Том 26. Вояж на Гавайи
Шрифт:
— Думаю, вы мне очень понравитесь, когда мы узнаем друг друга получше, Дэнни, — задумчиво протянула она. — После второго стакана, например…
Я прошел за ней в гостиную, мебель которой… Впрочем, она могла входить в квартирную плату.
— Сначала пропустим по стаканчику. Я обычно пью сухой бурбон со льдом. А вы?
— Подойдет, — ответил я, осматриваясь. — На этом диване можно сидеть?
— На нем можно делать все, что угодно, — непринужденно ответила она. — Один режиссер продал мне его по дешевке. Он считал, что его вид слишком часто напоминал ему о собственной физиономии.
Я
— Яна нет? — спросил я.
— Вы шутите? — Она еще крепче прижалась ко мне. — Разве я нуждаюсь в помощи братца, принимая у себя частного детектива во плоти?
— Я подумал, что мне придется терроризировать его, как это делает Вильямс, и счастлив, что мы придерживаемся одного мнения, Джин. Это облегчает предстоящую работу.
— Не обольщайтесь, мой милый, — с легкой иронией сказала она, — и оставьте в покое этого подонка, Джерома Вильямса.
— Что он имеет против Яна?
— В том-то и дело, что ничего, — с горечью ответила она. — Такая уж у него манера — унижать подчиненных. Ладно, оставим это. Значит, вы пытаетесь разыскать Ирен?
— Безуспешно. Все молчат, как сговорились. Можно подумать, что она была носительницей бацилл какой-то опасной болезни.
— В каком-то смысле так оно и было, — неожиданно заявила Джин. — Я была ее близкой подругой, но никогда не понимала ее. Она была очень странной, даже немного извращенной, но не в обычном смысле слова.
— Может быть, она была слишком впечатлительной, и та роль, которую ей приходилось исполнять на сцене…
— «Мечта без пробуждения», — прошептала Джин. — Мне всегда казалось, что такое название просто создано для Ирен. Понимаю, что это звучит глупо, но в самом деле мне было очень трудно понять Ирен. Ее личные проблемы все усложнялись, а она каждый вечер должна была изображать сумасшествие на сцене. Ирен была замечательной актрисой, но эта роль была на износ. По-моему, она так запуталась, что в один прекрасный день не смогла отличить роль от действительности. Она достигла такого совершенства в игре, что мечта о смерти стала ее собственной мечтой.
— Допустим, она стала психопаткой, — нетерпеливо сказал я. — Что же произошло потом?
— Не знаю, Дэнни. — Джин беспомощно пожала плечами. — Поверьте, я очень хотела бы это знать. Она нуждалась в отдыхе и отправилась в такое место, где ее никто не знал. Она даже мне не говорила никогда, куда собиралась поехать. Просто уехала, и я ее больше не видела.
— Припомните, пожалуйста, какие-нибудь подробности из ее личной жизни.
— Я знаю, что она общалась с Роджером Лоувелом и Джеромом Вильямсом. У обоих такой сволочной характер, что они могли довести до исступления кого угодно. Были еще двое. Ирен никогда не называла их имен и всегда говорила о них с таинственным видом. Правда, один раз она сказала мне, что если бы я узнала, кто они такие, то упала бы в обморок. Тогда я не обратила внимания на ее слова, знаете, многие девушки любят придумывать всякие небылицы. Но вот, когда она исчезла, я подумала, что эти люди существовали на самом деле.
— Почему?
— Все как-то странно восприняли ее уход. Вильямс не хотел даже говорить о ней и вел себя так, будто ее никогда не существовало. А мне посоветовали поскорее забыть о ней, если я не хочу иметь больших неприятностей. Барни Миккерс сказал примерно то же самое. Оба вели себя так, будто чего-то боялись. Не знаю чего.
— А Лоувел?
— У Роджера была старая симпатия к Ирен, — с легкой улыбкой сказала Джин. — Он был на самом деле очаровательным, пока не стал слепым. Мне кажется, что его ни в чем нельзя винить, особенно после того, что с ним произошло. Роджер устроил тогда дьявольский шум. Я разговаривала с ним месяц спустя. Он был уверен, что Миккерс и Вильямс знают что-то, если судить по той манере, с какой они отмалчиваются. Он пригрозил, что обратится в полицию, наймет частных детективов и поднимет такой шум в газетах, что все займутся ее розысками. В то время Роджер был парнем, способным выполнить свои угрозы.
— Почему же он отказался от этого?
Джин с явным недоумением уставилась на меня.
— Разве вы ничего не знаете?
— Ах да, он болен.
— Но вы помните, как это случилось? Все газеты писали об этом.
— Вероятно, я был в отъезде. Я работал в агентстве Крюгера и много разъезжал.
— Это произошло спустя три дня после нашего с ним разговора, — сказала Джин с легкой дрожью. — Он вернулся к себе около трех часов ночи, вышел из машины и направился к входной двери. Было темно, и в этот момент кто-то плеснул кислотой ему в лицо.
Волосы у меня встали дыбом.
— Сегодня днем я не заметил никаких шрамов.
— Он провел шесть месяцев в больнице, — глухим голосом проговорила Джин. — С помощью пересадки кожи удалось восстановить его лицо, но он остался слепым.
— Полиция нашла того, кто это сделал?
— Нет. — Она покачала головой. — Они ничего не смогли вытянуть из Роджера. Он утверждал, что нападающий принял его за другого, и ни словом не упомянул Ирен, лишив полицию отправной точки, от которой она смогла бы начать поиски преступника, не так ли?
— Вы полагаете, что вся эта история связана с исчезновением Ирен?
— Я уверена в этом, Дэнни, — твердо ответила она.
— И у вас есть какие-нибудь доказательства?
— Два дня спустя после этого случая, вернувшись из театра, я застала в квартире какого-то человека, который ждал меня. Я так и не поняла, как он проник сюда. Жуткий тип! — Она вздохнула. — Я в своей жизни никогда так не пугалась. У него был вид мумии.
— Высокий и сутулый? — спросил я. — Белые волосы, а лицо как сортировочная станция?
— Откуда вы знаете? — Ее глаза округлились. — Это был он.
— Чего же он хотел?
— О, сущие пустяки: забыть об Ирен Манделл, в противном случае со мной случится то же, что и с Лоувелом. Я была парализована от страха и стояла не шевелясь, слушая его ужасный голос! Его улыбка была еще ужаснее. — Джин задрожала. — Так могла улыбаться только смерть!
— Вам необходимо немного выпить, моя радость, — сказал я.
Подойдя к столу, где стояла бутылка с бурбоном, я налил новую порцию и вернулся к дивану.