Том 22. Коварная красотка
Шрифт:
— Доктор, — взмолился я, — почему бы вам не провести сержанта снова в ванную и не показать ему, где в точности находится эта царапина? Может быть, в его светлую голову придет мысль о том, как это все произошло?
— А что, конечно, — сразу загорелся Полник. — Дайте мне только…
Я дождался, когда за ними закрылась дверь ванной, сосредоточив все внимание на Киркленде.
— Как она зарабатывала себе на жизнь? — спросил я.
— Последние три месяца она совсем не работала.
В его глазах появилось измученное выражение, и у меня даже промелькнула
— До этого она работала личным секретарем, — с трудом выдавил он.
— Кто был ее хозяином?
— Миллер, Уоллис Дж. Миллер.
— Почему она ушла?
— Я… мне об этом неизвестно. — Он закурил сигарету, руки у него слегка дрожали. — Нельзя ли отложить наш разговор на какое-то время, лейтенант? Увидев Риту мертвой, я просто утратил способность соображать…
— Лжете вы, прямо скажем, неубедительно. Миллер оставил ей по завещанию сто тысяч. Как вы на это смотрите?
— Так много? — Он не был особенно удивлен.
— Возможно, она была лучшей стенографисткой, которая у него работала. Или же она была несравненной в постели, именно по этой причине три месяца назад она перестала работать: он не хотел, чтобы она зря тратила энергию.
— Ладно! — внезапно заорал Киркленд. — Миллер содержал ее!
— И это была особа, которую вы намеревались повести к алтарю? — недоверчиво спросил я. — В белом платье и все такое?
— Я любил ее! — простонал он. — Вам этого не понять, правда! Я был от нее без ума!
— Ну что же, загадка не такая уж трудная. Все, что вам требовалось, — это организовать небольшой несчастный случай со смертельным исходом для старины Уоллиса, после этого вы и ваша милая могли бы жить без забот на ту сотню тысяч, которые он так предусмотрительно ей завещал.
Он оторопело посмотрел на меня:
— Черт побери, о чем это вы говорите?
— Не разыгрывайте из себя наивного простачка, сказочкам про желторотых юнцов я давно не верю. Миллер оставил половину своего состояния Рите, вторую половину жене. Его партнер считает, что доля каждой составляет примерно сотню тысяч. Девушка и деньги! Киркленд, назовите мне два более веских мотива для убийства!
— Я понятия не имел о деньгах, — пробормотал он. — Клянусь!
— Подумаешь — клянетесь… Тоже мне важность.
— Если бы то, что вы говорите, было правдой, стал бы я убивать Риту? — закричал он в отчаянии.
— Я не вижу, почему бы и нет, — откровенно ответил я. — Если она использовала вас для того, чтобы убить Миллера, а потом, когда вы выполнили ее требование и уже были уверены, что сотня тысяч достанется ей, она могла сказать вам «прощай». И вы оказались в пиковом положении: ни девушки, ни денег, зато перспектива быть обвиненным в убийстве. Такого рода ситуация быстро лишает человека иллюзий.
Он беспомощно покачал головой:
— Вы либо ненормальный, лейтенант, либо просто вцепились в меня потому, что я первым попался вам под руку.
— Вы были сегодня днем в доме Миллера, чтобы повидаться с безутешной вдовой. Чего ради?
— Она сама захотела меня видеть. Позвонила мне приблизительно в обеденное время и сказала, что это срочно.
— Так оно и было?
На физиономии Киркленда появилось страдальческое выражение, какое можно видеть у прыщавого подростка, которому предстоит объяснение с разгневанным папашей, а он не знает, что уже сказала девица.
— Я ездил к ней первый раз приблизительно три месяца назад, — наконец заговорил он. — Когда я впервые выяснил, что Рита была любовницей Миллера, я чуть не помешался, поэтому решил встретиться с его женой, вообразив, что она сможет мне помочь прекратить эту связь. Но она даже не заинтересовалась, когда я все ей выложил, только что не выгнала меня из дома.
— Ну а что такого важного было у нее на уме сегодня?
— Когда я увидел ее, она заявила, что переживала, каково сейчас материальное положение Риты, раз ее муж умер. Но якобы вскоре после того, как она позвонила мне, ей стало известно, что у Риты нет причин волноваться. Она извинилась за то, что по ее вине я напрасно потратил столько времени. Тогда все то показалось мне бессмысленным. Теперь-то я понимаю: она узнала про завещание Миллера и про деньги, которые он оставил Рите.
— Где вы были вчера ночью? — Надо было изменить тему разговора.
— Здесь, с Ритой.
— С какого времени?
— Где-то с семи, как я считаю.
— Когда вы ушли?
— Сегодня утром, около восьми. Сразу же поехал на завод.
— Это может кто-нибудь подтвердить?
— Только Рита, — пробормотал он.
— А она мертва…
Доктор Мэрфи с Полником вернулись в комнату, у обоих на лицах было недоумевающее выражение.
— Сержант считает, что, если мы сумеем доказать, что эта мадам Вуаянт сильно загорелая и носит саронг, тогда «дело будет решено», — произнес Мэрфи ничего не выражающим голосом. — В данный момент я этому верю!
— Почему нет? — согласился я. — Разыщите мундштук размером в три фута, который она использует в качестве метательной — или как ее назвать? — трубки, и мы сможем прямиком отправиться к окружному прокурору за ордером на арест.
Я снова повернулся к Киркленду:
— Вы не знаете никого, кто желал бы убрать Риту с дороги?
— Нет, — с жаром ответил он. — За всю свою жизнь она никогда никого не обидела.
— Знаете ли вы человека по имени Квирк, Джонни Квирк?
— Нет. Это имя я слышу впервые.
— Ладно, — сказал я, — у меня все, Киркленд.
Он посмотрел на меня, очевидно не поверив своим ушам:
— Так что, я могу уйти?
— Сначала оставьте сержанту свой адрес, чтобы мы знали, где вас искать, если вы нам снова понадобитесь.
Я закурил сигарету, наблюдая за тем, как он чуть ли не по слогам диктует адрес Полнику, а тот старательно выводит его в своей записной книжке. Послышался быстрый стук в дверь, и в комнату вошли парни в белых халатах. Киркленд прошел мимо них, он был страшно бледен. Оказавшись у входной двери, он внезапно бросился бежать.