Том 2. Рожденный для мира / Том 3. Рожденный для любви
Шрифт:
— Когда произошла катастрофа, погубившая Забытых, я так понимаю — егеря-смотрители не сообразили, что это глобально. Просто решили, что какая-то авария. Сидели и ждали, а дальше собрались и отправились сюда же, где сейчас Храм. Тут можно открыть точку обратной эвакуации. Ну и выключить доступ, чтобы на время аварии случайные посторонние на Полигон не попали. Но судя по тому, что всё работает…
— Они не дошли. Мир праху, — закончил Святослав. И с надеждой продолжил: — Но раз вы шли сюда, то они что-то оставили?
— Да. Хвала бюрократии и инструкциям, кажется, единым для всех разумных. Уходя с поста наблюдения, на всякий случай было положено оставлять краткий отчёт, аварийный комплект и пароли доступа на эвакуацию. К примеру, для каких-нибудь экскурсионных групп, кто, возможно, оказался в момент аварии на Полигоне, но потерял связь. Обычным-то способом отсюда наружу сигнал не проникает, только через специальную антенну стационарную. Чтобы они тоже как сюда дойдут, могли сообщить, что живы, спасайте нас. Предлагаю, как рассветёт, пройти через Храм до артефакта связи, а там попробовать использовать эти пароли, открыть переход обратно и вызвать спасателей. Не по земле, так вертолёты до нас точно смогут добраться.
Глава 13
Храм истины
Долгая ночь прошла как-то легко и неожиданно весело. Если раньше настроение было словно в осаждённой крепости — напрячь все силы, но выстоять, то сейчас, поверив Михаилу и обретя надежду, больше стало напоминать молодёжный фестиваль. Или ролевые игры, в которых Михаилу не раз довелось участвовать в прошлой жизни. О бдительности не забывали, на одну сигнализацию не надеялись и вахты несли тщательно, но зазвучал смех и песни. Появились целующиеся парочки, а за свободными девушками активно ухаживали парни. За Алисой — и в силу сногсшибательной красоты, и как за «побывавшей в настоящем убежище Забытых» парни вообще ходили табуном. Непривыкшая к такому Алиса несколько раз аж пыталась спрятаться за Олю, а та в ответ беззлобно шутила на тему «как тебе в моей шкуре и всё время в центре внимания»? Отдельно порадовала Мия, которая буквально не отлипала от Булата, хотя всех остальных парней ещё побаивалась.
Ближе к концу долгой ночи лагерь опять поменялся. Хмельное веселье ушло, вернулись сосредоточенность, осторожность и привычка проверять и готовить всё заранее. Тщательно проверили снаряжение, которое возьмут с собой. Обсудили и распланировали самые разные варианты, как добраться до артефакта. От попытки сначала просто сдать экзамен, чтобы защита «легально» пропустила всех к «алтарю мудрости», он же контрольный центр, до варианта прорыва через защиту Храма. Опыта и знаний Михаила, включая боевые плетения, плюс наличие достаточного числа магов допускало и этот вариант, пускай его и оставили на самый крайний случай.
Рассвет застал лагерь в таком положении, в каком это место ещё не освещало ни одного раза. Едва ушла синева утренних сумерек, а солнце осторожно, но щедро принялось искрить воду реки, растворяя ночные тени, как лагерь опустел. Решено было пожертвовать всем, чем можно ради скорости. Минимальный запас продуктов и вещей, все палатки останутся. В самом худшем и неприятном случае — к вечеру придётся вернуться, но зверьё за один день через стену не пролезет. Короткий отдых в середине долгого дня можно будет провести и в Храме, даже если там сплошь голые стены. Зато чем раньше они доберутся, тем больше у них останется светового времени на решение головоломок, чтобы добраться до артефакта связи и вызвать помощь.
Движение колонны в этот раз возглавил Михаил, у него единственного был соответствующий опыт ещё с войны. Попутно для себя он мысленно отметил, что Святослава по возвращении из вида упускать нельзя, а стоит попробовать перетянуть к себе. Парень оказался прирождённым управленцем. Не просто не стал возражать против командования Михаила, а наоборот, как грамотный руководитель, отлично понимал — когда надо командовать самому, а когда передать дело узкому профильному специалисту. Первым поддержал, чтобы на время перехода командовал именно бывший боярич, которому как минимум преподавали азы военного дела. Отсюда колонна двигалась как полагается, с авангардом, боевым охранением и посменным дежурством магов, готовых прикрыть людей щитами в направлении внезапной атаки.
Кроме группы разведчиков в самом начале строительства лагеря в сторону Храма никто не ходил. Полтора десятка километров туда, столько же обратно — а смысла никакого, ибо сам Храм прикрывал мощный односторонний полог. Переступая его, испытуемый начинал экзамен и мог покинуть территорию исключительно с вертолётной площадки, попав туда либо сразу — мимо Храма и отказавшись от решения задач, или же пройдя через залы с вопросами, получив затем у артефакта именной медальон, а уже от него тоже к вертолётной площадке. Полог экранировал постороннюю радиосвязь — исключительно через аппаратуру самого Храма, и не выпускал абитуриента наружу, чтобы испытуемый не смог попросить помощи с решением задачи, а дальше вернуться обратно с готовым ответом. Как пояснил Святослав, они планировали заняться Храмом позже, когда у них появится достаточно магов и свободного времени сломать защиту. Вещи оттуда пригодились бы для людей на чужой планете. Пока же просто убедились: Храм стоит, защита работает, внутри непонятно что — и решили не рисковать лишнего.
Когда люди вышли к Храму, раздалось негромкое единодушное: «Ах». Настолько было перед ними необычное зрелище. Сплошной лес акаций с вкраплением саговников, похожих на высокие бочки с торчащими из верхушки пальмовыми листьями. Яркие краски, малахитовые оттенки листвы вечного южного лета. Дальше с полсотни метров сухой и безжизненной рыжей глины. И сразу за полосой пустой земли солнце ласкало нежным отблеском медовую кору сосен и белый шёлк коры берёз. Лежавшие на голой земле мелкие листья пестрели и загорались червонным золотом, а красивые стебли высоких кудрявых папоротников, уже окрашенных в свой осенний цвет, подобный цвету переспелого винограда, мелькали перед глазами. Вокруг Храма царило начало осени в западно-сибирской тайге.
Михаил, услышав слово Храм, по привычке ожидал чего-то вроде православных или католических соборов. С шатрами православных куполов или католическими шпилями крыш и химерами на карнизах. Вместо этого трёхэтажное здание как минимум с фасада оказалось каким-то архитектурным кадавром. Три этажа прямых форм конструктивизма, высотой метров пять или шесть каждый этаж. При этом, если окна третьего этажа, как и полагается — широкие стеклянные от пола до потолка словно витрины, то первый этаж — это типичный романский стиль, с римскими полукруглыми арками и соответствующей отделкой в виде фальш-колонн рядом с окнами и декоративными аркадами. Второй этаж — это действительно готика с её хорошо узнаваемыми арками стрельчатых окон, богато украшенным фасадом стены с резными деталями и многоцветными витражами. Даже пара каменных горгулий имелась, сидели на жёлобе водостоков. Зато крыльцо — тяжеленный русский ампир.
— Бред, — прокомментировал кто-то.
— Надеюсь, задачи придумывал не тот, кто строил… вот это, — добавил другой.
— Зато на ограде не сэкономили, — съязвила какая-то девушка.
С её словами нельзя было не согласиться. Столбы каждые двадцать метров по периметру были выполнены в виде статуй «под мрамор» разных известных на весь мир учёных, причём насколько было видно — ни одна не повторялась, а качество исполнения было хоть сейчас на постамент и в какой-нибудь парк. Между столбами воздух чуть дрожал и расплывался, как летом над раскалённым песком — это был полог. Между статуей Ломоносова и какого-то уже местного всенаучного светила — Михаил с ходу его не узнал — полог отсутствовал, зато пустое пространство на уровне пояса пересекал узкий зелёный луч света. Дальше начинается территория экзамена. За проходом виднелась длиной примерно сотню метров выложенная плиткой типичная для парков дорожка, которая заканчивалась у крыльца. Остальная территория двора вокруг Храма, насколько хватало взгляда, была пуста, обычный жухлый осенний газон.