Том 3. Пьесы 1862-1864
Шрифт:
Татьяна Юрьевна
Головушка кручинная моя!(Качает головой и задумывается.)
Ты видела, стоял он у вечерни. На что похож! Ведь краше в гроб кладут. Глаза горят, лицо как саван белый, Засохшие не шевелятся губы; Как вкопанный он не сводил с иконы Очей; крестом сложенные персты ДоМарфа Борисовна
И, полно ты! Кого убогий любит, Тот человек угоден, значит, Богу.Татьяна Юрьевна
Кто Господу угоден, тех Господь К себе берет.Марфа Борисовна
Отчаянье — грех смертный!Татьяна Юрьевна
О! загляни ты в грудь, что там творится? Тогда и осуждай!Молчание.
Сегодня ночью На малый час он не уснул и только В соборный ранний благовест забылся; Как звоны отошли, он вдруг проснулся, Вскочил с постели, разбудил весь дом. Велел зажечь все свечи, все лампады И до свету молился со слезами. И мы молились. «Чудо! чудо Божье!» — Он все твердил, а не сказал какое.Марфа Борисовна
На вас нисходит благодать Господня, Ваш дом он избрал для чудес своих. Ты радуйся, не плачь! Молебны пойте! Из всех церквей иконы поднимите! И крестным ходом город весь пойдет С хвалебным пением и со свечами На место свято.Татьяна Юрьевна
Проводи меня!Марфа Борисовна
А где же муж?Татьяна Юрьевна
В соборе с протопопом Остановился, говорят о чем-то.Марфа Борисовна
Пойдем, Татьяна Юрьевна, пойдем!Уходят. Выходят Аксенов, Темкин, Губанин, Лыткин и разные торговые и посадские люди.
Аксенов, Темкин, Губанин, Лыткин и народ.
Аксенов
Ну, так как же, ребятушки, а? Ну вот теперь нас много сошлось, давайте поговорим толком!
Лыткин
И то надо толком. А то что это! Господи Боже мой! Тот говорит: «Давай денег!» Другой говорит: «Давай денег!» А для чего — никто толком не скажет.
Темкин
Тебе только все разговаривать, лясы точить, а дела-то делать, видно, ты не любишь! Мало еще, что ли, разговору-то было! Сорок дней со днем сходимся да толкуем.
Губанин
Уж и не говори! Срам! То есть, кажется, не глядел бы людям в глаза от стыда, особливо Кузьме Захарьичу. Он о земском деле печалится, а мы… Ах, стыдобушка!
Аксенов
Значит, ребята, как в последний раз говорили, так и быть: третью деньгу.
Голоса
Третью деньгу. — Что ж, мы не прочь! — Так тому и быть! — Что сказано, то свято!
Губанин
Все, дедушка, согласны, все. ( К народу.) Не стыдите, братцы! ( Аксенову.) Дедушка! Спорщиков нет.
Аксенов
Постой ты, погоди! От трех денег — деньгу, от рубля — десять алтын, от трех рублей — рубль.
Голоса
Ладно! Ладно! ( Разговор в толпе.) С десяти рублев выходит — три рубля да десять алтын. — А от сорока? Долго ль счесть! — С пятидесяти рублев — пятнадцать рублев. — Не пятнадцать, а шестнадцать рублев двадцать два алтына. — Ишь ты, счетчик! Да уж ладно, ладно!
Лыткин
Стойте! Как же это? Значит, все одно, что семейный, что одинокий?
Губанин
Как тебе не грех рот-то разевать! Ужли один против всех пойдешь?
Аксенов
Тебе что за дело до одиноких! Одинокий-то, может, все отдаст, да и сам своей головой пойдет!
Темкин
Ах ты, жила! Прости, Господи!
Лыткин
Да что жила! Кому ж своего не жаль!
Губанин
На земское-то дело? Экой срам! Ну уж…
Аксенов
Стало быть, и делу конец. Отслужить молебен, да и собирать.
Губанин
У нас в рукавичном ряду уж и деньги готовы.
Голоса
В железном ряду хотят собирать. — Толкуют и в хлебном. — И в горшечном. — И в мясном. — И рыбаки.
Лыткин
А как же теперь товар?
Темкин
Прикинем.
Голоса
Известно, прикинем, что чего стоит. — Долго ль прикинуть. — В цену поставим.
Лыткин
А кто приценивать будет?
Темкин
Все мы же.
Голоса
Промеж себя выберем. — Всякий в своем ряду. — Свой суд короче.
Лыткин
Да как же я поверю чужому человеку свое добро ценить?
Аксенов
Мы не без креста ходим.
Темкин
Самому тебе не счесть, как мы сочтем.
Голос из толпы