Том 4. Из деревенского дневника

Успенский Глеб Иванович

Развитие мировоззрения Успенского в 70-х годах тесно связано с историческими процессами, происходившими как в русской, так и в западноевропейской жизни. Уже в 60-х годах Успенскому было ясно, что проведенные царским самодержавием реформы не принесли действительного облегчения крестьянским массам. Заграничные поездки 1872 и 1875–1876 годов широко познакомили писателя с капиталистическими порядками Западной Европы, Успенский навсегда запомнил картины разгула военщины в Пруссии, нищету пролетариата и крестьянства в Бельгии, Франции, Англии, расправу буржуазии с парижскими коммунарами. Острая критика капиталистических порядков стала одной из основных тем творчества Успенского. Во время этих же заграничных поездок Успенский знакомится и сближается с эмигрантскими кругами русского революционного народничества (Г. Лопатин, Д. Клеменц, П. Лавров и др.). Взгляды народников

на русскую действительность не могли не заинтересовать Успенского. Как писатель-реалист, воспитанный на идеях революционной демократии, Успенский в то же время видел, что народническая теория носит умозрительный, абстрактный характер, не опирается на фактическое знание русской, особенно крестьянской жизни. Отрицательно относясь к капитализму, не желая его торжества в России, Успенский пытается найти силы, которые могли бы направить развитие России по иному пути. Не находя этих сил в городе, Успенский полагает, что такой силой могло бы быть только крестьянство. Так возникает решение Успенского поближе, воочию узнать народную жизнь, изучить процессы, в ней происходящие. Сам Успенский об этом периоде своих исканий впоследствии писал: «Затем подлинная правда жизни повлекла меня к источнику,то есть к мужику».

Еще в июне 1875 года Успенский из Парижа писал: «Мне необходимо июнь, июль и август провести в России, в деревне. Это для меня необходимо, как воздух… я теперь ищу случая облечь мои мысли в плоть и кровь, — мне нужно видеть, жить среди самой настоящей русской народной жизни» (Г. И. Успенский. Полное собрание сочинений, т. XIII. Письма. Издательство АН СССР, 1951, стр. 163). Эту мечту Успенскому удалось осуществить лишь в 1877 году. Лето указанного года он проводит в селе Сопки Валдайского уезда Новгородской губернии. В марте 1873 года Успенский отправляется в Самарскую губернию, где находится с некоторыми перерывами до августа 1879 года. Там он работает одно время в должности письмоводителя сельского ссудно-сберегательного товарищества в селе Сколково Богдановской волости. Наблюдения над крестьянской жизнью в Новгородской и Самарской губерниях и послужили основным материалом для очерков, составивших цикл «Из деревенского дневника».

Сопоставление наблюдений писателя с документальными статистическими источниками по экономике изображенных в очерках деревень Новгородской и Самарской губерний подтверждает, насколько глубоко и верно подметил Успенский происходившие там изменения, характерные и для других мест России. Проникновение в деревню капитализма, остатки крепостничества, рост недоимки, нужды, разложение общины, диференциация крестьянства — вот явления, характерные для русской деревни пореформенного периода. «Старое крестьянство, — указывает В. И. Ленин, — не только „диференцируется“, оно совершенно разрушается, перестает существовать, вытесняемое совершенно новыми типами сельского населения, — типами, которые являются базисом общества с господствующим товарным хозяйством и капиталистическим производством. Эти типы — сельская буржуазия (преимущественно мелкая) и сельский пролетариат, класс товаропроизводителей в земледелии и класс сельскохозяйственных наемных рабочих» (В. И. Ленин. Сочинения, т. 3, стр. 142). Заслугой Успенского было то, что он одним из первых запечатлел в художественных очерках эти сложные процессы, происходившие в деревне, процессы, сущность которых не понимали или не хотели понимать народники.

Мы не можем проследить работу Успенского над очерками «Из деревенского дневника» на всех этапах, так как рукописей очерков не сохранилось. Без сомнения, как при написании очерков, так и при их переиздании Успенскому приходилось считаться с цензурой. Л. Ф. Снегирев, первый издатель очерков отдельной книгой, сообщает о «мрачном настроении» Успенского этого периода: «Цензура свирепствует чуть не по-бутурлински. Рассказы его зачеркивает совсем или искажает текст до неузнаваемости» («Голос минувшего», 1914, № 4, стр. 214).

В журнальной публикации очерки не составляли единого цикла, а имели каждый или самостоятельное значение, или входили в циклы, впоследствии писателем разрушенные. Однако уже в журнале наметилось объединение очерков как по проблематике и образам, так и по общему заглавию. Так, подзаголовок «Из деревенского дневника» появляется уже в очерках второй главы.

Интерес к деревенским очеркам Успенского был настолько очевиден, что уже в 1879 году возникла необходимость отдельного их издания. При отборе очерков для первого отдельного издания и оформился основной состав цикла, получив заглавие: «Люди и нравы

современной деревни. (Из деревенского дневника)». Это издание Успенский снабдил предисловием, которое, однако, не увидело света, как сообщает Л. Ф. Снегирев, «по обстоятельствам, не зависящим от издателя». Вместо этого было дано небольшое предисловие «От издателей», в котором сообщалось о цели издания и работе, проделанной автором над текстами очерков. Эта работа состояла в основном в следующем.

Очерки соответственно материалам наблюдений в Новгородской и Самарской губерниях были разделены на две части: 1) «В северной полосе» (впоследствии главы I–III) и 2) «В степи» (впоследствии главы IV–VIII). Порядок расположения очерков остался тем же, что и в «Отечественных записках», но имевшиеся в журнальной публикации заглавия очерков Успенский снял и ввел лишь нумерацию, причем каждый очерк назван «отрывком» («Отрывок первый», «Отрывок второй» и т. д. — всего девять отрывков). Сняв с очерков их индивидуальные заглавия и дав им лишь номерное обозначение, Успенский выдвинул на первый план их целостность, цикловую собранность.

В содержание текста Успенский в этом отдельном издании не внес значительных изменений. Наиболее существенные изменения относятся лишь к концовкам обеих частей цикла: в конце первой части было добавлено рассуждение о крестьянском заработке «на стороне» (оно было исключено в последующих изданиях; см. «Приложение», стр. 562 данного тома), в конце второй — дописан новый абзац о поглощении Андрея Васильевича деревней (эта концовка также была затем переделана). Большое количество поправок относилось к стилю очерков, их образности, языку. Успенский вносит ряд художественных деталей в изображение. Так, если в журнальной редакции иногда были только названы те или иные явления действия, то здесь писатель находит для них образные характеристики, определения, которые не только называют, но и показываютпредмет, действие, дают им качественную характеристику. Приведем несколько примеров (разночтения отмечаются курсивом): «Ни у кого ничего не отнимал» — «Ни у кого ничего ровнешеньконе отнимал»; «вопиет» — «подавленное впечатлениямивопиет»; «писарь действует так…» — «писарь действует ехидно, из-под низу,так…»; «другие слова» — «другие, уже грустныеслова» — и т. д.

В работе над языком заметна тенденция к избавлению от диалектных форм, слишком экспрессивных просторечных выражений и к замене их выражениями общелитературными: «с эстой» — «с этой»;«швыркну» — «швырну»,«с пепоротком» — «с кулачьем»,«писаря гогочут» — «писаря едва могут уняться»и т. п. Исправляются опечатки, описки и тому подобные погрешности, вкравшиеся в журнальную публикацию.

Следующую, уже гораздо более значительную, переработку очерков Успенский произвел при включении цикла в первое Собрание сочинений писателя (т. V, 1884).

Для того чтобы эти перемены в новом издании цикла стали понятными, следует принять во внимание существенные изменения, которые произошли за протекший после 1880 года период и в русской общественной жизни и в мировоззрении писателя. После 1881 года в условиях восторжествовавшей и все более крепнущей политической реакции, нашедшей свое выражение и в усилении царской цензуры, было невозможно ставить многие вопросы крестьянской жизни с такой же остротой, как в конце 70-х годов, в годы революционной ситуации 1879–1880 годов. Успенский не мог не учитывать этих перемен. Вследствие этого он смягчил политическую остроту очерков, убрав из них наиболее открытые, публицистически заостренные суждения о современном бедственном положении деревни.

Изменившаяся историческая обстановка нашла отражение и в мировоззрении Успенского, в его непрекращающихся исканиях правильных ответов на острейшие вопросы времени, какими были вопросы крестьянской жизни, пореформенного развития России вообще. В этих поисках выхода Успенский в первой половине 80-х годов испытал наибольшие колебания в сторону народнической идеологии. В творчестве Успенского эта близость к народничеству получила наиболее яркое. воплощение в известной теории «власти земли» (см. очерки «Крестьянин и крестьянский труд», «Власть земли» и др.). Все это обусловило то, что Успенский при включении цикла «Из деревенского дневника» в Собрание сочинений счел необходимым смягчить антинародническую направленность ряда высказываний и картин очерков.