Том 6. Отдых на крапиве
Шрифт:
— Пока не благоустроено, — снисходительно усмехнулся Казя, — а когда устроим, то и все сорок будете получать. О, вы, батенька, еще не знаете, что такое сельское хозяйство!!..
Обрадованный Кудкудахтов выдал полную доверенность и укатил в столицу…
Третьего числа следующего месяца Кудкудахтов получил из банка четыре хрустящие пятисотрублевки.
Еще через месяц он получил две хрустящие пятисотрублевки
Прошел еще месяц. От Кази ничего не получилось.
И еще месяц. Полное молчание.
Кудкудахтов забеспокоился и послал телеграмму.
Казя молчал.
Встревоженный Кудкудахтов наскоро собрался, взял из банка часть собственных денег и скорым поездом полетел в родные палестины.
Серый долгий дождик печально моросил, когда он подъезжал к своему имению в тарантасе, нанятом на станции…
— Что это?! — вскричал вдруг обескураженный Кудкудахтов. — Где же мой дом? Сплю я?!.. Поезжай скорей!!!
Унылый вид представляет остывшее пожарище, смоченное осенним дождем.
Несколько кирпичей, не успевших развалиться, высились по краям погорелого дома, а по мокрому пеплу и углям бродил, опустив голову, Казя и изредка поковыривал своей изящной тросточкой пепел, точно ища, что бы можно было еще отсюда извлечь с пользой…
— Казя!! — вскричал Кудкудахтов. — Что случилось?!.
— А, здравствуйте, — поднял голову Казя. — Как поживаете? А у нас вот видите — дом сгорел.
— Экая досада! — крякнул Кудкудахтов. — Хотя, положим, я все равно хотел строить новый дом вон там, на той полянке.
— На ней, пожалуй, нельзя построить дома, — компетентным тоном заметил Казя.
— Почему?!
— Она продана уже. Хорошую цену давали, я и продал.
— Почему ж вы меня не спросили?..
— Не успел. Да я ведь, собственно, действовал на основании доверенности… Я ведь и лес продал, и луга, и землю эту, что под домом… Очень хорошую цену дали. Для вас же старался.
— Да где же эти деньги?! — вскричал ошеломленный Кудкудахтов.
— Сгорели. В этом самом доме и сгорели. Такая обида.
Долго стоял Кудкудахтов среди кирпичей и покоробленных железных листов от бывшей крыши.
Потом поднял опущенную голову и сказал угрюмо:
— Казя! Ведь вы за это в тюрьме сгниете…
— А что вам за польза? — деловым тоном спросил Казя…
— Пользы нет, но вы будете наказаны за воровство и мошенничество.
— Тюрьма меня еще больше испортит, — сказал тихо Казя, расковыривая палочкой потухшие угли.
—
— А тогда буду еще хуже.
— Но ведь вы у меня украли, если вычесть полученные три тысячи, ровно девяносто семь тысяч!!..
— Точно: девяносто шесть тысяч девятьсот девяносто девять рублей. Рубль-то, который я вам дал при первом знакомстве, был мой собственный. Последний был. Конечно, я не спорю: купить за один рубль такое доверие — очень дешево. Все-таки вам от всего этого будет польза — не доверяйте кому попало!..
— Мерзавец! — отвечал Кудкудахтов, поворачиваясь к нему спиной, шагая к тарантасу и всем своим видом показывая, что расчеты с Казей покончены. — Мер-рзавец!
— Спасибо, — вздохнул облегченно Казя, устремив кроткий взгляд в его спину.
А когда бывший помещик уехал, Казя сказал сам себе:
— Пожалуй, это, действительно, мысль: выстроить новый дом на той полянке. Так я и сделаю…
История о замерзающем и спасенном мальчике окончена.
Этой историей я отнюдь не хочу сказать, что мальчиков не следует спасать…
Спасать мальчиков надо, но при этом надлежит всегда помнить о молодом человеке с тросточкой, робко попросившем у хозяина разрешения погулять в лесу, — и что из этого вышло.
Сокровище
Тугоухов говорил своему знакомому — молодому человеку Бычкову:
— Отчего вы к нам никогда не зайдете? Я вас познакомлю с женой. Чудная у меня жена! Красавица, умница.
Попьем чайку, познакомлю с женой. Право, приходите. Поет, играет.
«Какие все мужья дураки», — подумал Бычков, окидывая Тугоухова сожалительным взглядом. А вслух сказал:
— Хорошо, приду.
— Вот спасибо. Она у меня образованная, и потом сложена, — божественно!
«Вот дурак-то!» Вслух:
— Спасибо. Завтра же приду.
Бычков сидел у Тугоуховых и, как тонкий эстет, восхищенно любовался белыми проворными ручками Елены Ивановны, ловко перетиравшими чайную посуду.
«Чудная женщина», — одобрительно думал он.
— Да-с, — будто угадав его мысли, воскликнул Тугоухое. — Жена у меня — чистое сокровище! Вот сейчас должен я идти на собрание акционеров и жалко ее оставлять дома. Аленушка, сокровище мое, ты не будешь скучать? Впрочем, я предоставлю в твое распоряжение Виктора Викторовича. Развлеките ее.
— С удовольствием!.. — дрогнувшим голосом пообещал Бычков.
— Я вернусь к одиннадцати. Раньше не ждите, прощай, мое сокровище! До свиданья, мой молодой друг.