Том 21. Поцелуй мой кулак
Шрифт:
Минуту-другую я сидел неподвижно, разбираясь в своих ощущениях. Посмотрел на свои руки, лежащие на столе. Они не дрожали. Я не чувствовал никакого внутреннего напряжения — словно провел партию в гольф, и это удивило меня. По времени побоище заняло не больше двух минут. Я совершил нечто такое, что еще недели две назад счел бы совершенно невозможным. Встретился лицом к лицу с восемью головорезами: одного искалечил, а остальных обратил в бегство. И теперь, когда все было позади, я не испытывал запоздалого страха. Мне только хотелось закурить, что я и сделал. Потом, зная,
Через некоторое время вошли два копа.
— Что здесь такое? — спросил один. — Из-за чего такой шум?
Копы ухмылялись и выглядели весьма довольными.
— Пришел Призрак, начал буянить, вот и пришлось немножко его успокоить.
— Ага, мы его видели. Поднимайся, приятель, сержант хочет поговорить с тобой.
По дороге в участок они сообщили мне результат футбольного матча, который только что слушали по радио. Для копов они вели себя более чем хорошо.
Я подошел к столу сержанта, который все так же катал свой карандаш, на сей раз, впрочем, без особого удовольствия. Прервав занятие, он посмотрел на меня, сузив свиные глазки, и сказал:
— Выкладывай, что случилось?
— Я уже сообщил вам по телефону, сержант. Призрак явился с семью дружками. Он угрожал мне. Пришлось вышвырнуть его в коридор, а дружки сами убрались.
Он с любопытством пялился на меня, сдвинув шляпу на затылок, затем фыркнул:
— Я только что получил заключение врача. У подонка челюсть вдребезги, сопатка вдребезги, восьми зубов как и не бывало, и ему еще повезло, что остался жив. Чем это вы его огрели?
— Торопясь уйти, он упал с лестницы, — ответил я без особого выражения.
Он кивнул.
— Вроде как споткнулся?
— Вроде.
Последовала долгая пауза, потом я спросил:
— Вы видели его ремень? Он весь утыкан медными шипами. Этим ремнем он собирался пройтись по моему лицу.
Он опять кивнул, не спуская с меня глаз.
— Стоит ли нам плакать над ним, сержант, — продолжал я. — Если вы считаете, что я должен послать цветы в больницу, я так и сделаю.
Он вновь начал катать карандаш.
— Он может подать жалобу. Телесные повреждения и так далее. Нам пришлось бы расследовать.
— Так, может, подождем, пока он пожалуется?
Свиные глазки опять остановились на моем лице, и он перестал катать карандаш.
— Угу, это мысль.
Он посмотрел на меня, обведя взглядом пустое помещение. Случайно это произошло или нет, но мы были одни в комнате. Наклонившись вперед, сержант просипел:
— Каждый полисмен в этом городе мечтал бы сделать с этим подонком то, что сделали вы. — Его похожее на кусок сырого мяса лицо расплылось в дружеской улыбке. — Но смотрите, мистер Карр, Призрак, он вроде слона, ничего не забывает.
Мое лицо по-прежнему было лишено всякого выражения.
— У меня много работы. Могу я вернуться к своим делам?
— О, конечно, — он откинулся на спинку кресла,
— А должен?
Он кивнул.
— Правильный ответ, но не зарывайтесь. Мы должны хранить в городе закон и порядок.
— Когда у вас найдется свободная минутка, сержант, попробуйте сказать об этом Призраку’.
Мы посмотрели друг на друга, потом я повернулся и вышел из комнаты.
В офисе я застал Дженни. Разумеется, она уже знала все. Правда, я и не надеялся сохранить это в тайне. Она была бледна и дрожала.
— Вы могли его убить! — крикнула Дженни. — Что вы с ним сделали?
— Он буянил, вот и нарвался. — Я обошел стол и сел. — Ему давно причиталось. Я только что из полицейского участка. Копы веселятся, как студенты на вечеринке. Так что давайте забудем о Призраке.
— Нет! — в ее глазах вдруг вспыхнул гнев, которого я никак не ожидал увидеть. — Думаете, что вы герой, да? Ничего подобного. Я знаю, вы сожгли его мотоцикл. Сломали нос и челюсть. Вы такой же жестокий и злобный, как и он! И я не потерплю здесь вашего присутствия. Вы испортили все то, чего я старалась добиться годами. Я хочу чтобы вы ушли!
В изумлении я воззрился на нее.
— Вы еще скажите, что навестите бедняжку в больнице и будете сидеть у его постельки?
— Незачем острить. Мое решение твердо: я хочу, чтобы вы ушли.
Я начал терять терпение, но все же пока владел собой.
— Послушайте, Дженни, давайте посмотрим в лицо фактам. С головорезами вроде Призрака нужно обращаться так, как они этого заслуживают, то есть как с животными. Да они и есть животные. Предположим, я сидел бы со сложенными руками и позволил бы негодяю содрать кожу с моего лица. Тогда вы были бы мной довольны?
— Вы чуть не убили его! Я не хочу с вами разговаривать!
— Ладно, — я встал и вышел из-за стола. — Я поживу в отеле еще пару дней. — У двери я остановился и оглянулся на девушку. — Дженни, вся беда в том, что хорошие люди редко бывают реалистами. Призрак — весьма свирепое животное. Ладно, ладно, навестите его, держите за ручку, поступайте, как вам хочется. У каждого есть право на собственное мнение, но будьте осторожны.
— Я не желаю вас слушать! — Она повысила голос. — Дядя ошибся, послав вас сюда. Вы совершенно непригодны для такой работы. И не можете понять, что люди отзываются на доброту. Я работаю здесь два года, а вы только десять дней и вы…
И тут я вспылил:
— Погодите! — Пораженная резкостью моего тона она замолкла. — Чего вы добились за два года своей добротой? Люди совершенно не ценят этот дар. Все, что им от вас нужно, — это талон на бесплатное питание или подачка. Все те женщины, от которых вам нет покоя, просто попрошайки. А вы уверены, что они не смеются над вами? Призрак годами терроризировал ваш сектор. Даже полиция не смогла справиться с ним. А я справился, и, может быть, до вас вскоре дойдет, что за десять дней я сделал больше для вашего города, чем вы за два года.