Том 3. Франческа да Римини. Слава. Дочь Иорио. Факел под мерой. Сильнее любви. Корабль. Новеллы
Шрифт:
Сплендоре.Наденешь ты шерстяное платье? Или шелковое с красными и желтыми цветами?
Орнелла (напевает).В зеленое хочу одеться! В зеленое, ко Дню святого Иоанна, чтоб в зелени меня застал он. Ойли, ойли, ойля!
Сплендоре.Вот корсет с красивой вышивкой и к нему нагрудник с серебром, юбка из двенадцати полотнищ, ожерелье с сотнею кораллов, все тебе приготовила новая твоя мать.
Орнелла (напевает).В зелени комната и платье зеленое. Ойли,
Фаветта.Чего желаешь ты, наша Виенда?
Сплендоре.Чего желаешь ты, невестка дорогая?
Орнелла.Есть ожерелье, и серьги, и пурпурная лента… Слышишь, уже звонят колокола, колокола к полудню…
Сплендоре.Сейчас придет родня, принесут корзины с трехмесячным зерном, а ты все еще не встала!
Орнелла.
Овцы, рано, по горам, волки по равнинам — промышляют себе пищу, пищу слаще, повкуснее, спозаранку, на заре. Вот и наша молодая просыпается так рано, рано, словно крот подземный или сурок, спозаранку, на заре!..Слышишь, слышишь звон колоколов?
Быстро щебечет свою песенку, потом прерывает ее громким смехом, другие тоже смеются.
Три сестры.Эй, Алиджи! Эй, Алиджи!
Сплендоре.Оденешься ты в бархат?
Фаветта.Или будешь спать семь веков вместе с твоей сонливой женой?
Сплендоре.Твой отец давно на жатве, братец дорогой! Утренняя звезда видела его на поле.
Фаветта.А мать твоя уже влила сладкий сок в вино, а в воду положила анис, а в сыр — теплый тмин.
Сплендоре.И барана закололи годовалого, жирного, того, что с черными пятнами на голове… Все для молодой и молодого…
Фаветта.Только левую лопатку отложили мы для старого Усторджио, что прорицает в Фаре…
Орнелла.Завтра День святого Иоанна, братец дорогой! Буду я по берегу ходить, чтоб увидеть среди солнечного круга отсеченную голову, чтоб увидеть струящуюся кровь на золотом блюде.
Фаветта.Слушай, Виенда! Слушай, головка золотая! Глазки — цветочки голубые! Проснись! Теперь в поле уже косят колосья, золотые, как твои волосы.
Сплендоре.Мать сказала нам: «Были у меня три оливковых деревца, а теперь есть еще деревце сливы. У меня три дочери и еще одна дочь».
Орнелла.Ты, Виенда, светлая слива в нашем саду. Напиши скорее солнцу лазоревое письмецо, спроси солнце, зачем оно еще не заходит.
Смеется и ее сестры смеются вместе с ней.
Из
Кандиа.Ах, стрекозы вы мои! Стрекозы! А эта все напевает без умолку и от смеха дрожит, как лист на верхушке тополя. Петухи утренние не разбудили тех, кто крепко спит, и перестали петь. А теперь поют полуденные стрекозы. Верно, мои стрекозы приняли за листву дерева эту зелень над запертой дверью. А невестка ничего не слышит. Алиджи! Алиджи! Сын!
Отворяется правая дверь. Входит новобрачный, безбородый юноша, произносит свое приветствие, устремив взгляд перед собой важно и благоговейно.
Алиджи.Хвала Господу Христу и Марии! Будь благословенна ты, мать, давшая мне тело окрещенное. Благословенны и вы, сестры, цветы одной со мной крови. За вас и за себя осеняю себя знамением. Чтобы не проник к нам лукавый враг ни мертвый, ни живой, — ни огонь, ни пламя, ни отрава, ни наваждение, ни злая истома, ни слезы!
Сестры, выслушав, уходят в правую дверь, унося с собой одежды. Алиджи подходит близко к матери, как будто не сознавая того, что происходит.
Кандиа.О, моя плоть и кровь! Касаюсь твоей головы этим хлебом из самой чистой муки, замесила я его в нашей старой квашне столетней, была она уже и до меня, и до тебя. Распластала я тесто на столетней доске моими руками, на которых тебя носила. Касаюсь этим хлебом твоего чела, чтоб было оно ясно, касаюсь твоей груди, чтобы не было на ней тягости, касаюсь твоего плеча и другого плеча, чтобы твои руки не знали усталости и чтобы твоя жена на плечо к тебе клала свою голову. И да говорит тебе Христос и да слышишь ты Его!
Маленьким хлебом мать прикасается к Алиджи, который опустился перед ней на колени.
Алиджи.Я спал и видел сон. Христос сказал мне: «Не страшись». А святой Иоанн сказал мне: «Будь спокоен, без свечи в руках ты не умрешь». Сказал он: «Не умрешь злой смертью…» Ты, мать, определила мне мою долю, выбрала сыну супругу для твоего дома. Мать, ты привела ее сюда, чтобы спала она на одной подушке со мной… Я пас стадо в горах, и в горы мне надо вернуться.
Мать касается рукой его лба, как бы для того, чтоб отогнать мрачные мысли.
Кандиа.Встань, сын! Как ты странно говоришь! Твоя речь меняет свой цвет, точно листья оливы на ветру.
Сын встает, как будто бессознательно.
Алиджи.А где мой отец? Не вижу его.
Кандиа.Он на жатве, вместе с рабочими собирает жатву.