Том 8. Лети, корабль!

Несколько лет назад, когда Виктор Викторович отошел от дел литературных, я, не понимая осознанности принятого им решения, начала собирать материал «для новой книги». Не раз говорил В. В., что хотел бы написать большую книгу о своей семье, о том, как в жизни было «на самом деле».

«Увидит, — размышляла я, — какие уникальные документы в письменном столе, глядишь, и решится их озвучить, расскажет — как помнит и что осталось невысказанным»…

Чаще всего

в своих воспоминаниях В. К. уходил в блокадную зиму 42 года. Переживания этого страшного времени, как я думаю, стали основными в его жизни, и ничто из увиденного и пережитого в многотрудной его жизни не могло сравниться с тем опытом по серьезности эмоционального и нравственного потрясения.

Это его читатели получили мифы и рифы, а в жизни память возвращала его не в Маврикий и Сардинию…

Тяжелая болезнь брата, смерть — на глазах 12-летнего мальчишки — любимых тетушек, материнское одиночество и самопожертвование, Никольский собор, в котором молились холодным зимним утром, и бабушкина могилка на Смоленском кладбище, куда мать вела потом, — это было началом и концом почти всех наших бесед последних лет… Не было в этих разговорах почти никакой конкретики, больше эмоций…

С архивного поиска сведений об этих людях — матери и отце, тетушках и дядях и начала я свою работу.

Чем больше, работая в архивах, библиотеках и музеях, узнавала я о них и тех временах, тем важнее эта работа становилась для меня лично. И я уже не думала, что «собираю материал для новой книги».

Читая скупые архивные справки, листая материалы допросов, письма, рассматривая старые фотографии, вспоминала строки Арсения Тарковского, которые, как мне казалось, давно забыла: Все меньше тех вещей, среди которых Я в детстве жил, на свете остается. Где лампы-«молнии»? Где черный порох? Где черная вода со дна колодца? Где «Остров мертвых» в декадентской раме? Где плюшевые красные диваны? Где фотографии мужчин с усами? Где тростниковые аэропланы?.. Где твердый знак и буква «ять» с «фитою»? Одно ушло, другое изменилось, И что не отделялось запятою, То запятой и смертью отделилось…

Моя работа была крайне значима для В. В.
– собранные документы и большинство фактов о судьбе его родных были ему ранее не известны.

Стало необходимо сохранить на бумаге имена дорогих и мне людей. Изложить историю обычной питерской семьи, которая, как все семейные истории, на самом деле необычна.

А рассказав о семье В. В., рассказать и о нем самом — неотделимой частице семьи, и о тех временах.

Эта рукопись — последнее, что успел прочитать Виктор Викторович. И я печатаю ее без существенных изменений.

У меня нет литературных способностей и, может быть, именно это обстоятельство позволило мне не «писать книгу», а идти след в след за документом, который скажет точнее меня.

Рукопись, подготовленная к публикации по просьбе издательства в короткий — после ухода Виктора Викторовича — срок, не претендует на полноту освещения его биографии, но, как я надеюсь, дает верный ориентир на ее изучение.

Безусловно, работа по сбору материалов к биографии

Виктора Конецкого продолжается.

В 1383 году на месте нынешнего города Тихвина явилась чудотворная икона Божьей Матери. На месте ее явления была сооружена деревянная церковь, возле которой быстро вырос поселок. К концу XIX века в Тихвине насчитывалось 80 церквей (деревянных и каменных) и три монастыря.

В этом благословенном месте и родился в 1830 году Дмитрий Иванович Конецкий, старейший из рода Конецких, о котором мы имеем сведения. Доподлинно известно, что был он из тихвинских мещан.

Дмитрий Иванович служил бухгалтером на железной дороге (по другим сведениям — конторщиком в типографии).

Женился он поздно, в 46 лет, и брак, давший пятерых детей, можно было бы назвать счастливым. Но Дмитрий Иванович тяжело болел, последние 16 лет своей жизни был парализован.

Семья жила на заработки его старших дочерей — артисток Императорского театра.

Умер Д. И. Конецкий 11 августа 1908 года в возрасте 78 лет и похоронен был на пособие, которое дочерям было выплачено по месту их службы.

Похоронен Дмитрий Иванович Конецкий на Волковском кладбище.

Старинная семейная икона Тихвинской Божьей Матери, которая долго хранилась в семье Д. И. Конецкого, была подарена его вдовой Никольскому собору в тридцатые годы.

День Тихвинской Божьей Матери всегда почитался в доме Конецких семейным праздником.

Жена Д. И. Конецкого — Мария Павловна, урожденная Базунова, родилась 26 июля 1859 года.

Маша была сиротой и воспитывалась в семье своих крестных родителей.

Сразу же после окончания гимназии, в 16 лет, она была выдана замуж.

Мария Павловна «была женщина строгая и крутого, этакого адмиральского нрава. Ее в семействе не только слушались беспрекословно, но и побаивались трепетно»… — так написал о ней, по рассказам родных, Виктор Конецкий.

Супружество было омрачено тяжелой болезнью мужа; дочери, отличные и по характеру, и по темпераменту, требовали большого внимания и терпения; расходы семьи диктовали необходимость подрабатывать шитьем.

Что было радостного в ее небогатой событиями жизни? Может быть, поездка со старшей дочерью в Париж, редкие красивые наряды, которые она очень любила, театральные впечатления, которыми не была обделена…

Мария Павловна дожила до той поры, когда можно было радоваться внукам — их было пятеро…

По счастью, она не увидела всей дальнейшей трагедии семьи — аресты зятьев, гибель дочерей в блокаду, одиночество младшей, любимой дочери…

Умерла Мария Павловна Конецкая 30 июля 1933 года. Похоронена на Смоленском кладбище.

По правую сторону от ее могилы надгробная плита. На ней можно прочитать:

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа. Аминь.

В сем месте погребено тело рабы Божией жены парикмахера Импер. Театра

Варвары Ивановны Кондратенко

Скончалась 17 мая 1872 года на 35 году от роду. От детей.