Том 2. Нервные люди
Шрифт:
И назвали своего мальчика этим именем. Зарегистрировали его, конечно, и стали называть Жоря.
Вдруг приходят к ним гости. И, между прочим, братишка жены, комсомолец Паша К-ов.
Паша говорит:
— Да, говорит, имечко вы дали довольно странное, если не сказать больше…
И сам усмехается.
— А что? — говорят.
— Да как же, говорит. Жорес, говорит, хотя и был социалистом, но он был врагом коммунизма. Он деятель II Интернационала. Он вроде как меньшевик. Ну и дали вы имечко, поздравляю,
Тут родители растерялись. Развернули словарь — социалист. На Пашку поглядят — Пашка усмехается.
Начали родители огорчаться. Начали ахать и за мальчика своего хвататься.
Мамаша говорит:
— Это такая неувязка произошла. Хорошо, что сын маленький, а то бы ему неловко было такое меньшевистское название иметь.
Отец говорит:
— Надо завтра побежать в ЗАГС — поменять имя. Пущай назовем хотя бы Магний.
И, значит, на другой день побежала мамаша со своим младенцем в ЗАГС.
— Так и так, говорит, будьте любезны, а то прямо скандал…
Там ей отвечают:
— Очень, говорят, печально, но, говорят, по закону запрещается менять имена и фамилии до 18 лет. Пущай ваш мальчик зайдет через 17 лет в понедельник, от 2 до 3, тогда будет можно.
Так и не разрешили.
А родители убиваются. Хотя и не теряют надежды. А надежды терять не надо.
Надо полагать, что какая-нибудь крупная инстанция все же разрешит это досадное недоразумение.
Не надо спекулировать
Пока мы тут с вами решаем разные ответственные вопросы насчет колхозов и промфинплана — жизнь идет своим чередом. Люди устраивают свою судьбу, женятся, выходят за-
муж, заботятся о своем личном счастьишке, а некоторые даже жулят и спекулируют.
Конечно, в настоящее время спекулировать довольно затруднительно. Но вместе с тем находятся граждане, которые придумывают чего-то такое свеженькое в этой области.
Вот об одной такой спекуляции я и хочу вам рассказать. Тем более, факт довольно забавный. И тем более, это — истинное происшествие. Один мой родственник прибыл из провинции и поделился со мной этой новостью.
Одна симферопольская жительница, зубной врач О., вдова по происхождению, решила выйти замуж.
Ну, а замуж в настоящее время выйти не так-то просто. Тем более, если дама интеллигентная и ей охота видеть вокруг себя тоже интеллигентного, созвучного с ней субъекта.
В нашей, так сказать, пролетарской стране вопрос об интеллигентах — вопрос довольно острый. Проблема кадров еще не разрешена в положительном смысле, а тут, я извиняюсь, — женихи.
Ясное дело, что интеллигентных женихов нынче немного. То есть, есть, конечно, но все они какие-то такие — или уже женатые, или уже имеют две-три семьи, или вообще лишенцы, что, конечно, тоже не сахар в супружеской жизни.
И вот при такой ситуации живет в Симферополе вдова, которая в прошлом году потеряла мужа. Он у ней помер от туберкулеза.
Вот, значит, помер у ней муж. Она сначала, наверное, легко отнеслась к этому событию. А-а, думает, ерунда. А после видит — нет, далеко не ерунда, — женихи по свету не бегают пачками. И, конечно, загоревала.
И вот, значит, горюет она около года и рассказывает о своем горе молочнице. К ней ходила молочница, молоко приносила. Поскольку муж у ней помер от туберкулеза, так вот она начала заботиться о себе — усиленно питалась.
Вот она пьет молоко около года и, между прочим, имеет дамский обывательский разговор со своей молочницей.
Неизвестно, с чего у них началось. Наверное, она пришла на кухню и разговорилась. Вот, мол, продукты дорожают. Молоко, дескать, жидковатое и вообще женихов нету.
Молочница говорит:
— Да, мол, безусловно, чего-чего, а этого мало.
Зубной врач говорит:
— Зарабатываю подходяще. Все у меня есть — квартира, обстановка, деньжата. И сама, говорит, я не такое уж мурло. А вот, подите ж, вторично выйти замуж буквально не в состоянии. Прямо хоть в газете печатай.
Молочница говорит:
— Ну, говорит, газета — это не разговор. А чего-нибудь такое надо, конечно, придумать.
Зубной врач отвечает:
— В крайнем случае, я бы, говорит, и денег не пожалела. Дала бы денег той, которая меня познакомит в смысле брака.
Молочница спрашивает:
— А много ли вы дадите?
— Да, — говорит врачиха, — смотря какой человек отыщется. Если, конечно, он интеллигент и женится, то, говорит, червонца три я бы дала, не сморгнув глазом.
Молочница говорит:
— Три, говорит, это мало. Давайте пять червонцев, тогда я вам подыму это дело. У меня, говорит, есть на примете подходящий человек.
— Да может он неинтеллигентный, — говорит врачиха, — может он крючник.
— Нет, говорит, зачем крючник. Он очень интеллигентный. Он — монтер.
Врачиха говорит:
— Тогда вы меня с ним познакомьте. Вот вам пока червонец за труды.
И вот на этом они расстаются.
А, надо сказать, у молочницы ничего такого не было на примете, кроме собственного ее супруга.
Но крупная сумма ее взволновала, и она начала прикидывать в своем мозгу, как и чего и как бы ей попроще выбить деньги из рук этой врачихи.
И вот приходит она домой и говорит своему супругу:
— Вот, мол, Николаша, чего получается. Можно, говорит, рублей пятьдесят схватить так себе, здорово живешь, без особых хлопот.
И, значит, рассказывает ему всю суть дела. Мол, чего если она нарочно познакомит его с этой разбогатевшей врачихой, а та сдуру возьмет да и отсыпет ей пять червонцев.