Том 4. Пьесы 1865-1867

Островский Александр Николаевич

Резвый

(вынимает саблю)

Поди-ка сунься кто!

Все отступают. Бастрюков и Резвый отходят к тыну.

Бастрюков

Прощай, касатка, не моя — чужая!

Марья Власьевна

Ну да, чужая. Пусть владеет силой, Ни ласки он, ни слова не дождется. Мне

что сказать, мне чем тебя утешить? Ему не я, а красота нужна. Так пусть же силой нас и обвенчают, Пусть что хотят, то делают; я буду Как мертвая.

Воевода

Так вот, Степан Семеныч, Ты по каким делам пошел?

Бастрюков

Ошибся, Ты не узнал, я не Степан Семеныч. Бастрюков и слуги входят в лодку.

Воевода

Эй, люди! В лодки, да в погоню живо!

Один из слуг

Что было лодок, все поотвязали И по воде пустили. Не в чем ехать.

Резвый

Поедем тихо, и пешком догонишь.

Воевода

Смотри, куда поедут — вверх по Волге Иль вниз?

Слуга

Ни вверх, ни вниз, даются в реку; Не видно стало, обняли потемки.

Настасья

Вот видели, как девок-то воруют! Вот погляди! А как за ней усмотришь!

Воевода

Украсть хитро, как сторожей поставлю!

Настасья

Да просто так, возьмут да и украдут. Не надивлюсь, когда они спознались.

Влас

А вот пойдем притянем всех к допросу, Всех нянек, мамок, спросим и ее. Эй, заберите тын, да подоприте Его путем! Всю ночь ходить дозором!

Воевода

Ну, мы ее побережем покрепче. Ко мне, в мой дом ее перевезите, Что на посаде: он пустой стоит; Там не украдут; пусть живет до свадьбы.

Настасья

Как хочешь сам, а мне не уберечь. Оно и лучше — от беды подальше. Иди

домой! Ах, батюшки, нейдет! Толкает, та понемногу подвигается.

Воевода

Упрямится. Дай время — обойдется.

Уходят.

Сцена II

ЛИЦА:

Степан Бастрюков.

Роман Дубровин.

Резвый.

Кубас.

Шишига.

Бурый.

Зоря.

Сени в доме Бастрюкова.

Явление первое

Бурый и Зоря (настраивает гусли).

Зоря

Давно у нас старый боярин в Москву уехал?

Бурый

За неделю русальной, да поста неделя, вот и считай.

Зоря

А надолго?

Бурый

А кто его знает. Челобитную повез в Москву на воеводу, так, вестимо, скоро не выпустят; да он масла на всякий случай с собой повез.

Зоря

Зачем?

Бурый

Экой ты какой! В Москве даром дела не делают. Подьячих маслить. С порожними руками с судьей не сговоришь; судиться — не Богу молиться, поклоном не отделаешься. Подьячим, брат, житье лучше нашего скоморошьего. С правым делом боярин-то поехал, а подьячим-то приданого на трех возах повезли; а воевода от себя на четырех поминки шлет, чтоб не забыли. Сам, дескать, кормлюсь, да и вас покармливаю.

Зоря

И много же на воеводу челобитчиков!

Бурый

Да почитай весь город.

Зоря

Круто ему будет.

Бурый

Баба ворожила да надвое положила. Чья мошна туже, та и перетянет.

Зоря

Что Степан Семеныч долго не едет; а я уж гусли наладил. Садись да играй.

Бурый

Да с кем он поехал?

Зоря

Резвый с ним, да еще Кубас с Шишигой.

Бурый

Ну, так приедут, да не скоро. Они теперь рыщут, черна бобра ищут. Привезут ли, нет ли, соболя в сафьянных чёботах, кунку в шубке.

Зоря

А мы и повеселим, чтоб на новом месте не скучно было. ( Поет.)

Уж и что же вы, робята, приуныли! Аль у вас, робята, денег нету?

Входят: Бастрюков, Резвый, Кубас и Шишига.

Явление второе

Те же, Бастрюков, Резвый, Кубас и Шишига.

Бастрюков

(садится)

Душа горит, на части сердце рвется Ретивое. Куда ты подевалась, Моя удача, мой талан да счастье? Аль приугасла, али закатилась Звезда моя несчастная?

Резвый

Боярин, Степан Семеныч! Выпей хоть маленько, Облей ты, окати свое сердечко, Повеселее будет.