Том 2. Романы и повести
Шрифт:
— Итак, батюшка! — вступил в речь Коронат, — Лидиею называется младшая сестра? Ах! какое прекрасное, пленительное имя!
— И ты туда же? — вскричал Иван младший. — Разве не слышал ты, что они дочери Харитоновы?
— Разве между кустами крапивы не растет фиялка? — сказал вспыльчиво Никанор, и отец отвечал:
— Конечно, растет; но попытайся сорвать ее, ан больно обожжешь руку. Оставим лишние вздоры; вы оба, наши дети, люди ученые, а потому и умные. Через два дня ярмарка окончится, настанут дни судебные; вы оба и весь народ были свидетелями бесчестия, нам оказанного, и потому надеемся, что найдем в вас достойных сыновей, способных участвовать в наших позываньях.
С сего времени оба друга Ивана
В последний день праздника, когда Никанор и Коронат, протеснясь к машкарам [30] , любовались их скачками, они приятно удивлены были, увидя подле себя жену и обеих дочерей пана Харитона. Чтобы показать, что, прожив в Полтаве по десяти лет, не напрасно тратили время, они сняли шляпы и учтиво госпожам поклонились. Анфиза отплатила им равною учтивостию, а девицы потупили взоры в землю, и все три закраснелись.
Никанор, будучи от природы поудалее Короната, с ухваткою городского щеголя закрутя усы и подступя к Анфизе, сказал:
30
Замаскированные скоморохи.
— Кажется, этот машкара, что с двумя горбами, делает прыжки искуснее, чем этот — скачущий на деревяшке. И в Полтаве удалее машкары не видывал!
— Правда, что и он не худ, — отвечала Анфиза, — однако ж никак не может сравниться с отцом твоим, когда, бывало, он об святках — до начатия между нами проклятой тяжбы — нарядится машкарою и заскачет!
Никанор покраснел и не знал, что бы такое значил ответ Анфизы: простосердечие ли или насмешку. Коронат, желая отличиться, обратясь к Лидии, спросил:
— На что утешнее смотреть: на резвости ли этого заморского кота или кривлянья этой обезьяны?
Лидия подняла на него прекрасные глаза свои и, перебирая серебряные на пальцах перстни, отвечала вполголоса:
— Кот красивее! Какие усы, какой хвост! А у обезьяны что хорошего?
Мать скоро и неприметно удалилась, опасаясь, чтоб кто-нибудь из знакомых не донес грозному мужу ее о бывшем свидании и разговоре с сыновьями злейших его супостатов. Молодые люди не могли нахвалиться своею удачею, и сейчас один другому сделал доверенность: Никанор, что страстно пленен Раисою; Коронат, что те же чувствования ощутил к сестре ее Лидии.
Идучи домой в сумерки, наши друзья остановились на пустыре, и Никанор воззвал:
— Что ж из этого будет? Философам, каковы, например, мы, надобно подумать о последствиях тех случаев, какие в жизни человеческой на каждом шагу встречаются. Тебе известно…
Едва он выговорил последние слова, как прямо против них показались прелестные дочери пана Харитона, неся в передниках нечто тяжелое. Наши щеголи были догадливы; не плоше старинных витязей, встретили красавиц вежливо, и Никанор первый спросил:
— Что это у вас в передниках?
Девушки остановились и молча открыли передники, в коих были пребольшие арбузы и дыни.
— Ах! — вскричал Коронат, — какая ужасная тяжесть! от этого можно надсадить грудь и оттянуть руки!
— Позвольте нам, — воскликнул Никанор, — взять на себя эту обузу; для нас ничего не будет стоить донесть сей груз до самых ворот вашего дома!
— Верим, — отвечала Раиса с простосердечною улыбкою, — но если кто попадется навстречу, тогда что с нами, бедными, будет?
— Кому встретиться в глубокие сумерки, — возразил Никанор, — а если бы такая беда и случилась, то даю шляхетское слово, что нахалу тому разом сломлю шею!
— От этого нам не легче будет, — отвечала с улыбкою Раиса, — если ты даже и убьешь его, то что пользы, когда мы останемся без кос?
— Косы ваши, — возразил Никанор уверительно, — когда-нибудь опять вырастут, а сломленная шея супостата никогда уже не выпрямится.
Споря таким образом, девушки не делали, однако ж, вперед ни одного шагу, меж тем с каждою проходящею минутою становилось темнее, и они убедились, что нечего опасаться уже какой-либо встречи. С потупленными взорами прекрасные сестры открыли передники, студенты выхватили ноши, и все тихими шагами отправились к дому пана Харитона. Всякий догадается, что дорогою влюбленные шляхтичи не были немы. Они наговорили девушкам множество полтавских учтивостей, а те отвечали им односложными словами и умильными взглядами. Они во всем были согласны, и все обвиняли причину, возродившую столь сильную вражду между бывшими соседями и приятелями.
— Если бы негодные кролики твоего брата, Коронат, — сказала Лидия со вздохом, — не поели отпрысков молодых деревьев в саду нашем и не опустошили огорода, сего бы не было; мы жили бы на своих хуторах и, может статься, были бы счастливее!
— Без сомнения, счастливее, — вступил, в речь Никанор, — но что мешает нам употребить все силы к прекращению сей ссоры?
Тут достигли они ворот дома Харитонова. Прелестные девицы подняли передники, и щеголи почтительно опустили в них свои ноши. Естественно, что при сем случае нельзя было рукам их не столкнуться, и как молодые шляхтичи, так и милые сопутницы их вздрогнули, как не вздрагивали — первые, когда в Полтавской семинарии клали их на скамейки, дабы некоторого рода орудиями внушить им более охоты к просвещению; а последние, когда мощные длани грозного родителя расплетали черные их косы, дабы, когда они стоят в церкви, менее заглядывались на молодых шляхтичей. Несколько мгновений все четверо стояли неподвижно в безмолвии. Наконец Никанор, как и следует старшему рыцарю, первый спросил с нежностию:
— Часто ли ходите вы на баштан? [31]
— Каждый вечер, — отвечала Раиса, потупив взоры.
— Так мы каждый вечер будем дожидаться вас у плетневой калитки, — воскликнул студент.
— А если кто проведает?
— Кого понесет нелегкая в поздний вечер на чужой баштан, когда у всякого есть свой?
— А если кто-либо из родных вздумает проводить нас?
— Разве мы слепы?
— Ну, как хотите!
Тут расстались наши влюбленные.
Влюбленные? так проворно? Я отвечаю, что тот, кто теперь меня о сем спрашивает, верно еще влюблен не был: любовь — спросите у всех опытных — можно уподобить пороху. Хотя б его была превеликая куча, кинь в нее самую малую искру, и в один миг все вспыхнет. Сверх того, надобно сказать правду, что Никанор и Коронат из всех молодых шляхтичей, в селе Горбылях отличавшихся, были самые статные, самые видные и самые отважные, а к тому ж барыша — ученые, хотя, правда, иногда бывает, что последнее достоинство в глазах девушек много унижает цену первых. В умах иных и мужчин человек ученый есть нечто странное, даже ужасное.
31
Сим именем называется место, где исключительно сажают дыни и арбузы.