Том 22. Коварная красотка
Шрифт:
— У меня не было времени. Но, разумеется, он станет все отрицать.
— Дело закрыто! — внезапно разъярился Лейверс. — Так что не забывайте об этом!
— Когда Рита Кейли открыла дверь своей квартиры, впуская меня, она сказала, цитирую: «Если вы один из молодчиков Джонни, можете передать ему от моего имени…» Джонни — значит Квирк, кто же еще? Значит, имелась связь между Миллером и Квирком.
— Разумеется, — согласился Лейверс. — Нам известно, что Квирк нанял Миллера представлять его так называемого торгового менеджера Шейфера в комитете, занимающемся азартными
— Ладно, у вас есть ответы на все вопросы, — признал я. — Но меня не оставляет в покое мысль о жестокосердной вдове, которая отделалась от мужа, действующего ей на нервы, и от его любовницы, намеревавшейся оттяпать у нее половину состояния. Дамочка со льдом в крови и метрономом вместо сердца.
— Фи, Уилер! — Шериф с неодобрением посмотрел на меня. — Вы опять читали эти дешевые журнальчики с «исповедями» преступников? Такие напыщенные диалоги!
— Она знала Киркленда, он приходил повидаться с нею, когда я был в доме, — рявкнул я в ответ. — Лично мне все это кажется излишне удобным для безутешной вдовы. А что вы скажете про Беркли? Он получает просто так долю своего бывшего партнера по бизнесу, если обе наследницы состояния по завещанию Миллера умрут, и он уже на полпути к этому.
— Я бы стал интересоваться им, если бы умерла и миссис Миллер! — устало произнес Лейверс. — Вы не перестарались сегодня во время свидания с какой-то очередной блондинкой?
— Двадцать четыре часа, — твердо произнес я. — От этого ничего не изменится. Дайте мне эти двадцать четыре часа, чтобы я мог еще немного поразнюхать обстановку. Если к тому времени я не обнаружу ничего стоящего, я сдамся.
— Если я соглашусь, вы уберетесь ко всем чертям без промедления из моего офиса?
— Конечно, — холодно произнес я. — Вы же меня знаете, шериф, я человек понятливый. Я издали чую, когда я лишний.
Он многозначительно посмотрел на часы:
— Вы получили время до четверти седьмого вечера завтра.
— Я уже ушел!
Глава 8
Дверь дома в Коун-Хилл открылась, на пороге, благодарение Богу, стоял не дворецкий, а сама вдова.
— Я даже пунктуален, — заявил я. — Сейчас ровно восемь.
Она была одета в светло-голубой шелковый пеньюар, доходивший ей до колен, который восхитительно переливался под электрическим светом.
Ее губы изогнулись в медленной улыбке, когда она внимательно посмотрела мне в глаза.
— Вижу, вы запомнили, — ровным голосом произнесла она, — мне стало скучно одной в таком огромном доме!
Я прошел следом за ней через холл в гостиную. Мы остановились возле огромного бара, занимавшего половину стены. Едва ли нужно упоминать о том, что он был плотно уставлен различными бутылками.
— Вы приготовите нам по бокалу? — спросила она.
— Конечно, — с готовностью ответил я и пошел в конец бара.
— Для меня «Олд Фэйшинд». Я сама по своей сути старомодная особа.
Я смешал напитки, тем временем она закурила сигарету. Под взглядом ее холодных темных глаз я чувствовал себя букашкой под микроскопом.
— Нам нужно перейти на более дружескую основу! — энергично заговорила она. — Называть мужчину «лейтенантом», когда мы одни в доме, на мой взгляд, просто дико. Меня зовут Гейл.
— Эл, — сообщил я.
Она прошла туда первой, ее шелковый пеньюар прошелестел что-то интимное, когда она двигалась.
Я забрал с собой бокал и присоединился к хозяйке, пульс у меня при этом явно участился.
— Как проходит расследование? — лениво осведомилась она.
— События нарастают. Новый труп.
— Кого-то еще убили? — Инстинктивно она замерла, как будто ожидая удара. — Кого?
— Киркленда, — сказал я, — но его не убили. Это самоубийство. Вчера ночью продырявил себе голову.
— У него на то были основания? — Все ее тело снова расслабилось.
— У шерифа имеется теория…
Я довольно подробно изложил суть этой теории: и ее муж, и Рита Кейли умерли от кураре, Киркленд имел доступ к этому страшному яду, идеи Лейверса о мотивации данных преступлений.
К тому времени, когда я закончил, ее бокал опустел. Я забрал его, прошел к бару и приготовил новые напитки.
— Такова теория шерифа, говорите вы? — Она наклонила голову, прикуривая, затем снова посмотрела мне в лицо. — Но не ваша?
— Для меня в ней слишком много пробелов. К тому же мы вовсе не уверены, что Киркленд на самом деле покончил с собой. Доктор пока не закончил вскрытие, да и ребята из лаборатории тоже не сообщили своего мнения.
— Но вы-то мне сказали, что это самоубийство.
— Внешне это выглядело так.
Я принес оба бокала и уселся на кушетке, на этот раз чуть ближе к любезной хозяйке. Во всяком случае, наши колени теперь соприкасались.
Она отпила немного, затем слегка пожала плечами.
— Вы просто не хотите отказаться от своего главного подозреваемого, от меня.
— Это глубокомысленное замечание, Гейл! — восхищенно воскликнул я. — Вы даже можете опустить слова «главного подозреваемого» и все равно останетесь правы.
— Такой тонкий подход, Эл, обезоруживает. — В ее голосе зазвучали злые нотки. — Уолли был непревзойденным мастером подобных двусмысленностей. Полагаю, именно так он очаровал свою маленькую стенографистку.
Я усмехнулся:
— Сожалею, я не предполагал, что необходимы хитроумный диалог и окольный подход. Я рассуждал таким образом: вы пригласили меня сюда вечером, заверив, что слуг не будет дома, а судя по тому, как это было сказано, мне казалось, что любые серьезные разговоры будут только ненужной тратой времени.
— Вы, должно быть, неправильно поняли меня, — ответила она слегка раздраженным голосом. — Я была всего лишь вежлива. Решила, что у вас ко мне уйма вопросов, и я предоставлю вам возможность задать их, когда вас не будут прерывать.