Том 27. Обнаженная и мертвая
Шрифт:
— Из всех идиотских бессмысленных идей… — Шериф вдруг замолчал, и в его маленьких глазках снова мелькнула надежда. — Думаете, это сработает?
— Я понимаю, мысль просто отчаянная, — признал я, — но что еще нам остается? Мы имеем дело с целой кучей подозреваемых, у каждого достаточно оснований для убийства и равные возможности для его совершения, да кроме того, оружие, которое исчезло как раз во время преступления!
— Вы правы, — тяжело вздохнул Лейверс. — У нас нет ни одной улики, даже ни одной
— Теперь вы заставили меня сомневаться, шериф, — откровенно признался я. — А что, если я навещу каждого и поболтаю с ним? Посмотрим, не смогу ли я надавить на ребят и кое-что из них выжать. Если не получится, мы всегда можем придумать какой-нибудь предлог, чтобы снова собрать их в доме Крэмера.
— Ладно, — после некоторого раздумья согласился шериф. — Но мне кажется, вы только понапрасну потеряете время.
— Может, и так, — кивнул я. — Вы по-прежнему держите у Крэмера круглосуточную охрану?
— А что еще остается? — недовольно проворчал он. — Если я ее сниму и на этот раз Крэмера действительно убьют, газеты меня просто растерзают.
— Разумеется, — сказал я. — Ну, так я пойду.
— Постойте! — рявкнул Лейверс. — Есть еще один вопрос. Выходит, только у одного человека нет мотива для убийства — у этой девицы, Ангела?
— Да, здесь мне не удалось обнаружить ничего серьезного, — подтвердил я. — Вы думаете, мне стоит установить с ней более тесный контакт для расследования?
— Вот только в человеческих ли силах установить еще более тесный контакт, чем вы имели его с нею прошлой ночью? — проворчал он.
— Да, но мне не хотелось бы этого признавать. Я готов совершить еще одну попытку, шериф, если вы настаиваете. Разумеется, только в рамках должностных обязанностей.
— Убирайтесь прочь… исчезните, пожалуйста! — взмолился он. — Господи, если бы я хотел сократить свою жизнь, должен же быть какой-то другой, более приятный способ, чем слушать вашу несносную болтовню! И больше не беспокойте меня, Уилер, пока не выясните что-нибудь стоящее!
— По странной прихоти судьбы, — вежливо проговорил я, — вы являетесь моим боссом, и я вынужден подчиниться. У вас есть адреса, по которым я смогу найти Макгрегора и Форда?
— Они у мисс Джексон, — сообщил он. — Возьмите адреса у нее. И не вздумайте к ней приставать — она порядочная девушка!
— Временами, шериф, я чувствую, что ваша вера в меня оставляет желать большего.
— А мне, Уилер, — прошипел он, — иногда кажется, что я с радостью задушил бы вас собственными руками, и сейчас как раз такой момент! Так что поскорее убирайтесь подобру-поздорову!
Аннабел Джексон сидела в приемной, и на этот раз ее головка не склонялась трудолюбиво над пишущей машинкой. Она сосредоточенно жевала корень сельдерея, а на столе перед ней стоял пакет шоколадного обезжиренного молока — немой свидетель признания секретаршей своих пышных форм слишком выразительными. Шелковая блузка гордо натягивалась на двух наиболее бросающихся в глазах округлостях, а тесная габардиновая юбка, задравшись дюйма на два выше, чем положено, с любовным восхищением обнажала полные колени с изумительными ямочками.
— Пожалуйста, лейтенант, не болтайтесь по офису, — проворковала она, на секунду отвлекаясь от процесса питания, — когда я занимаюсь едой!
— Оставьте свои любовные намеки. Я здесь нахожусь по официальному делу.
— Что для вас дело, для других — пустое времяпровождение, — мрачно заметила она. — И напрасно вы так тянетесь через стол — все равно не увидите больше того, что уже видели!
— Шериф сказал, что у вас есть адреса, по которым я могу найти Макгрегора и Форда, — деловито сказал я, поспешно выпрямляясь.
— Вон они, сверху, — указала она на кипу отпечатанных бумаг. — Берите себе на здоровье!
Я приподнял картонку с молоком и разыграл целую пантомиму, сначала тщательно изучив надписи на упаковке, а потом перенеся внимание на Аннабел.
— Да, действительно, вы прибавляете в весе. Но должен вас обнадежить, он у вас сосредотачивается в нужных местах.
— Просто у меня сегодня нет аппетита, — объяснила она. — Обычно я хожу в кафе и съедаю целую гору сандвичей, приправленных майонезом!
Я взял одну из копий с напечатанными адресами и, сложив, сунул ее в бумажник.
— Подумать только, — мой голос дрогнул от сладких воспоминаний, — что я помню время, когда вы еще не носили корсет, о цветок душистой магнолии!
— А я его и не ношу! — сердито отрезала Аннабел. — И вообще это не ваше дело, Эл Уилер!
— На такие вещи у меня работает шестое чувство. Не хотите ли вылезти из кресла и пару раз пройтись по офису, чтобы доказать мне, что сказали правду?
Аннабел неожиданно взмахнула рукой и метнула в меня свой завтрак. Твердый корень свежего сельдерея больно ударил меня по переносице.
— Еще чего! — грубо заявила эта образцовая секретарша. — Ради вас я не встану даже для того, чтобы полюбоваться из окна, как вас потащат на кладбище!
— На вашем месте я не стал бы клясться! — с достоинством проговорил я, осторожно потирая ушибленный нос. — Куда только девались учтивость, свойственная представительницам Старого Света, и очарование южанок?
— Они подались на Запад, — немедленно парировала одна из них, — где натолкнулись на местного аборигена по имени Хилер, отчего сразу завяли и погибли!