Том 4. Пожиратели огня (с илл.)
Шрифт:
— Мой долг повиноваться, граф, — ответил суеверный бретонец, — но я должен сказать, что все мы погибли!
Командиру «Княжны» было отдано то же самое приказание; «Княжна» находилась в данный момент несколько впереди «Надежды», так как последняя маневрировала, чтобы перерезать путь огню и потому несколько отстала.
— Ле Гуэн, начинайте! — скомандовал Оливье.
Наступила минута тягостного ожидания. Канадец решился проститься с жизнью и был совершенно спокоен. Что суждено, того не избежишь, — говорил он себе, как истый фаталист, и это придавало ему мужества и бодрости.
— Слушай! Заряжай… Целься!.. Пли! — прозвучала в тишине ночи команда Ле Гуэна, и голос его звучал твердо и спокойно, так как он сознавал, что исполнял свой долг.
Прогремел выстрел, и целый град картечи посыпался на черный выпуклый предмет. Когда же дым рассеялся, загадочный предмет остался на том же месте, и картечь, очевидно, не причинила ему ни малейшей царапины. Но прежде, чем удивленные свидетели этого факта успели обменяться хотя бы двумя словами по этому поводу, вокруг «Княжны» забурлила и запенилась вода, подымаясь высоким столбом, и тотчас же раздался голос Ле Гуэна:
— Тонем! Помогите! Мы идем ко дну!
«Княжна», разрезанная надвое, стала тонуть на глазах у всех. Это произошло менее чем в полминуты, и притом совершенно беззвучно; ничего, кроме движения воды, не предвещало катастрофы. На «Надежды» все обезумели и потеряли головы; все ждали, что их постигнет та же участь, но, к счастью, этого не случилось, и Биган, сумевший в момент реальной опасности вернуть себе спокойствие духа, не теряя ни секудды, принял все меры для спасения погибающих товарищей. Вскоре все шесть нагарнуков, составляющих экипаж «Княжны», Ле Гуэн и механик Дансан были приняты на «Надежду». К счастью, никто из них не был ни ранен, ни ушиблен в момент катастрофы. «Надежда» была под парами, и Биган, не признававший в такую минуту никакой другой власти на судне, кроме своей, тотчас же направил яхту к берегу и стал уходить на всех парусах. И что же? Громадная черная масса, все время остававшаяся неподвижной, вдруг также тронулась следом за судном и, идя за ним в кильватере, начала постепенно развивать все большую скорость, пока наконец не опередила «Надежду», после чего, как накануне, три раза обошла вокруг нее, а затем скрылась, пойдя, как камень, ко дну.
Страшно взволнованный, Оливье был почти насильно уведен канадцем и Лораном в каюту, и только в тот момент, когда «Надежда» подошла к пристани, все наконец вздохнули с облегчением.
Вернувшись в коттедж, Оливье собрал своих друзей на совет; были приглашены и командиры обоих судов, а также оба механика, чтобы всем вместе обсудить случившееся. Конечно, большая часть приписывала все сверхъестественному влиянию, но на стороне Оливье стояли оба механика, люди более образованные и слыхавшие кое-что об электричестве. Из письма Люса эти трое поняли, что все случившееся, то есть и огонь, горящий и на воде, и под водой, и гибель «Княжны» все это могло быть приписано электричеству.
Тукас и Дансан, конечно, были тоже люди простые и с не Бог весть каким научным балластом, но оба они окончили школу прикладных знаний по морскому делу, прошли курс механики, где расширили круг своих познаний и в других областях науки, а также были знакомы, конечно, с электричеством и его применением.
Но был один пункт, по которому сторонники сверхъестественного как будто торжествовали: каким образом могли люди, пользующиеся для всех этих фокусов электричеством, доставить сюда, на дно озера, в самое сердце Австралии эти электрические машины, когда не было никакой возможности появиться в буше ни одному европейцу без того, чтобы это сразу не привлекло внимания как туземцев, так и лесных бродяг?! Как же могли пройти незамеченными эти сложные машины, для доставки которых непременно потребовался бы целый караван мулов и погонщиков?! Кроме того, если допустить, что они прошли, не будучи никем замеченными, весь австралийский буш, то как они могли миновать территории нготаков, нирбоа, дундарупов и нагарнуков, со всех сторон окружающие это озеро?!
Как и всегда в подобных случаях, эти рассуждения не привели ни к чему, и всякий остался при своем мнении, что, однако, не помешало самому искреннему единению друзей.
— Слова и взгляды ничего не значат, — заметил канадец, — важны только чувства, связывающие нас. Пусть это будут призраки, созданные нашим воображением, или механическая сила, применяемая нашими врагами, мой милый Оливье, мы с одинаковым упорством будем защищать от них вас и себя!
— Как бы то ни было, во всяком случае нам предстоит борьба не с одним призраком, раз Невидимые снова собираются объявить нам войну! — сказал полушутя Оливье.
Между тем эта борьба не на жизнь, а на смерть уже началась, но благодаря письму Люса и экспериментам Красного Капитана, желавшего испробовать все приспособления «Ремэмбера» и его двух спутников, Оливье и его друзья были, можно сказать, предупреждены.
В ту же ночь несколько сторожевых постов было расставлено по берегу озера и вдоль ограды поместья.
Исчезновение Танганука ничуть не нарушило программы завтрашнего дня, так как согласно туземным обычаям даже ближайшие родственники его могли участвовать в празднестве, и до тех, пока не всплывет его труп, он не признавался погибшим.
В ожидании наступления завтрашнего дня и предстоящего торжества мы воспользуемся маленьким перерывом в ходе событий в жизни наших друзей и заглянем на «Ремэмбер», чтобы дать некоторые пояснения к ряду фактов, закончившихся гибелью «Княжны».
Первая встреча Красного Капитана с судном Ле Гуэна была чисто случайной; вторая же, напротив, была заранее предусмотрена. Джонатан Спайерс совершенно правильно предвидел, что капитан маленького судна расскажет обо всем случившемся владельцу поместья, а это возбудит его любопытство и вызовет желание лично удостовериться в истинности его слов, а потому решил устроить репетицию.
Во всем этом он не видел ничего, кроме простой игры и случая проверить исправность всех деталей сконструированных им машин. Этот каприз Красного Капитана сильно возмущал Ивановича, который не без основания утверждал, что совсем незачем делать подобные предостережения обитателям Франс-Стэшена. Он предвидел, что достижение его цели сильно затруднится, если молодой граф будет о многом предуведомлен заранее и станет держаться настороже. Но ввиду того плана который созрел теперь в его голове, казак не решался даже и в самых почтительных выражениях формулировать свои соображения и опасения.
Иванович выжидал; вероятно, недалек был тот момент, когда Джонатан Спайерс, несмотря на нежелание поделиться с кем-либо своей тайной, вынужден будет это сделать. Ведь не мог же он всю свою жизнь оставаться прикованным к «Ремэмберу» или одному из его спутников; к тому же он был страстный охотник, и австралийский буш представлял собой немалый соблазн для него. Рано или поздно он вынужден будет избрать себе какого-нибудь доверенного и обучить его по крайней мере нескольким главнейшим приемам управления, чтобы иметь заместителя на случай своего отсутствия, а так как дружба и расположение Красного Капитана к Ивановичу за последнее время, по-видимому, сильно возросли, то последний рассчитывал, что выбор Джонатана Спайерса падет именно на него. В этом случае Иванович, как нам уже известно, решил не останавливаться перед преступлением.