Том 6. Перед историческим рубежом. Балканы и балканская война
Шрифт:
К этому основному экономическому фактору присоединяется фактор национальный. На Балканах этот последний всегда играл особенно важную роль. Различные части сербского народа жили в Австро-Венгрии и Турции. В Боснии и Герцеговине их было около 1.900 тысяч человек, в Далмации — более 600 тысяч человек, в Истрии — 180 тысяч человек, в Хорватии и Словакии — около 3 миллионов человек и в Венгрии — около 700 тысяч. Рассеянные по различным провинциям австро-венгерской империи, они, естественно, тяготели к Сербии, как к своему национально-государственному центру.
Понятно, что всякое, даже самое незначительное усиление Сербии становилось угрозой для целости Австро-Венгрии, представлявшей собою конгломерат многочисленных национальностей. Отпадение имперских сербов, "воссоединение их с сербским государством", могло бы послужить опасным прецедентом для остальных народов империи.
Политика Австро-Венгрии по отношению к Сербии складывалась по линии двух отмеченных выше сербских требований. На первое требование (выход к морю) Австро-Венгрия отвечала контр-требованием "не мутить Адриатики";
Австрийские вожделения наталкивались на противодействие России, которая имела свои интересы на Балканском полуострове и осуществляла их попеременно то через Сербию, то через Болгарию. В соответствии с этими интересами Сербия должна была быть сохранена как самостоятельное королевство, а в периоды охлаждения отношений с Болгарией даже усилена. Сильная Сербия, или, как говорили в такие моменты, Великая Сербия, должна была быть оплотом и проводником русской политики на Балканах.
Выход к открытому морю мог быть получен Сербией не только на берегах Адриатического моря, где всякая попытка в этом направлении встречала грозный окрик Австрии. На юге Балканского полуострова, на побережье Эгейского моря, расположена прекрасная гавань Салоники (Солунь). Но путь к Солуни, также как и сам город, находится в Македонии, а Македония принадлежала Турции. Турция, конечно, была слабее Австро-Венгрии, и с ней гораздо легче было справиться. Естественно, что великодержавные устремления Сербии направились по пути наименьшего сопротивления, по пути войны с Турцией. Но Сербия была недостаточно сильна, чтобы помышлять о самостоятельной борьбе против Турции. В своих выступлениях против последней она полагалась на помощь других балканских государств и на содействие России. Во всяком случае, Сербия из двух противников решает рассчитаться со слабейшим. Некоторые обстоятельства, о которых мы сейчас скажем, сложились накануне Балканской войны в пользу именно этого второго пути — удовлетворения сербских стремлений.
В 1905 году истек срок торгового договора между Сербией и Австрией, заключенного вскоре после Берлинского конгресса. При переговорах о возобновлении торгового договора Австрия настаивала на сохранении прежних условий вывоза сербского скота и выдвинула, кроме того, еще новое требование политического характера: она потребовала, чтобы сербское правительство обязалось все свои заказы на пушки делать в Австрии. Сербия настаивала на свободе приобретения вооружения и на праве вывоза битого скота, подвергшегося предварительному ветеринарному осмотру в Сербии. Началась таможенная война между обеими странами, длившаяся около трех лет. Скупщиной было ассигновано 500 тысяч франков на вывозные премии — сумма для сербского государственного бюджета далеко не маленькая. Таможенная война очень резко обнаружила значение для Сербии австро-венгерского рынка. Но она одновременно способствовала и тому, что сербский экспорт стал находить для себя другие выходы. Вот что говорят об этом официальные данные сербского министерства торговли за 1906 год: "Дефицит обнаружился только в вывозе скота, так как эта отрасль вывоза была тесно связана с австро-венгерским рынком. Но и она начала эмансипироваться от этой связи, находя для себя новые рынки в Италии, Египте и на Мальте. Работа в новом направлении началась только в сентябре 1906 года, и в продолжение всего четырех месяцев достигнут значительный успех". В марте 1908 года договор был заключен на условиях, выдвигавшихся Сербией. Несмотря на некоторые успехи, достигнутые в годы таможенной войны, все же главным рынком для сербского скота оставалась Австро-Венгрия, и единственным способом избавиться от ее влияния оставался самостоятельный выход к морю.
Как бы предвидя стремление Сербии к Солуни, австрийский министр иностранных дел, барон Эренталь, выдвигает в 1908 году проект о соединении австрийской железнодорожной сети с Солунью через Ново-Базарский санджак. Для сербской торговли это означало полное подчинение Австрии. Естественно, что это ускорило стремление Сербии к разрешению "своих национальных задач". Контр-проект русской дипломатии о трансбалканской жел. дороге к Адриатическому морю, явно направленный против Австрии, дал повод думать, что Россия, во всяком случае, не будет против осуществления сербских притязаний на Солунь.
Присоединение Македонии полностью удовлетворило бы Сербию, увеличив ее территорию и дав ей свободный выход к морю. Но если притязания Сербии на Боснию и Герцеговину, где, как мы видели, насчитывается около двух миллионов сербов, имели под собою некоторые основания, то какие основания могла бы привести Сербия для своих притязаний на Македонию?
Македонские славяне — сербы, заявляют сербские профессора, журналисты и писатели. Если они сами себя называют «булгарами», то это только потому, что "болгарофилы платили местным властям деньги, чтобы они преследовали сербов и заставляли их говорить европейским путешественникам, что они болгары". В действительности же они сербы. Совершенно противоположное утверждают болгары, категорически считающие македонских славян своими соплеменниками и поэтому претендующие на присоединение Македонии к Болгарии и отрицающие какие бы то ни было права Сербии на эту область. [2]
2
По этому спорному вопросу существует огромная литература, пытающаяся на основании этнографических, лингвистических и даже геологических (?) данных установить родство македонских славян с сербами или болгарами. Подробный разбор всех аргументов можно найти в сводной работе Н. С. Державина "Болгаро-сербские взаимоотношения и македонский вопрос", Петроград 1914 г. Автор — болгарофил.
Болгария, бывшая раньше, подобно Сербии, турецкой провинцией, начала свое самостоятельное государственное существование после русско-турецкой войны 1877–1878 г.г. Согласно мирному договору, заключенному между Россией и Турцией в Сан-Стефано, Болгария должна была получить автономное управление, в состав ее территории должны были войти Восточная Румелия и большая часть Македонии. Вновь создаваемая "Великая Болгария" получала выход к Черному и Эгейскому морям. Турецкие войска должны были быть удалены с территории Болгарии, и вновь созданное княжество должно было поступить под двухлетнюю оккупацию России. Сан-Стефанской Болгарии, однако, не дано было осуществиться, ее созданию воспрепятствовали представители европейских держав, в особенности Австро-Венгрии, убоявшейся усиления Болгарии, а через нее и русского влияния на Балканах.
При содействии Бисмарка 13 июня 1878 г. собрался в Берлине конгресс европейских держав и Турции. На конгрессе были представлены Австрия, Германия, Англия, Франция, Италия, Россия и Турция. В результате работ конгресса 13 июля был подписан Берлинский трактат, в силу которого перешедшая к Болгарии по Сан-Стефанскому миру большая часть Македонии отходила обратно к Турции. Последняя обязывалась 23-й статьей трактата ввести особый административный строй в областях Европейской Турции. "Блистательная Порта, — гласила ст. 23, - учредит специальные комиссии, в среду которых будет самым широким образом допущен туземный элемент и которые выработают подробности этих новых регламентов для каждой данной области". Из Восточной Румелии образовывалась автономная область, находящаяся в зависимости от Турции, но управляемая христианским губернатором по назначению Порты и с согласия европейских держав. В части, касающейся внутренней организации управления Болгарии, статьи 6-я и 7-я трактата гласили, что "временное управление Болгарией, до окончательного составления Органического Устава Болгарии, будет находиться под руководством российского императорского комиссара. Временное управление не может быть продолжено на срок более 9 месяцев со дня ратификации настоящего трактата. Когда Органический Устав будет окончен, немедленно после сего будет приступлено к избранию князя Болгарии. Как только князь будет водворен, новое управление будет введено в действие, и княжество вступит в полное пользование своей автономией".
Решения Берлинского конгресса, относившиеся к Восточной Румелии и Македонии, вызвали большое волнение среди болгар. Собравшееся 10 февраля 1879 года в Тырнове Народное Собрание хотело выступить с резким протестом против этих решений и представить державам меморандум по поводу их. Однако, русскому комиссару, князю Дундукову-Корсакову, удалось отговорить Народное Собрание от этого шага. Положение Восточной Румелии было очень ненормально. Она находилась под верховной властью султана и в то же время управлялась народным представительством с законодательными функциями, постановлений которого султан не мог отменять. Такое состояние не могло не отразиться крайне вредно на системе управления областью. Управленческий аппарат был слишком громоздок (тройная система судов, двойное местное представительство и двойной комплект местных финансовых чиновников), дорого стоил и не соответствовал финансовым ресурсам населения. "Финансовое и экономическое положение области было таково, — говорит Матвеев, — что спасения от всеобщего разорения народа, заработки которого поглощались содержанием никому и ни на что ненужной бюрократии, приходилось ждать только от соединения с княжеством". [3] Это соединение и состоялось 18 сентября 1885 года. Присоединение Восточной Румелии, как первый шаг к созданию Великой Болгарии, не могло не вызвать опасений Австро-Венгрии. Последняя толкнула Сербию на войну с Болгарией. Сербо-болгарская война длилась всего две недели, с 14-го по 28 ноября 1885 года. Болгарские войска взяли Пирот и продвигались вперед по сербской территории. Австрия, поддерживая Сербию, заявила, что "если князь (речь идет о болгарском князе Александре Баттенбергском) будет продолжать продвижение по сербской территории, то австро-венгерская армия перейдет в Сербию, и, следовательно, болгарские войска встретятся уже не с сербскими войсками, а с императорско-королевской армией". Наступление болгарских войск было, таким образом, приостановлено, и 9 декабря 1885 года между Сербией и Болгарией было заключено перемирие на условиях status quo (существующего положения).
3
См. Матвеев, "Болгария после Берлинского конгресса", 1887 г.
1 февраля 1886 г. между Болгарией и Турцией было заключено соглашение, по которому болгарский князь Александр Баттенбергский утверждался султаном в должности генерал-губернатора Восточной Румелии, при чем было оговорено, что через каждые пять лет он будет вновь повторно утверждаться в этой должности, если султан останется доволен его управлением. В течение 1886 года Восточная Румелия успела сделаться неразрывной частью Болгарии. Таким образом, отмененный Берлинским трактатом Сан-Стефанский договор был в одной своей части восстановлен. Болгария сделала первый шаг по пути расширения своей территории. Оставалось выполнить вторую задачу — присоединить Македонию. С конца XIX века и вплоть до начала первой Балканской войны вся внешняя политика Болгарии была подчинена этой основной цели.