Том 5. Приношение современному монашеству

Святитель Игнатий

Жительство по совету имеет некоторое сходство с послушанием древних иноков, но в то же время оно значительно отличается от него, ибо преисполнено душевной немощи иноков позднейших времен. Древним инокам их духовный старец сразу же возвещал волю Божию; иноки уже времен епископа Игнатия должны были познавать волю Божию в Писании, а так как не каждый может сразу же и правильно найти волю Божию применительно к нужному случаю, то, естественно, на их духовному пути встречались продолжительные недоумения и погрешности. Духовное совершенство древних иноков под руководством старцев было быстрым и многоплодным, «ныне оно косно опять по свойству делания», — говорит епископ Игнатий.

Подобно преподобному Антонию, новоначальные, по мнению епископа Игнатия,

должны оказывать послушание настоятелю и всем отцам и братиям обители. Любые послу{стр. 670}шания, не противные закону Божию и уставу монастыря, нужно исполнять нелицемерно и не из чувства человекоугодничества, без лести и лукавства, а в простоте сердца ради Бога. Но нельзя исполнять послушания, в основе которых лежит зло. При этом не нужно бояться, что при этом придется за нечеловекоугодие и твердость претерпеть и скорбь. При каждом недоумении нужно советоваться с разумными отцами и братиями. Но, выслушивая их советы, так же как и при чтении Святоотеческих книг, нужно быть весьма внимательным к себе, чтобы не увлечься советом по первоначальному его впечатлению.

У инока, живущего по совету старших, хотя и могут возникнуть многие трудности, но этот путь намного безопаснее, чем жизнь всецело по своей воле. Жизнь по совету старших, хотя и не в полной мере, все же приучает инока к послушанию и отвержению своей воли и разума.

Отшельничество и затворничество. Преосвященный Игнатий считал, что такие возвышеннейшие роды иноческой жизни, как отшельничество в глубокой пустыне и безмолвие в затворе, а также жизнь в послушании духоносному старцу, возникли не случайно, а по особому определению Божию. Господь призывает к этому труднейшему роду иноческого жительства особых избранников, в которых Он предвидит способность к полному безмолвию, и предоставляет им в пустынях такие средства для жизни, которых сам себе человек найти не может.

Отшельничество — самый трудный вид монашеской жизни. Отшельник вступает в борьбу не только со своими страстями, греховными помыслами, но нередко и в открытую брань с темными духами, которые восстают на отшельника с такой силой, что только помощь Божия может даровать ему победу. Отшельники и затворники часто подвергались величайшим душевным бедствиям — самообольщению и бесовской прелести. Особенно те из них, которые вступили на путь отшельнической или затворнической жизни лишь самочинно.

Новоначальный инок никогда не должен стремиться к отшельнической жизни и затворнической жизни. Новоначальный не способен понести трудного духовного делания и духовной борьбы, в которых постоянно пребывают отшель{стр. 671}ники и затворники. Не имея опыта умного делания и душевной борьбы, новоначальный инок может стать игралищем бесов и прийти в полное умоисступление. Все святые отцы единогласно учат: новоначальному иноку нужно пребывать в обществе других иноков и деятельным исполнением евангельских заповедей постепенно преуспевать в телесном и душевном подвигах.

Свой взгляд на отшельничество и затвор, основанный на долгом наблюдении за монашеской жизнью, владыка Игнатий выразил следующими словами: «В настоящее время в нашем Отечестве отшельничество в безлюдной пустыне можно признать решительно невозможным; а затвор очень затруднительным, как более опасный и более несовместимый, чем когда-либо. В этом нужно видеть волю Божию и покоряться ей» [1896].

Хотя отшельничество и безмолвничество и неосуществимы в том виде, в каком они существовали в древности, но и теперь можно, по мнению Владыки, быть приятным Богу безмолвником. «Не подумай, — писал епископ Игнатий одному иноку, — что для научения безмолвию необходим затвор или глубокая пустыня. Нет! Гораздо лучше научаться ему между людьми при посредстве душевного подвига» [1897].

Чтобы стать безмолвником, нужно прежде всего возлюбить молчание и старательно приучаться к нему. Не празднословить ни в храме, ни в трапезе, ни в келлии; стараться по возможности не выходить из монастыря, не заводить близкого знакомства ни с кем в монастыре, ни вне его, избегать свободного обращения и душевредных развлечений [1898].

«Веди себя, — пишет епископ Игнатий, — как странник и пришлец в монастыре и в самой жизни — и соделаешься боголюбезным безмолвником, пустынником, отшельником» [1899].

Владыка в современных ему условиях жизни отдавал явное предпочтение монахам, проходящим духовную жизнь в монастыре, перед иноками, живущими в затворе. Монах, живущий в обители, претерпевая среди людей различные искушения, приобретает опыт борьбы с этими искушениями, духовно укрепляется и становится способным помочь ближним в их искушениях. Инок, проводящий затворни{стр. 672}ческий образ жизни, часто не имеет нужных качеств и бывает подвержен большим опасностям. Редкие избранники могут безбедно идти этим путем.

Епископ Игнатий глубоко убежден, что живет ли монах в обители и исполняет какое-либо послушание, находится ли под руководством старца, руководствуется ли в своей духовной жизни советами многих старцев или живет уединенно, — он не должен искать поприща высших подвигов, не дарованных Богом нашему времени. Не место жительства и не возвышенный подвиг спасают монаха, а очищение своего сердца от греха постоянным телесным и духовным подвигом. Сознавая свою духовную немощь, каждый инок должен деятельно изучать евангельские заповеди и по мере своих сил постепенно приучать себя к внутреннему духовному деланию, помня, что Бог желает и ищет спасения каждого человека. «Он и спасает всегда всех, произволяющих спастись от потопления в житейском и греховном море, но не всегда спасает в корабле или в удобном, благоустроенном пристанище» [1900]. В подтверждение этой истины епископ Игнатий приводит прекрасный пример. Он говорит, что Господь обещал спасение от потопления Апостолу Павлу и всем его спутникам. Господь и даровал им это спасение, но Апостол и его спутники спаслись не в корабле, который погиб, а с большим трудом, кто вплавь, кто на досках и обломках от корабля (Деян. 27. 2–49).

Каждый путник, решившийся плыть по бурному житейскому морю, непременно должен будет претерпеть многие бури. Многие беды и опасности таит в себе море, и нередко там, где и не ожидает мореплаватель, корабль его наталкивается на подводные камни. Чтоб устоять в борьбе с бурями и избежать, по возможности, многих неожиданностей, мореплаватель должен долго и упорно изучать предстоящий ему путь.

Инок, вступивший на путь духовной жизни, чтобы перенести все житейские бури и избежать многих подводных камней, грозящих потоплением его духовного корабля, должен хорошо знать, чего должен избегать он, чтобы благополучно плыть ему в пристань умного делания.

{стр. 673}

IV. Основные препятствия к развитию духовной жизни монаха

Соблазны и их влияние на инока. На духовном пути каждого инока встречается много различных соблазнов. Каждый человек в силу своей греховности, находясь вблизи соблазна, непременно ощутит в своем падшем естестве сочувствие к нему, и в душе его надолго останется впечатление, произведенное соблазном.

Инок, живущий в монастыре, подвергается соблазнам, возникающим для него в стенах обители, и соблазнам, проникающим в обитель из мира. От последних иноку легче оградить себя, но как первые, так и вторые нередко требуют много усилий со стороны инока, чтобы не подвергнуться их порабощению. Соблазны действуют на человека по-разному. Иногда впечатление от соблазна очень быстро действует, мгновенно омрачает ум, изменяет расположение сердца и ввергает свою жертву в падение. Чаще впечатление от соблазна первоначально бывает даже не замечено, но, постепенно развиваясь и усиливаясь, оно может возобладать над жертвой.