Том 3. Пьесы 1862-1864

Островский Александр Николаевич

Минин

Нет суеты во мне. Коришь напрасно. Земные страсти надо мной не властны. Рассыпься дом и погреби семью, Возьмись пожар и разнеси по ветру Все нажитое, до последней нитки — Я буду тверд; хвалить и славить Бога Не перестану; проронить слезу Сочту грехом. Я наг на свет родился И наг в могилу лягу. Страшно молвить! Аксеныч, страшно молвить! Наше дело, Великое святое начинанье, Как сельный цвет в сухое лето, вянет. Выводим стены, крышу крыть хотим, А храмина некрытая валится. Вот отчего лицо мое мертвеет, И зимним холодом ведет по телу, И дыбом подбирает волоса. Народ волна — прихлынет и отхлынет. Давно ль тот день, когда бежал толпами Народ на площадь, отдавал копейки Последние и медные кресты? А

что теперь! Хоть плачь, хоть распинайся — И денежки не вымолишь; забыли, Что жен, детей хотели заложить. Все приуныли. Только бедняки И веселы; а те, что побогаче, Как туча черная, все почернели. Расстаться жаль с добром. Они не видят, Что дьявол их тенетами опутал И в бездну тащит золотым арканом. А много ль мы собрали, Петр Аксеныч? С чем начинать? Подумай, посуди! А разве ты не видишь тайной злобы Ко мне? Не все, я не хочу грешить, А есть такие, разорвать бы рады Меня на части. Точно о себе Радею я, а не о земском деле. Да ты послушай, что еще скажу! Послали выборных, просить велели На воеводство князя. Князь Димитрий Михайлович их спросит: «Кто блюсти И ратным раздавать казну приставлен?» Меня не назовут, гляди, другого Кого-нибудь. Все прахом и пойдет!

Аксенов

Не гордость ли, Кузьма?

Минин

Нет, Петр Аксеныч! Да разве гордость, не жалея силы И день и ночь, не покладая рук, Без устали, без отдыха работать! Один для всех слуга я поминутный; Да и вперед вам послужить хочу. Ведь я не почести прошу, а службы. Горячее-то время подойдет, Тут только поспевай, ведь с ног собьешься; И не доевши вскочишь из обеда, И ночи недоспишь, да не придется И лба себе перекрестить порядком. Вот я чего хочу. Пускай другие За дело примутся, тогда увидишь, Что заварится! Брань да перекоры, Бездельные, пустые разговоры; Казны собрать алтына не сумеют; А что собрали, растрясут, развеют. А делу-то поруха! Нам бесчестье! И перед Богом грех незамолимый!

Аксенов

Не дай Бог слышать, а не то что видеть Греха такого!

Минин

Чай, тебе случалось Видать не раз, как тонет человек; А может, сам тонул?

Аксенов

Всего бывало.

Минин

Перекрестясь, да с берега крутого Ты бросишься, на силу-то надеясь; Плывешь так весело; на полдороге Вдруг страшно станет, ищешь ты глазами, Где ближе берег. Смотришь ты вперед, Там столько же, как с берега казалась И вся река; назад — там вдвое шире. Кричать нет пользы, берега пустые. Ответа не дадут; а кто услышит, Так скоро ль добежит да сыщет лодку! Вдруг смертная тоска одолевает; Глазами водишь: мать сыра-земля Цветет по-прежнему, проходит стадо Вдали, чуть видно; пролетели чайки С зловещим криком; облачко нашло На солнышко, и плёсо зарябилось И потемнел тальник по берегам; И, сотворив молитву, тонешь, бедный, Без помощи. Вот так и я тону. Да не один я, все мы, все мы тонем.

(Задумывается.)

Аксенов

Ты был у князя?

Минин

Одному тебе Покаюсь, был.

Аксенов

На чем же порешили?

Минин

Князь добрый человек. Меня он слушал Приветливо и долго; обласкал И сам расспрашивал про все по ряду: «Да что? Да как? Да правду ль говоришь?» Сам понимаешь, княжеское дело. «Скажи-ка, говорю, ты мне, князь Дмитрий Михайлович, кто больше сработает — Голодный али сытый? Подневольный Али за деньги нанятой? Скажи-ка, Не оттого ли нашим воеводам И дело ратное не удавалось, Что только силу ратную считали, А про кормы да про казну забыли? Без корму да без денег что за ратник! Ни силы нет, ни духу! Ты возьми От человека до скота — все то же! Ведь сытый конь побольше и свезет И в гору вытянет; на чахлом много ль Наездишь? Самого тянуть придется». Да так вот все ему как на ладони И выложил. Подумал князь, подумал И говорит: «Ты прав, Кузьма Захарьев! С такой оравой в дальнюю дорогу Мне без тебя сряжаться, что без рук. Давай уж вместе Господу послужим!» Поцеловались. С тем и отпустил.

Аксенов

Так ты чего ж боишься, маловерный?

Минин

Да разве князь не может передумать! Наскажут на меня, а он поверит: Ты знаешь сам, как я богатым солон! А их-то и послали с челобитьем. Душа из тела рвется, полетел бы Одним глазком взглянуть, что там творится.

Аксенов

А вот приедет Алексей Михайлыч — Расскажет все. Сегодня надо ждать.

Поспелов входит.

Явление третье

Те же и Поспелов.

Аксенов

А он и тут. Легок же на помине. Здорово ль съездили?

Поспелов

Благополучно. Дорога гладкая, морозец легкий! По первопутью, ровно как по маслу, Шутя доехали. Да и назад Вернулись подобру да поздорову.

Минин

Садись! В ногах нет правды! Говори! Душа не терпит, сердце не на месте.

Аксенов

Все сказывай, как было, по порядку!

Поспелов

Вот, перво-наперво, мы духовенство Пустили в горницу, а там, честь честью. Вошли и мы; кто старше, впереди. Все помолились, низко поклонились. Князь подошел к благословенью, отдал Нам всем поклон и начал говорить, Что рад гостям и что желает слышать, Какую нужду до него имеют. Тут все заговорили. Дьяк Василий Большую речь держал хитро и складно И приводил слова святых писаний. Князь слезно плакал. Видно, что по сердцу Ему пришел наш земский приговор. «Ступайте в Нижний, говорит, скажите, Что я за веру пострадать готов До самой смерти. Только подобает Между собою из людей посадских Вам выбрать мужа, чтобы вместе быть Нам у великого такого дела, Казну сбирать и ратных оделять И все дела нам делать заедино». И стали наши князю говорить: «Не знаем мы такого человека!»

Минин

Они не знают! Слышишь, Петр Аксеныч? Меня от службы земской оттирают, Иду в холопы к ним — не принимают!

Аксенов

Постой! Возьми терпенье! Дай дослушать!

Поспелов

А князь им говорит: «У вас Кузьма Захарьев, Сухорук, то дело знает; Он человек бывалый и служилый, Ему такое дело за обычай! Его просите! Буде согласится, И я, не мешкая, сбираться буду». Нас накормили, брагой напоили И с миром отпустили. Вот и все.

Аксенов

Где ж выборные?

Поспелов

Всех оповещают На площади. И копится народ, И сходится со всех сторон толпами; Хотят всем миром двинуться к тебе Просить и кланяться, Кузьма Захарьич.

Минин

Они придут. О Господи, дай силы! Дай твердости! Окамени мне сердце! О! загради мой слух! Да не смущаюсь Коварными и льстивыми словами! Печатью огражденья запечатай Уста мои! Да не отдамся весь В чужую волю скорыми речами! Они придут!

(Решительно.)

Ну что ж! Пускай! Мы примем.

Аксенов

Крепись, Кузьма!

Минин

Да будет воля Божья!

Входит Нефед.

Нефед

К нам гости, батюшка!

Минин

Встречай с поклоном! Широко распахните ворота! Все двери отворите и зовите!