Том 3. Лица
Шрифт:
Евсеич. Пойдем.
Уныло идут со «знаменем». Музыка играет тот же марш «Знают турки, знают шведы», но так жалостно, что хоть плачь. Лежавшие Крамольники подымаются.
Крамольник. Что? Такали-такали – все протакали? ДругойКрамольник. Чеши затылок теперь! ТретийКрамольник. Получили знамя-то? Пахомыч. Да вы что это? Ах, крамольники! Евсеич. Ах, безбожники!
Пахомыч. Эй, сюды-ы! Братцы, учи крамольников!
Вваливаются Головотяпы.
Головотяпы.
Происшествие второе: «органчик»
Город Глупов. Княжьи палаты – над крышей «знамя». С одного боку – острог, с другого – кабак. Растительность: полицейские будки и одна сосна, уцелевшая от времен доисторических. У открытого окна палат – прислушивающийся Курицын-сын, сзади него – цугом – Предводитель, Смотритель просвещения, Доктор и дамы.
Пахомыч(входит на цыпочках). Ваше куриц-сынство…
Курицын-сын машет рукой.
Ну только словечко одно: приехал?
Курицын-сын. Тсс… Приехал… Почивает. (Продолжает прислушиваться.)
Пахомыч(бежит, кличет.) Братцы! Сюды! Сюды! Приехал! Братцы…
Евсеич(входит). Приехал? Дожили… Слава те, Господи! (Крестится, плачет.)
Глуповцы(сбегаясь). Приехал? – Приехал! – С князем вас! – И вас также! – Воскресе! – Воистину! – Братцы, будочники-то… будочников-то сколько! – Острог-то… глядите! – Кабак-то! – Дожили, Господи! (Лобызаются, льют слезы, крестятся.)
Курицын-сын (у окна – трагическим шепотом). Встал… Встал!
Дверь в палатах медленно открывается.
Глуповцы. Выходит… – Идет! Курицын-сын (навытяжку. Оборачивается). Ш-шапки долой!
Предводитель(гаркает). Уррр…
Поперхнулся и застывает с открытым ртом: из двери выходит, ухмыляясь, девка-А малька, аза нею другая – Ираидка.
Курицын-сын. Тьфу ты!
Пахомыч. Да это наши, гулящие: немка-Амалька да Ираидка! Ах, чтоб тебе!
Евсеич(умиленно). Батюшка-то наш… двоех сразу, а? Милый ты мой…
Чудак громко фыркает, за ним – другие.
Курицын-сын (показывая на окно, свирепо). Тесс! Тесс!
Все затихают. В тишине явственно слышен загадочный звук: «Шшш… жжж… п-п-ппп…» – вроде испорченных часов, но куда страшнее. Кончилось – все переглядываются.
Чудак. Слыхал? Чудно чтой-то
В окне с треском взвивается штора, Курицын-сын кидается туда. Все созерцают: у окна за столом сидит Брудастыйис невероятной быстротой пишет бумаги. Курицын-сын еле успевает подхватывать их и передавать Будочникам – Будочники летят с бумагами во все стороны.
Пахомыч(в восторге). Глядите: пи-шет! Глядите!
Глуповцы. Пишет… – Пишет! – Грамотный, а?
Евсеич(утирая слезы). Вот он, вот он, живень-кий… сам! Милый ты мой, пошли тебе Господи царствие небесное…
Квартальный. Но, т-ты! Спятил?
Брудастый вдруг встает. Помахав бумажкой перед носом у Курицына-сына и ткнув в нее пальцем, уходит вглубь.
Глуповцы. Встал! – Встал! – Пошел!
Евсеич(умиленно). Пешком… пешком уходит ножками! Голубчик ты наш!
Курицын-сын (пробежав бумажку, приосанился). Тсс… Осени себя крестным знамением, православный народ! Сейчас над тобою, согласно истории, воссияет заря новой жизни. А именно, батюшка наш и благодетель выйдет сам в полной парадной форме и по случаю открытия произнесет слово…
Чудак. Слово-о? Это какое же это слово?
Пахомыч. Чудак! Речь – речь скажет, понял?
Глуповцы. Речь! Братцы, речь… – Сейчас выйдет… – Сюды, сюды!
Квартальный. Которые публика – вперед, которые народ – назад. Ну, стали!
Курицын-сын. Эй, музыка! Музыка!
Музыка: камаринский марш. На крыльце показывается Брудастый в полной парадной форме.
Курицын-сын. Ш-шапки долой! (Брудастому.) Вашессство… Дозвольте сперва… (Показывая на чиновных.) Так сказать – столбы, выросшие… э-э… на почве родной природы… (Рекомендует.) Предводитель. Смотритель просвещения. Казначей. Доктор. И наши дамы… так сказать, на случай… природы…
Все проходят. Брудастый медленно обводит вокруг взглядом.
Казначейша(в тихом восторге). Ангел… Ангел! Пфейферша. Лоб… Лоб – как у Шекспира… посмотрите!
Брудастый отступил шаг назад, вытянул руку.
Курицын-сын. Тсссс!
Глуповцы. Тише… – Речь… – Речь… – Речь…
Брудастый(вращает глазами, раскрыл рот – и те же самые загадочные звуки). Жжж… ввв… ппп… Жжж… ппп… пплю! Жжж… ппп… пплю! Жжж…