Том 2. Стихотворения 1855-1866
Шрифт:
Впервые опубликовано: С, 1861, № 1, с. 5–12, без ст. 277–280, изъятых цензурой. I
В собрание сочинений впервые включено: Ст 1861, ч. 1. Перепечатывалось в 1-й части всех последующих прижизненных изданий «Стихотворений» (с восстановлением стихов, изъятых цензурой в «Современнике»).
Беловой автограф — ИРЛИ, ф. 203, № 17, л. 1–6 об. Авторская правка простым карандашом, в некоторых случаях — чернилами, в подзаголовке дополнительная правка красным карандашом. Главы обозначены римскими цифрами. В автографе иное строфическое деление внутри глав, чем в печатном тексте. В конце текста карандашная подпись: «Н. Некрасов». Рукопись не датирована. Список рукою А. Я. Панаевой с исправлениями Некрасова — Тетр. Панаевой, л. 79–87. Исправления касаются некоторых описок и ст. 191. В конце текста слева помета А. Я. Панаевой: «1861 январская книга „Современника“». Однако, по всей вероятности,
Время создания стихотворения — 1860 г. — устанавливается на основании его первой публикации (январь 1861 г.) и цензорского разрешения (3 января 1861 г.).
По первоначальному замыслу произведение должно было составить первую часть поэмы «Рыцарь на час». Некрасов написал лишь две ее части: «Детство Валежникова» и «Валежников в деревне» (первоначальный подзаголовок). Обе части этой незавершенной поэмы публиковались Некрасовым как самостоятельные произведения.
«На Волге» — одно из произведений Некрасова, где наметились черты нового поворота в изображении народа, того поворота, о котором говорил в 1861 г. Н. Г. Чернышевский в статье «Не начало ли перемены?» (писать о народе «правду без утаек и прикрас» и в то же время уметь видеть присущие ему потенциальные силы, которые пробуждаются в «минуты энергических усилий, отважных решений», — Чернышевский; т. VII, с. 876, 877). На эту новую сторону в поэзии Некрасова указывал в свое время и П. Якубович-Мельшин: «…в поэзии его <…> появились новые — то гневные, то восторженные ноты <…> Одно за другим стали выходить в свет наиболее сильные и характерные его произведения». Именно к таким произведениям и относил П. Якубович, наряду с другими, стихотворение «На Волге» (см.: Мелъшин Л. (Гринееич П. Ф). Очерки русской поэзии. СПб., 1904, с. 167).
Стихотворение несомненно отразило и реальные впечатления автора. Переживания его героя в значительной степени автобиографичны. Это отмечал Н. Г. Чернышевский в заметках к «Стихотворениям» 1879 г. «Для всех очевидно, — писал он, — что в пьесе „На Волге (Детство Валежникова)“ есть личные воспоминания Некрасова о его детстве. Однажды, рассказывая мне о своем детстве, Некрасов припомнил разговор бурлаков, слышанный им, ребенком, и передал; пересказав, прибавил, что он думает воспользоваться этим воспоминанием в одном из стихотворений, которые хочет написать. Прочитав через несколько времени пьесу „На Волге“, я увидел, что рассказанный мне разговор бурлаков передан в ней с совершенной точностью, без всяких прибавлений или убавлений; перемены в словах сделаны лишь такие, которые были необходимы для подведения их под размер стиха; они нимало не изменяют смысла речи и даже часто с грамматической и лексикальной стороны немногочисленны и не важны. Вместо „а кабы умереть к утру, так было б еще лучше“, — в пьесе сказано:
А кабы к утру умереть, Так лучше было бы еще;только такими пятью-шестью переменами отличается передача разговора в пьесе от воспоминания об этом разговоре, рассказанного Некрасовым мне. Когда я читал пьесу в первый раз, у меня в памяти еще были совершенно тверды слова, слышанные мною» (Чернышевский, т. I, с. 753–754).
Ст. 74–75 присутствуют в тексте поэмы «Несчастные», опубликованной в «Современнике» (1858, № 2). Для более поздней редакции «Несчастных» использован ранний вариант белового автографа стихотворения «На Волге» («Как ожерелье у воды Каких-то белых птиц ряды»).
Современники высоко оценивали «На Волге». Ап. Григорьев, например, увидел в этом «превосходном стихотворении» «ключ к общему направлению
За нашей ригой… — Рига — большой сарай для сушки и обмолота снопов.
Рыбалки — рыбаки, рыбачки.
Расшива — большое деревянное плоскодонное парусное судно с острым носом и кормой.
Хоть на Илью… — Ильин день — один из основных летних крестьянских праздников, отмечавшийся 20 июля ст. ст.
С болезненным припевом «ой!» — Характерным зачином в бурлацких песнях выступает восклицание «ой!»: «Ой, бери еще, ой, еще!»; «Ой, еще, ой, раз еще!»; «Ой, раз, ой, два!»; «Ой, да подымай!»; «Ой, давай еще!»; «Ой, подернули!»; «Ой, да на подъем!» и т. д. (см., например: Ванин А. А. Трудовые артельные песни и припевки. М., 1971).
«Что ты, сердце мое, расходилося?..»*
Печатается по Ст 1873, т. II, ч. 3, с. 112.
Впервые опубликовано и включено в собрание сочинений: Ст 1864, ч. 3, с. 28. Перепечатывалось в 3-й части всех последующих прижизненных изданий «Стихотворений».
Автограф не найден.
В Ст 1879 датировано: «1860». Эта дата принимается в настоящем издании.
Стихотворение является ответом на клеветнические измышления о корыстолюбии, лицемерии и т. д. Некрасова, распространявшиеся врагами поэта. Современник вспоминает о публичном чтении Некрасовым этих стихов: «Большой зал Дворянского собрания был битком набит. С благотворительной целью давался вечер при участии известных писателей. Появление каждого из них восторженно приветствовалось публикой. И только когда на эстраду вышел Николай Алексеевич Некрасов, его встретило гробовое молчание. Возмутительная клевета, обвившаяся вокруг славного имени Некрасова, очевидно, делала свое дело. И раздался слегка вздрагивающий и хриплый голос поэта „мести и печали“:
Что ты, сердце мое, расходилося?… Постыдись! Уж про нас не впервой Снежным комом прошла, прокатилася Клевета по Руси по родной…Что произошло вслед за чтением этого стихотворения, говорят, не поддается никакому описанию. Вся публика, как один человек, встала и начала бешено аплодировать. Но Некрасов ни разу не вышел на эти поздние овации легковерной толпы…» (Антропов Р. Памяти Некрасова. — Звезда, 1902, № 51, с. 6).
Положено на музыку (А. А. Спиро, 1875; А. Н. Алфераки, 1898; Ц. А! Кюи, 1902).
«…Одинокий, потерянный…»*
Печатается по Ст 1873, т. II, ч. 3, с. 113–114.
Впервые опубликовано и включено в собрание сочинений: Ст 1864, ч. 3, с. 53–54. Перепечатывалось в 3-й части всех последующих прижизненных изданий «Стихотворений».
Автограф не найден.
Перед смертью поэт пояснил это стихотворение: «Навеяно разладом с Тургеневым в 1860 г.» (Ст 1879, т. IV, с. LV). Датируется 1860 г. на основе этого указания Некрасова.
В течение многих лет И. С. Тургенев не только был постоянным сотрудником «Современника», но и ближайшим другом Некрасова. Письма поэта показывают, насколько крепка была эта дружба, какое большое место она занимала в его личной жизни п какое значение имела для его творчества. В эпоху появления «новых людей» (Н. Г. Чернышевский и Н. А. Добролюбов) в условиях обострившейся общественной борьбы между ними и старыми сотрудниками журнала произошел раскол, закончившийся уходом из журнала Дружинина, Толстого, Григоровича и др. Последним в конце 1860 г. порвал с «Современником» Тургенев.