Том 2. Мелкий бес
Шрифт:
К демонизму приложил Сологуб детерминистический метод: получился детерминистический демонизм, т. е. в демонизме отсутствие демонизма. И если Гоголь неудачно пытался убить свой демонизм реализмом, Сологуб в наследии Гоголя покончил с демонизмом навсегда, воображая при этом, будто он воскрешает демонизм. Но об этом ниже.
Люди пошли от пыли: вот космогония Сологуба; им остается либо кануть от пыли в смерть, либо снова ввалиться в пыль родную. Рязановы, Мошкины (анархисты, революционеры, богоборцы) идут первым путем. Народ степенный, богобоязненный, чиновный — Саранины, Передоновы — вторым. Оба пути проваливают реализм действительности, в частности — действительности русской. Лучше умереть в юности: и нежностью необычайной Сологуб благословляет
Гоголь начал с колдунов и басаврюков, а кончил Невским Проспектом: но Невский Проспект оказался завесой — и дырявой завесой: какой-то басаврюк выставил из дыры нос: и нос заходил по Невскому; чего доброго, заходили и ноги без туловища; наконец, котелок на палке. Реализм жизни русской сумел-таки проклятый колдун разложить на носы. По всем правилам искусства Сологуб довершил разложение: он — первый атомист; взвешивает действительность русскую на атомные весы; и недотыкомка — единица его веса: она — пылинка с головкой и с ножками, прикидывается бациллой; заползет в нос; человек чихнет, простудится: пришел — разломала; глядь — «и тогда быстро выбежала из угла длинная, тонкая лихорадка с некрасивым лицом… обнимала…» («Истлевающие личины»). Уже не нос басаврюкин глядит из дыры на Сологуба, а миллиарды басаврюкиных бацилл свободно крутятся в пыли. О Сапожок: не спасешь, но погубишь!
Чур-чурашки, чурки-болвашки, буки-таракашки. Чур меня. Чур меня. Чур, чур, чур. Чур-перечур-расчур. А букашки да таракашки так и поползут на заклания, и даже окажется, что «от мамзели клопы в постели»(«Мелкий бес»).
Человек-недотыкомка, — как старая нянька Лепестинья, лепечет, пыль лелея, лепет да нашепты, и притом совершенно несознательно; а как только сознает ужас своего положения в Сапожке, то превращается в тоскливого, милого маленького ворчуна, ёлкича, у которого украли жизнь, зеленую елку:
Елкич в елке мирно жил. Елкич елку сторожил. Злой приехал мужичок, Елку в город уволок.Миленький ёлкич смерти протягивает маленькие ручки свои — родной, родной он смерти протягивает ёлкич ручки, когда «надвинулись докучные явления».
Прост донельзя метод построения Сологуба: треугольник — человек (пленный ёлкич), недотыкомка и смерть; теза, антитеза, синтез; верхняя посылка, нижняя посылка, умозаключение; бог, мир, черт; богоспасаемый Сапожок, обыватель, читающий книжечки по буддизму, и обывательщина, оные не читающая (дебёлая дама); первая степень сознательности — у Паки мама, у обывателя Сапожка в окне сапожковская пыль; вторая степень сознательности — у Паки мама злая, у обывателя в комнате из окна много пыли; третья степень сознательности — Пака от мамы «махни-драла», обыватель из Сапожка в смертный колодец «махни-драла»; и вывод: в Сапожке злые мамы, в Сапожке много пыли, в Сапожке глубокие колодцы, в Сапожке обыватель от пыли «махни-драла» в колодец. Сологуб поворачивает треугольник свой то основанием вверх, то основанием вниз; Сологуб меняет посылки единого своего умозаключения; оттеняет буддиста сапожковца сапожковцем не буддистом, и обратно; и кончает тем, что вносит в Сапожковскую управу проект об увеличении числа колодцев; сапожковцы прячут от него детей, а он в костюме далай-ламы усаживается перед колодцами: «Дыра моя, спаси меня». Везде и во всем дивно описанная повесть о том, как обыватель сего града стал дыромоляем,сиречь буддистом.
«Пака в плену. Он — принц… Злая фея приняла образ мамочки… Мальчики проходили… — „Кто же ты?“ — „Я пленный принц…“ — „Ей-Богу, освободим…“ И вот
Вот тезис Сологуба. Далее идет развитие основного тезиса.
Тезис.Готик думает; «За очарованной рощей обитает нежная царевна Селенита, легкий призрак летних снов».
Антитезис.Брат Лютик к нему пристает: «У свиньи хвост, а у лошади?»
Тезис.Готик: «Вот и Селенита. Милая, милая».
Антитезис.Лютик: «Русские моряки довели свой флот до гибели, вот они и Гибелинги». Оказывается, что обитатели суммы всех Сапожков — гибелинги.
Тезис. Коля:
«А в лесу как славно!»
«Смолой пахнет».
«Утром я белку видел».
Антитезис.Ваня (гибелинг):
«И скипидаром…»
«А я дохлую ворону».
Синтез.«Ваня хвалил смерть… Коля слушал и верил» («Жало Смерти»).
Тезис.Саша (с похвальным листом): «Все пятки…»
Антитезис.Отец (гибелинг, насмешливо): «Что же, на стенку повесишь?» Синтез.«Как-то странно и томительно горело его сердце» («Земле — земное»).
И все становится наоборот (следующая стадия сознательности).
Тезис.«Митя (он же Пака, Коля, Готик и т. д.) опять решил прогулять уроки… Оставалось подделать барынину подпись… О Митином поступке послали матери письмо».
Антитезис.Барыня (полная, глупая, дебёлая): «Да как ты смел?»
Синтез.Выпороли.
Идешь направо, и «томительно горит сердце»; идешь налево, и порка: куда ни кинь, везде клин; и антиномия углубляется.
Тезис.Митя видит в окне девочку. Раю.
Антитезис.Рая упала и разбилась. «Робко вышел Митя в кухню. Пламенные язычки, красные, как струйки Раичкиной крови, мелькали… за печкой».
Синтез.«От алтаря, как горный вестник, приблизилась Рая…» Позвала — пошел: привела на четвертый этаж и выбросила из окна.
Гибелинги бросают в плен жизни стрелу с красной краской написанным красным словечком; словечко подскакивает пещным огоньком: этим огнем (красным петухом) запалит дом взрослый Пака или Митя, когда станет Передоновым.
Паке (он же Коля и Митя) лучше умереть, чем соблазниться призывом к жизни Лепестиньи, ворчуньи старой. Если соблазнится, ход умозаключения обратен.
Тезис.Саша: «Все пятки…» «А в Сашиной комнате копошится нянька Лепестинья».
Антитезис.Отец: «Что ж, на стенку повесишь?»
Синтез.Саша: «Да, повешу». Лепестинья (входя): «Повесь над кроваткой — спи, батюшка». И из синтеза развертываются новые ряды антиномий.
Знойным великолепием природа у Сологуба кивает, дразнит, душит, пылкие свои она лепечет нашепты — любовные она признания свои нашептывает. «Горицвет раскидал белые полузонтики, и от них к вечеру запахло слабо и нежно. В кустарниках таились ярко-лазоревые колокольчики, безуханные и безмолвные» («Земле — земное»). «Здесь, в природе, спи, усни, отрок, — Лепестинья тебя возьми! Вырастешь, Передоновым будешь». Так убаюкивает Сологуб своих отроков.