Том 8. Лети, корабль!
Шрифт:
Потом, когда плавал на судах БМП, то ответственная и тяжелая работа заставляла держаться.
Борьба с болезнью растянулась на всю жизнь. Но ни доктор Урбанович в Бехтеревке, ни Шичко, ни Рябоконь, ни знаменитая «эспераль», привозимая Мариной Влади для Высоцкого и через него попадавшая к его знакомым, — ничто не помогало избавиться от тяги к водке.
Курс в Бехтеревке — в 1963 году — был два месяца. И я вел очень подробный дневник. Вот уж где узнаешь свой народ «изнутри», так это в наркологическом заведении. Например, в одной палате со мной лежал солдат, который позировал Непринцеву для Василия Теркина. Картина, кажется, называется «На привале». Там же я узнал, что «Бехтерев был отравлен Сталиным», ибо он был великим диагностом и после какого-то консилиума у вождя вякнул нечто о
После лечения не пил год. Это был очень тяжелый год. Я чувствовал какую-то неполноценность. Но работал много, хотя работал, принуждая себя, без внутреннего удовольствия от работы. Я не помню, какая причина или повод помогли мне «сорваться». Я запил очень сильно. Затем, чтобы подкрепить слабеющую волю, ушел плавать. Один мой столичный друг рекомендовал доктора Рябоконя в Москве. И я потом поехал лечиться туда. Это очень мучительное лечение, но мне оно не помогло вовсе. Лечилась у Рябоконя масса столичных художественных знаменитостей. А потом выяснилось, что он шарлатан и его нормально посадили.
Первым руку помощи протянул Ю. Д. Клименченко. По его просьбе Виктор Конецкий был зачислен в мае 1964 года в Ленинградский Отряд экспедиции спецморпроводок речных судов МРФ старшим помощником капитана на сухогрузный речной теплоход СРТ-760. Шли из Ленинграда в Салехард с заходом в бухту Варнека (Набережная Лейтенанта Шмидта — Балтийский канал — Архангельск — Вайгач — Салехард).
«После короткого перерыва сухопутной жизни я вернулся в моря — теперь уже на торговый флот, где и прошел путь от четвертого помощника капитана до капитана дальнего плавания. В 1983 году получил диплом капитана дальнего плавания. Одновременно вел дневники и писал книги. Большинство книг на морском материале. Место действия моих героев (а главный из них я сам) — весь Мировой океан — планету я обогнул раза три, но большую часть морской жизни плавал в Арктике. Был и в Антарктиде. Никогда не был в Канаде и в Австралии.
С 1964 года Виктор Конецкий совмещал морскую работу с литературной: плавал на научно-исследовательском судне „Нерей“ (1965–1966) — по речкам к Черному морю 2-м помощником капитана; на т/х „Вацлав Воровский“ (1967) — два рейса: 2-м помощником капитана (Архангельск — Земля Франца Иосифа — Игарка — Мурманск) и 4-м помощником капитана — везли рыбаков на остров Нантакет; т/х „Челюскинец“ (1968) — 2-м штурманом) (Ленинград — Средиземное море — Сирия — Ливан — Керчь — Латакия — Бейрут — Новороссийск); т/х „Невель“ (1969–1970) [28] — 2-м штурманом (Ленинград — Киль — Лас-Пальмас — о. Маврикий — Кергелен — архипелаг Каргодос-Карахоз — Сингапур — о. Маврикий — Монтевидео — Дакар — Касабланка — Дакар — Ленинград); т/х „Пионер Выборга“ и „Новодружеск“ (1974) — 4 рейса дублером старшего помощника капитана (континент — Англия — США — континент); т/х „Ладогалес“ и „Костромалес“ (1975) — дублером старшего помощника капитана (на континент); т/х „Ломоносово“ (1975) [29] — дублером капитана (Мурманск — Зеленый Мыс (Колыма) — Игарка); т/х „Эстония“ (1979) — дублер капитана (Антарктида); т/х „Северолес“ (1979) — дублер капитана (Ленинград — Мурманск — Колыма — Певек — Владивосток); т/х „Индига“ (1982 и 1984) — дублер капитана (Мурманск — Хатанга — Мурманск и Мурманск — Певек — Мурманск); т/х „Лигово“ (1985) — дублер капитана (Мурманск — Певек — Мурманск); т/х „Кингисепп“ (1986) — дублер капитана (Мурманск — Тикси — Зеленый Мыс — Тикси — Певек).
28
Из трудовой книжки: «За непосредственное участие в спасении экипажа спасательного судна „Аргус“ — благодарность». Пр. № 38 по т/х «Невель» от 05.11.69. «За хорошую работу — благодарность». Пр. № 41 по т/х «Невель» от 05.01.70. «За действия по спасению команды аварийного судна „Аргус“ — благодарность». РДО Нач. Гл. Упр. Мореплавания Афанасьев от 04.10.69.
29
Из трудовой книжки: «За добросовестное выполнение своих обязанностей и высокую
Почетный работник транспорта России.
Награжден орденами „Знак Почета“ (1971 и 1979), орденом Трудового Красного Знамени (1984), орденом „За заслуги перед Отечеством“ 4-й степени (2000), Знаком Чести „Серебряный Крест Георгиевского Союза“ (2001).
Лауреат премии Санкт-Петербургского ПЕН-клуба „За гражданскую и творческую смелость“ (1996).
Моя литературная судьба счастливая: печататься начал рано, регулярно выходят книги, писал и печатал только то, что печатать считал нужным. В столе ни одной рукописи не лежит. Конечно, бит бывал крепко и урон по текстам нес большой, но, будучи по натуре сутягой и занудой, один раз даже до Городского суда дошел и выиграл процесс против журнала „Нева“, когда был обвинен в идейной порочности. И не буду здесь врать: приятно вспомнить!
ИЗ ПИСЬМА ГАЛИНЕ ДОЛМАТОВСКОЙ
Галя! (Долматовская Г. Е., сотрудник „ЛГ“. — Т. А.). Слово и дело! 15 июля в 10 часов состоится суд между мной и журналом „Нева“. Из-за „Соленого льда“. Они мне его завернули, я напечатал в „Знамени“. Они попросили какую-нибудь рукопись вместо этой. Я не дал. Они попросили назад аванс. Я не отдал. Теперь будет интересный суд, которому я хочу дать возможно большую огласку, если, конечно, это удастся.
…Рубка будет идти на самой принципиальной основе — о произволе Редакций, об Авторском праве и т. д.
Бери командировку и приезжай. Объясни, что дело идет о литературном процессе, а они не так часты.
Я был очень удручен твоим письмом и свиданием с Аксеновым. Совсем вы затухли. Скоро морфий колоть начнете. Но что мне с вами делать-то? Я сам на дне. Виктор Конецкий.
7.07.66.
1 января 1965 года в „ЛГ“ был опубликован рассказ „Невезучий Альфонс“ (глава из книги „Соленый лед“).
В сентябре — октябре в журнале „Знамя“ были опубликованы главы книги „Соленый лед“, которые были отклонены для публикации журналом „Нева“.
Публикация главы „Невезучий Альфонс“ вызвала взрыв негодования. В апреле в „ЛГ“ было напечатано письмо курсантов военно-политического училища г. Львова под заголовком „Рассказ нам не понравился“.
„Нам показалось, — писали курсанты, — ЧТО ИЗОБРАЖЕННОЕ НЕ ИМЕЕТ НИЧЕГО ОБЩЕГО С ЖИЗНЬЮ СОВЕТСКИХ СОЛДАТ. Автор собрал в кучу несколько сомнительных армейских анекдотов и под видом юмора преподнес читателю…
В. Конецкий постарался „осовременить“ анекдотцы некоторыми характерными деталями. К ним принадлежит усатый таракан, который, попав в сигнальное устройство горизонтальной наводки, вызывает залп орудий главного калибра по флагманскому кораблю; ленинградский (может, санкт-петербургский?) ресторан „Восточный“, где встречаются однокашники Альфонса; веселенькая старушка, дымящая „Байкалом“…
…Неужели у писателя… не нашлось других слов, других красок?…“
„Плохим новогодним подарком читателям“ назвал рассказ подполковник К. Чебулаев в статье „Странные ассоциации Виктора Конецкого“ в журнале „Коммунист Вооруженных Сил“ (октябрь, 1965).
„Всякий, — писал он, — кто наберется терпения и до конца прочитает „Невезучего Альфонса“, легко убедится, что это вымысел, порочащий советских офицеров…
Ведь неискушенный, незнакомый с армейским и флотским укладом человек может и впрямь поверить В. Конецкому, чей взгляд приметил в военной среде лишь неудачников, забулдыг, безвольных, тупых, невежественных людей. Автор видит все только в мрачном свете, все чернит — от солдата до маршала…“
Вскоре после этих публикаций редакция журнала „Нева“, отклонившая рукопись „Соленого льда“, подала на автора в суд, полагая, что он нарушил договор, заключенный с журналом, и требуя вернуть аванс, полученный при подписании договора на рукопись. В иске к автору редакция заявила, что предоставленная к публикации рукопись меньшего объема, чем предусматривал договор, и сдана она была с опозданием.
Аванс был пропит и отдавать было нечего.
Суд состоялся в здании Городского суда на Фонтанке. Журнал представлял зам. главного редактора Кривцов.