Том 27. Обнаженная и мертвая
Шрифт:
— Над этим стоит поразмыслить, — задумчиво произнесла она. — Доктор Кралл берет пятьдесят долларов в час, но если вы доверяете мне больше, чем ему…
— Я рассчитывал, что вы можете рассмотреть возможность платежа частичными взносами, — тоном банковского клиента заявил я. — Небольшой платеж наличными, а проценты — регулярными свиданиями…
И снова ее полные губки изогнулись в милой улыбке, а белоснежные ровные зубки дразняще прикусили нижнюю из них.
— У меня строгое правило — проверять кредитные возможности
— Вы очень любезны, а это редко встретишь в девушке столько редкой красоты, мисс…
— Джоанна Джонс, — представилась она. — Друзья зовут меня Джонни, мистер…
— Уилер, Эл Уилер, — с готовностью сообщил я. — Враги называют меня лейтенантом.
— Вы — резервист? — Она с улыбкой покачала головой. — Почему-то вы не кажетесь мне человеком, который каждое лето проводит свой отпуск в военном лагере, где собираются одни мужчины!
— Я — полицейский, — пояснил я, стараясь, чтобы это настораживающее всех слово прозвучало как можно более дружелюбно и даже романтично. — Из офиса окружного шерифа.
— Вы коп? — От искреннего удивления у нее открылся рот. — Но у вас совершенно иная манера разговора.
— Вот и хорошо, — туманно заявил я, не желая, чтобы мы пустились в отвлеченные рассуждения. — Джонни… я понимаю, что это странный вопрос, но ваша ослепительная красота поразила мой разум… Вы уже решили, как проведете сегодняшний вечер?
— Да, — задумчиво ответила она, — но, думаю, я готова изменить свои планы.
— Великолепно! — радостно воскликнул я. — Могу я зайти за вами около восьми?
Полностью игнорируя мой вопрос, она заправила в машинку лист бумаги с фирменной шапкой офиса Филипа Ирвинга, и ее пальчики забегали по клавиатуре. Я уже начал погружаться в бездну отчаяния, вообразив, что стало сказываться действие проклятия Ангела и Джонни передумала, когда она вдруг закончила печатать, вытянула лист из машинки, аккуратно сложила его и протянула мне.
— Здесь мой адрес и номер телефона. Не потеряйте его, Эл. Терпеть не могу, когда меня подводят.
— Скорее голову потеряю! — пылко заявил я и заботливо убрал сложенный листок в бумажник. — Встретимся вечером, Джонни, ровно в восемь.
Я был на полпути к выходу, когда меня остановил ее мелодичный голосок.
— Да? — Я предупредительно обернулся.
Ее глаза хранили озадаченное выражение, когда она поманила меня к себе изящным розовым пальчиком. Если тебя призывает такая красавица, можно только повиноваться — в мгновение ока я снова оказался у ее стола.
— Скажите, Эл, — дрогнувшим голосом проговорила она. — Вы уже видели меня раньше?
— Как вы могли подумать?! — ужаснувшись, воскликнул я. — Разве такие прелестницы встречаются в нашем Пайн-Сити на каждом шагу?
— Значит, вы хотите сказать, — в каком-то благоговейном страхе медленно произнесла она, — что случайно зашли в наш офис, рассчитывая найти здесь образец совершенной красоты?
— Что? — Я недоуменно уставился на нее и только через несколько секунд все вспомнил. — Господи! Спасибо, что напомнили, Джонни. Я хотел видеть Филипа Ирвинга.
Она с облегчением вздохнула:
— Я чуть не сошла с ума, честное слово! Мистер Ирвинг здесь, но боюсь, сейчас он занят. Хотите, чтобы я ему позвонила?
— Передайте ему привет из Бронкса, если пожелаете, дорогая, — сказал я с величавой важностью.
Она нажала на кнопку внутренней связи, и ей ответил высокий мужской голос.
— Мистер Ирвинг, здесь лейтенант Уилер, — быстро заговорила Джонни. — Он…
— Направьте его ко мне, — резко ответил Ирвинг.
Джонни сняла пальчик с кнопки и удивленно воззрилась на меня.
— Должно быть, вы пробудили в нем комплекс вины или что-нибудь в этом роде, Эл. Чаще всего он не обременяет себя посетителями, да’же если им назначена встреча.
— Вчера ночью кое-кто пожелал мне удачи, и похоже, сегодня это пожелание начало осуществляться. Сначала мне посчастливилось назначить свидание с девушкой идеальной красоты, потом удалось добиться встречи с Ирвингом даже без предварительной договоренности. Кто знает, может, до конца дня я услышу и от своего шефа доброе слово!
— Вам в ту дверь, справа, — показала она тонким пальчиком с розовым маникюром. — Если вы добьетесь от него какой-нибудь реакции, крикните мне, чтобы я смогла посмотреть, хорошо?
— Не понял?
— За все восемь месяцев я не видела, чтобы он хоть на что-нибудь отреагировал, как все люди, — с искренней растерянностью призналась Джонни. — Как-то раз я проигрывала в уме идею войти к нему в кабинет, сбросив всю одежду и захватив с собой только блокнот и карандаш, чтобы посмотреть, что он станет делать. Но я точно знаю, что будет. Он скажет: «Не стойте на сквозняке, мисс Джонс», — а потом просто начнет диктовать.
— Проверьте это как-нибудь на мне, дорогая! — с энтузиазмом попросил я. — У меня дома скопилась целая груда неотвеченных писем, так что, может, прямо сегодня вечером и попробуем?
Ее светло-карие глаза потемнели, пока она раздумывала над моим предложением.
— Меня только одно беспокоит, — наконец сказала она. — Мне нужно взять с собой блокнот и карандаш?
Я поплыл к кабинету Ирвинга, не чуя под собой ног, окутанный розовой дымкой восторга, но был резко вырван из этого волшебного состояния, стоило мне увидеть его чопорное лицо, возвышающееся над письменным столом. Джонни была права, подумал я. Рядом с Филипом Ирвингом невозможно испытывать восторженные чувства. Но может, Салли Крэмер составляет исключение?