Том 25. Полицейский и призрак
Шрифт:
— Мистер Шаффер? — спросил я.
— Кто его спрашивает? — У него был четко выраженный южный акцент, но с некоторыми накладками. Так что, возможно, он просто часто бывал в тех местах, подумал я.
— Лейтенант Уилер из офиса шерифа. — У меня было прекрасное настроение, поэтому я великодушно позволил ему взглянуть на свой значок.
— Лайон внутри, — ответил он, широко распахивая дверь, — входите.
Я прошел мимо него в гостиную, скромную по размерам, но удобно обставленную. Небольшой человечек, выглядевший бывшим жокеем, начавший лысеть
— Мистер Шаффер, — начал я. — Я…
— Знаю. — Я слышал, как вы разговаривали с Доном. — Его хриплый голос звучал так, будто кто-то в свое время испробовал прочность его голосовых связок при помощи резинового шланга. — Вонючий коп! Только потому, что человек когда-то совершил ошибку, вы будете его терроризировать до конца дней его?
— Лайон Шаффер? — задумался я вслух. — Не тот ли Лайон Шаффер? Парень из Санта-Аниты, который ухитрился опоить всех лошадей в заезде, так что все они еле доползли до конюшен?
— Смешно такое слушать? — взвился Шаффер. — Вы прекрасно знаете, что дело против меня было сфабриковано. Два года в Сан-Квентине из-за какой-то лошади! Подумаешь, поддал я ей… Это тот проклятый сержант подсунул мне героин, и…
— Лайон, — мягко заговорил его элегантный приятель, — почему ты не прекратишь свое словоизвержение и не послушаешь сам? Я сомневаюсь, чтобы лейтенант вообще слышал о тебе хотя бы раз в жизни.
— Ух! — Шаффер уставился на него с открытым ртом, затем перевел взгляд на меня, но рот так и не соизволил закрыть.
— Вы правы, мистер… — Я вопросительно взглянул на черные очки.
— Эннан, — сказал он. — Дон Эннан. И я один-единственный раз видел внутренние апартаменты Сан-Квентина, да и то лишь в каком-то очень старом фильме, лейтенант.
Я снова посмотрел на Шаффера:
— Тело Хэнка Мэгнасона вытащили из озера в полумиле отсюда два дня назад. Возможно, вы об этом читали?
— Разумеется. — Он несколько раз кивнул головой. — Ну и что?
— Он был вашим приятелем?
— Я знал его. Разве преступление быть знакомым с парнем, которого ухлопали?
— Большинство людей не кидаются на других, пока их к этому не вынудят, — произнес я миролюбиво. — Вы же считаете, что вам следует бросаться на меня вот так, без всякой на то причины.
Эннан рассмеялся:
— А ведь лейтенант дело говорит, Лайон. Почему бы тебе на минуту не забыть о своем предубеждении против копов? Хотя бы для того, чтобы не казаться кругом виноватым?
Тут мне полагалось бы оборвать этого щеголя, запретить ему вмешиваться в разговор. Но между ними явно имелась какая-то, пока не ясная мне связь, которая меня крайне заинтересовала. Взгляд Эннана заставил его приятеля моментально замолчать, и тот, словно проглотив что-то — может, свое предубеждение против полицейских, — изобразил на физиономии слабое подобие улыбки.
— Точно, я знал Хэнка Мэгнасона, лейтенант. Мы с ним частенько вместе рыбачили… Но вообще-то мне мало что о нем известно.
— Похоже, его вообще тут никто не знал, — вздохнул я. — С женой-то его вы хоть знакомы?
Он отрицательно покачал головой:
— Я считал, что именно поэтому ему и нравилось ловить рыбу. Он как бы убегал от нее на озеро. Одно время он говорил мне, что с радостью бы бросил ее, такая она нудная, но денег у нее было много, а кому же захочется добровольно отказаться от такой благодати?
— Что же еще он рассказывал?
— Ха! — Он прищурил свои карие глазки, так что в уголках появились морщинки. — О жене, что ли?
— О чем угодно. О жене, о своей жизни, о своей приятельнице, своем бизнесе. Решительно обо всем.
— Я как-то ничего не запомнил. — У него на лице вновь появилось некое подобие улыбки. — Вы же знаете, как оно бывает, если ты занят рыбной ловлей, лейтенант! Два человека сидят тихонечко в лодке и по большей части молчат.
— Прежде всего, почему он рыбачил вместе с вами?
— Ну, я люблю рыбачить, почти всегда торчу на озере. Да и потом, я был его ближайшим соседом. Наверное, все дело в этом. Он был малый ничего себе, всегда приносил с собой бутылку спиртного. Мы с ним прекрасно чувствовали себя вдвоем, не мешали друг другу, что еще требуется?
— Когда вы в последний раз видели Мэгнасона?
— Не скажу точно. Более года назад, во всяком случае.
— Где вы находились пару дней назад от полуночи до двух часов утра?
Шаффер задумался на пару секунд.
— Я был в городе, устал от компании с самим собой. Такое со мной не часто случается… Пил в каком-то баре, помнится. — Он стал переминаться с ноги на ногу. — Признаться, бар я плохо запомнил: к тому времени, как там бросил якорь, я был уже здорово под градусами.
— И все-таки, как называется бар?
— Какая-то забегаловка на Третьей улице, если не ошибаюсь.
— Вы были один?
— Точно. Когда человек пьет всерьез, ему не нужна компания, верно?
Терпеть не могу, когда на мои вопросы отвечают вопросами. Но ничего не поделаешь! Ясно, алиби у него не было, а рассказанная им вполне реалистичная история могла быть и правдой, и чистейшим вымыслом. Надеюсь, придет такой день, когда я изобрету безошибочный детектор лжи, который можно будет носить на руке, как часы, и вытесню все другие аппараты подобного рода, если даже они уже запатентованы.
— Итак, он говорил о своей жене, — подсказал я. — А еще о ком?
— Больше ни о ком, насколько помню, лейтенант.
— Неужели ни разу не упомянул о дочке?
— А, о ней!.. — Шаффер энергично закивал. — О ней он мог болтать без умолку. Без ума был от ребенка!
— Айрис, — промолвил я. — Такое очаровательное создание! Я ее видел, сейчас ей пять лет Маленький светловолосый ангелочек. А какая умница!
— Айрис. — Он снова закивал. — Правильно, так ее зовут.
Я нахмурился.