сейру к озеру, а потом утопили ее.
— Что вы имеете в виду, — осторожно спросил он, — что Айрис очень хорошо относится к вам, когда вы испытываете чувство страха?
— Она уговаривает меня, и потом я уже больше не боюсь. — На ее губах появилась улыбка. — Она прогоняет страхи, и я могу спать спокойно. Если бы она смогла поговорить со мной вчера вечером, наверное, ничего бы не случилось.
— Когда она в последний раз с вами разговаривала?
— Вечером того дня, когда я поехала в Нью-Йорк. Меня снова терзали всякие страхи, поэтому тетя Эмма велела мне уехать на несколько дней. Она заподозрила, что ведьмы собираются в скором времени устроить у озера свой шабаш. Но после того, как Айрис со мной поговорила, мои страхи исчезли. Все же я поехала в город, но только для того, чтобы успокоить тетю Эмму. Однако, приехав туда, я почувствовала себя подавленной и была очень рада, когда познакомилась с Ларри Бейкером.
— Почему?
Энгстед мне подмигнул.
— Потому что у меня появилась непонятная уверенность, что он мне поможет.
— Что говорит Айрис, когда старается избавить вас от чувства страха?
Та нахмурилась.
— Я не помню. Знаю одно: я засыпаю под ее голос, а когда просыпаюсь, то чувствую себя прекрасно.
— Хорошо.
Энгстед слегка потер ей лоб.
— Теперь немножечко отдохните, потом мы еще немного поговорим.
Ее лицо сразу же утратило напряженное выражение, она глубоко и ритмично дышала.
Энгстед посмотрел на меня, его лицо казалось обеспокоенным.
— Ну, что вы думаете? — спросил он негромко.
Я пожал плечами:
— Очень интересно. Я впервые вижу, как на человека действует гипноз. Но ведь это еще ничего не доказывает. Итак, Айрис успокаивает ее голосом и даже усыпляет, после чего она больше не испытывает страха из-за диких рассказов тети Эммы.
— Вы правы. Первый раз я пошел несколько дальше, чем сейчас, но это вызвало у нее настоящий стресс. Я не уверен, разумно ли это повторить через такое короткое время.
— Вы же врач, вам и решать.
Он снова положил руку на лоб девушки:
— Вы слышите только звук моего голоса и знаете, что сказанное мною — правда.
— Да.
Он прижал пальцы правой руки рядом с ее ухом и щелкнул ими.
— Этот щелчок, произведенный моими пальцами, является сигналом. После того как я вам что-то сообщил, я щелкну пальцами, и вы заснете на пятнадцать минут, потом проснетесь. Но, проснувшись, вы не будете помнить того, что я велел вам сделать, пока я снова не щелкну пальцами. Понятно?
— Понятно! — подтвердила Элайн.
— А второй раз, когда я щелкну пальцами, вы припомните что-то крайне важное, что вам надо немедленно сделать. Вы подниметесь с кровати и подойдете к Ларри Бейкеру, скажете ему, что оркестр играет ваш любимый вальс, вам хочется с ним потанцевать.
— Я поняла.
— Сейчас вы уснете, — сказал он и щелкнул пальцами.
Ее лицо снова успокоилось, дыхание стало ритмичным.
— Это дает нам тайм-аут, чтобы пойти и выпить по стаканчику! — заявил Энгстед, подмигивая мне. — Вернемся, — он взглянул на часы, — через четырнадцать минут.
Мы спустились в гостиную и смешали коктейли по собственному вкусу. Энгстед устроился в кресле и потягивал свой напиток маленькими глотками.
— Прошло много времени с тех пор, как я активно занимался гипнозом. Все зависит от желания субъекта сотрудничать с гипнотизером. Между прочим, с Элайн очень легко работать.
— Хотите сказать, что ее гипнотизировали и раньше?
— Возможно, но это не является бесспорным доказательством.
Он снова приложился к стакану.
— Вы не подумайте, что я искал предлога спуститься сюда и выпить… Если этот опыт с щелчком пальцами сработает, это по меньшей мере докажет, что телефонный звонок имел ту же цель.
— Точно, — согласился я. — А что еще?
Он нахмурился:.
— Я снова ее загипнотизирую. Будем надеяться, что он не окажет на нее слишком сильное воздействие. Я бы предпочел, чтобы вы сами услышали ее ответы, а не узнали о них от меня.
Я взглянул на часы:
— Прошло уже десять минут.
— Возвращаемся.
— Теперь я в точности знаю, что испытывает продюсер перед поднятием занавеса в вечер премьеры!
Мы снова поднялись наверх в комнату Элайн, и почти с точностью до секунды, по истечении пятнадцатиминутного срока, она открыла глаза.