Том 7. Художественная проза 1840-1855
Шрифт:
В советское время некоторые рассказы выходили отдельными изданиями, перепечатывались в литературно-художественных журналах и сборниках. [39] В Собр. соч. 1930 (т. III) были включены: «Без вести пропавший пиита», «Необыкновенный завтрак», «Петербургские углы», «Новоизобретенная привилегированная краска братьев Дирлинг и К о». Наиболее полно прозаические произведения были представлены в ПСС (т. V), но «Необыкновенный завтрак», «Петербургские углы» и первые четыре главы романа «Тонкий человек…» печатались там в составе незавершенных и неопубликованных романов. В настоящем издании такой перепечатке (см. т. VIII) предшествует отдельная публикация этих произведений (в данном томе), поскольку их самостоятельное значение в литературной жизни 1840-1850-х гг. неоспоримо. Разночтения рукописных редакций этих глав представлены в разделе «Другие редакции и варианты». Коллективный фарс «Как опасно предаваться честолюбивым снам» печатается в полном объеме, об атрибуции отдельных глав Некрасову, Григоровичу и Достоевскому см. ниже, с. 616–617. Повесть «Антон», о которой Некрасов сообщал в письме к Ф. А. Кони от 25 ноября 1841 г.: «Есть у
39
«Двадцать пять рублей» (перепечатан сначала в статье: Горбов Д.О новонайденном рассказе Некрасова. — 30 дней, 1926, № 7, с. 44–46; затем в издании: Некрасов Н. А.Двадцать пять рублей. (Неизданные рассказы). М.-Л., 1927 (Б-ка сатиры и юмора)); «Капитан Кук» (перепечатан в последнем из названных изданий); «Макар Осипович Случайный» (отдельное издание: М., «Огонек», 1930); «Как опасно предаваться честолюбивым снам» (перепечатан в издании: Фельетоны сороковых годов. М.-Л., 1930, с. 317–367).
40
«Рассказ, который не может не понравиться читателю», опубликованный в «Современнике» (1852, № 10, отд. VI) за подписью: «Н. Н.», неоднократно ошибочно приписывался Некрасову (см.: Некрасовский сборник. Пг., 1918, с. 213; Мустангова Е.[Перечень художественных прозаических произведений Некрасова]. — Собр. соч. 1930, т. III, с. 20; Зимина, с. 183). Рассказ принадлежит Н. Немишевичу (см.: Боград Совр., с. 206, 513).
Тексты и варианты подготовили и комментарии к ним написали: В. В. Мельгунов («Макар Осипович Случайный», «Без вести пропавший пиита», «Певица», «Новоизобретенная привилегированная краска братьев Дирлинг и К о», «Как опасно предаваться честолюбивым снам»); Н. Н. Мостовская («Необыкновенный завтрак», «Петербургские углы», «Очерки литературной жизни», «Психологическая задача», «Тонкий человек, его приключения и наблюдения»); Т. С. Царькова («Двадцать пять рублей», «Ростовщик», «Капитан Кук», «Карета», «Жизнь Александры Ивановны», «Несчастливец в любви, или Чудные любовные похождения русского Грациозо», «Опытная женщина», «В Сардинии», «Помещик двадцати трех душ»),
Макар Осипович Случайный *
Печатается по тексту первой публикации.
Впервые опубликовано: П, 1840, № 5 (ценз, разр. — 5 июля 1840 г.), с. 36–61, с подписью: «Н. Перепельский» (в оглавлении: «Н, А. Перепельский»).
В собрание сочинений впервые включено: ПСС, т. V,
Автограф не найден.
Датируется по первой публикации.
Первое печатное прозаическое произведение Некрасова, опубликованное после поэтического дебюта — сборника «Мечты и звуки». Написано для журнала «Пантеон русского и всех европейских театров». Попробовать свои силы в прозе предложил Некрасову редактор «Пантеона» Ф. А. Кони. «На совет Кони писать прозою, — вспоминал бывший сотрудник „Пантеона“ В. П. Горленко, — Некрасов отвечал, что он решительно не умеет и но знает, о чем писать. „Попробуйте на первый раз рассказать какой-нибудь известный вам из жизни случай, приключение“, — советует ему Кони. Предложение принято, изобретается для прозы псевдоним Перепельский (им подписана большая часть повестей и рассказов Некрасова <…>), и в № 5 „Пантеона“ 1840 г. появляется первый прозаический опыт Некрасова — повесть „Макар Осипович Случайный“, где со всеми заурядными романическими приемами того времени рассказывается действительная история некоего чиновника Сл-ского, наделавшая в то время некоторого шуму в Петербурге» (Горленко, с. 151; см. также: Измайлов А.Беллетристика Н. А. Некрасова. — Биржевые ведомости, 1902, 10 дек., № 345).
В одной из автобиографических заметок Некрасова 1877 г. описан эпизод, имеющий, по-видимому, прямое отношение к творческой истории повести «Макар Осипович Случайный»: «…приятель мой офицер Н. Ф. Фермор помогал мне в работе. Уезжая в Севастополь, он оставил мне кипу своих бумаг, я пользовался ими для моих повестей, но там был списан отрывок из печатного. Думая, что это собственная заметка Фермора, я вклеил эти страницы в одну свою повесть. Жаль, что никто из моих доброжелателей не докопался до этого факта, вот был случай обозвать меня литературным вором» (ПСС, т. XII, с. 22–23). В «Макаре Осиповиче Случайном», действительно, есть текстуальные заимствования из «Маскарада» Н. Ф. Павлова, вошедшего в состав его сборника «Новые повести» (СПб., 1839). Редактор и рецензент «Отечественных записок» А. А. Краевский чрезвычайно высоко оценил книгу Павлова, особо подчеркнув глубину и мастерство психологического портрета (ОЗ, 1839, т. VI, отд. VII, с. 105–118). В противоположность Краевскому Белинский не придал «Новым повестям» серьезного значения (Белинский, т. III, с. 97; т. XI, с. 494). Некрасов, описывая маскарад в Большом театре (гл. II), использовал два весьма удачных психологических портрета из повести Павлова — «худощавого невысокого старичка» и «очаровательной семнадцатилетней девушки» (см. ниже, с. 540–541).
Н. Ф. Фермор в описываемое Некрасовым время не уезжал в Севастополь, так как был тяжело болен и находился на излечении в одной из петербургских больниц (указано Б. Л. Бессоновым). Заимствование же Некрасова из книги Павлова, по-видимому, было достаточно осознанным и более основательным, чем это представляется на первый взгляд.
Из повестей Павлова в «Макаре Осиповиче Случайном» не только бально-маскарадный фон и бальные персонажи. История катастрофического падения Макара Осиповича является зеркальным отражением судьбы Андрея Ивановича — героя повести «Демон» из той же книги Павлова. Андрей Иванович — мелкий петербургский чиновник «лет сорока пяти», проводящий ночи «в жару трудолюбия», при свете сальной свечи в своем кабинете. «Кавалер пряжки за двадцать лет и четвертой
Однако произведение Некрасова ни в коей мере не может считаться эпигонски-подражательным. Творчески переосмыслив и заострив павловский сюжет (не история возвышения, но история падения чиновника), Некрасов развил едва намеченный Павловым тип молодого, легко ориентирующегося в чиновничьем мире и легко преступающего законы нравственности дельца.
«Макар Осипович Случайный» написан молодым писателем, сознательно преодолевающим шаблоны романтической литературы 1830-1840-х гг. Ироническое упоминание в повести о стиле Марлинского — свидетельство отказа Некрасова от подражания романтическим образцам и авторам, которым он еще недавно поклонялся. Реалистическая тематика, остросатирический взгляд автора на современный ему жизненный уклад, на чиновничество, известная писательская зрелость — все эти особенности комментируемого произведения подтверждают обоснованность мнения А. А. Измайлова о том, что опубликованные после него так называемые «итальянские повести» Некрасова — слабые подражания образцам эпигонской романтической прозы 1830-х гг., на самом деле предшествуют «Макару Осиповичу Случайному» (см. ниже, комментарий к повести «Певица», с. 548). Однако отсутствие рукописных материалов, относящихся к творческой истории комментируемой повести, прямых авторских указаний или свидетельств мемуаристов, подтверждающих предположение Измайлова, вынуждает печатать ранние повести Некрасова в порядке их публикации в «Пантеоне».
Высказывалось мнение о некотором влиянии романтической прозы на автора «Макара Осиповича Случайного». «Образ Зорина дан Некрасовым в романтическом плане, — утверждала А. Н. Зимина, — У него „всклоченные волосы“, „глаза, готовые разрешиться кровавыми слезами“. Встречается он со Случайным в маскараде (романтический шаблон) и мстит ему тем, что соблазняет его жену. (Только что отмеченная ситуация в рассказе Некрасова имеет много общего с „Маскарадным случаем“ Гребенки.)» (Зимина, с. 171; названная повесть Гребенки относится к 1843 г.). В портрете Зорина (см. конец главы 1 повести) могут быть отмечены и другие, не указанные Зиминой романтические детали: «бледное, помертвелое» лицо, «дрожащие и посинелые» губы и пр. Однако этот портрет не может обмануть внимательного читателя явно пародийным романтическим пафосом: он контрастирует с реалистической лексикой всего произведения, уже отмеченного чертами возникающей «натуральной школы»; кроме того, при этом достаточно полно раскрыт характер Зорина — человека мелко честолюбивого, готового снести любые оскорбления «значительного лица» и неспособного на глубокое и сильное чувство (см.: Крошкин, с. 32). Т. А. Беседина справедливо пишет: «Превращение Зорина из романтически настроенного юноши в практичного, умеющего обделывать свои делишки чиновника, с одной стороны, призвано свидетельствовать о непрочности, несостоятельности романтического мировоззрения, романтического подхода к жизни (в данном случае Некрасов предваряет Гончарова как автора „Обыкновенной истории“ и создателя образа Александра Адуева), с другой стороны, развивает и углубляет тему о чиновнике. Примечателен также едва намеченный в этом произведении образ бедного „прохожего“, борющегося с непогодой, — близкий автору» (цит. по: Евгеньев-Максимов, т. I, с. 258–259, где названа и использована неопубликованная работа Т. А. Бесединой).
«Макар Осипович Случайный» вместе с другой ранней повестью Некрасова «Двадцать пять рублей» — вклад молодого прозаика в разработку популярного в 1840-е гг. жанра «чиновничьей» повести (исследователь прозы этого периода зарегистрировал и описал около 150 рассказов и повестей о чиновнике — см.: Цейтлин А.Повести о бедном чиновнике Достоевского. М., 1923). Среди множества произведений такого рода, кроме сочинений Гоголя, некрасовской повести наиболее близки «Бедовик» В. И. Даля (1839), «Лука Прохорович» (1838) Е. П. Гребенки, «История двух калош» (1840) В. А. Соллогуба, водевили Ф. А. Кони «Деловой человек, пли Дело в шляпе» (1840) и «Петербургские квартиры» (1840) (подробнее см.: Крошкин, с. 27–28).
Беспощадная сатира на чиновничество с его «беспорочной службой» выгодно отличает произведение молодого Некрасова от основной массы повестей о чиновничестве и свидетельствует о плодотворном развитии писателем лучших традиций Гоголя-сатирика. «Как у Гоголя, — пишет А. Ф. Крошкин, — „анекдотическая“ основа сюжета некрасовской повести, где большую роль играет случайное, неожиданное, должна была подчеркнуть типизм комических характеров и обстоятельств, способствовать более резкому, динамическому показу бессмысленности чиновно-бюрократической системы, где успех продвижения по службе зависит от того, насколько ловко сумеет каждый „подбиться“ к начальству» (Крошкин, с. 32). «Макар Осипович Случайный» вместе с «Провинциальным подьячим в Петербурге» — поэтическим произведением Некрасова, создававшимся и печатавшимся в ото же время, знаменовали переход молодого писателя к реалистическому сатирическому направлению, представленному творчеством Гоголя и писателей гоголевской школы.
К «Макару Осиповичу Случайному» генетически восходит некрасовская «Повесть о бедном Климе» (не ранее второй половины 1841 г.), где тема бедного чиновника смыкается с более широкой темой городской нищеты. Преодолев литературную традицию анекдота о чиновнике без места, в новом произведении Некрасов создал трагический образ юноши-разночинца, не умеющего и не желающего подчиниться законам чиновничьего мира. Обличение аморальности и паразитизма бюрократических верхов, с который Некрасов впервые выступил в комментируемой повести, позднее получило развитие в таких произведениях его поэтической сатиры, как «Нравственный человек», «Прекрасная партия», «Современники».