Том 8. Похождения одного матроса
Шрифт:
— И всяких мошенников и шулеров, даже таких, которые никогда здесь не бывали! — насмешливо прибавил Старый Билль.
— И я предпочел бы поэтому хорошо выспаться здесь, чем пристрелить какого-нибудь мерзавца, а то и пару. Я своего кошеля с золотом даром не отдам… Так, значит, ночуем здесь, Билль?
— Ночуем.
Оба канзасца стали ворчать о том, что, заплативши деньги, они теряют даром время, но Старый Билль не удостоил обратить на эту воркотню внимания и, покончивши с едой, обратился к Чайкину:
— Не поможете ли развести костер, Чайк?
Они
— Надо держать ухо востро, Чайк! — сказал на ухо Чайку Старый Билль. — Эти два молодчика подозрительны… Я думаю, что они агенты большой дороги и могут пустить нам пули сзади во время нападения их компаньонов. Потому я и не еду дальше. А этот дурак капитан, показавший свои деньги, недурная приманка…
Вернувшись к станции, Старый Билль и Чайкин развели костер позади фургона.
— Ну, спать, черт возьми, так спать! — проговорил молодой красивый брюнет и полез в фургон.
За ним полез и другой и сказал капитану:
— Полезайте и вы… места троим хватит. Отлично выспимся!
— У костра на воздухе лучше, Дун! — заметил Старый Билль.
— А пожалуй, что лучше!
И с этими словами Дун, захватив с собою из фургона попону, одеяло и подушку, подошел к костру и стал стлать себе постель.
— Так лучше будет! — значительно проговорил Билль.
— То-то, лучше! — добродушно засмеялся Дун.
— А вы, Дун, извините, простофиля! — шепотом сказал ему Билль. — Деньги напрасно показывали этим молодцам. Теперь остерегайтесь их. Поняли?
— Понял. Спасибо, Билль.
— И не играйте с ними. Они известные шулера.
— Спасибо, Билль! — ласково промолвил Дун.
— Ну, а теперь возьмите сюда винтовку да осмотрите револьвер и спите покойно. Я спать не буду… В ущелье шайка агентов. Думаю, что не посмеют напасть. Здесь много людей… А все-таки могут рассчитывать, что возчики перепьются… Впрочем, я предупредил их…
Дун сходил за винтовкой. Вслед за ним и Старый Билль принес два ружья.
— Вы что это… в самом деле боитесь агентов? И вы, Билль? Мы не боимся и спать будем! — крикнул из фургона один из молодцов.
— И хорошо сделаете! — резко заметил Старый Билль.
Принес и Чайкин попону, одеяло и подушку и, разостлавши все около костра, прежде, чем лечь спать, по обыкновению стал читать «Отче наш», осеняя себя крестным знамением.
И только что Чайкин окончил молиться, как Дун радостно и взволнованно сказал по-русски:
— Земляк… российский… Вот не ожидал!
И Дун, крепко пожавши руку Чайкина, троекратно поцеловался с ним.
А Чайкин обрадованно сказал:
— Господи! вот-то где довелось… И давно вы в этой стороне!
— Шесть лет… А вы?
— Года еще нет…
— Давно из России?..
— Два года тому назад… Я матросом был…
— Матросом? Да ведь и я матросом на флоте служил… И звать меня Артемием Дунаевым… А по-здешнему выходит Дун… А тебя как звать? — спросил Дунаев, переходя тотчас же на «ты».
— Чайкиным, Василием Чайкиным, а по-здешнему Чайк…
— Ну, Чайкин, рассказывай, что нового
— А я-то рад как…
Они присели к костру, и Чайкин рассказал земляку свою историю, рассказал про плавание на «Диноре» и про капитана Блэка.
— Тебе пофартило, братец ты мой, а я таки много прежде натерпелся, пока не нашел места и сделался возчиком… Однако давай-ка побалуемся чайком… Будем пить чай, и я тебе расскажу, как я бежал с корвета «Нырок» и сделался мериканцем… И очень скучал я по России, пока не привык…
Дунаев достал из своего мешка котелок, чай, сахар и две кружки и, когда чай был готов, предложил Старому Биллю попить чайку. Тот не отказался и проговорил:
— Соотечественника встретили, Дун?
— Да, Билль. И тоже бывшего матроса, Билль.
— Так пусть Чайк вам расскажет, что вы очень глупо поступили сегодня, Дун… А еще капитан!
Дунаев засмеялся.
— Раззадорили они меня, черти.
— Зато теперь не миновать нам агентов… Не пейте слишком много коньяку, Дун. Хоть вы и крепки, — я видел, сколько вы можете выпить, — а все-таки… Ну, пока вы разговариваете, я засну, а в одиннадцать разбудите меня…
— Разбудим. Спите с богом, Билль.
Билль после двух кружек чая лег спать.
А Дунаев, покуривая трубочку и отхлебывая по временам чай, начал рассказывать Чайкину свою историю.
Говорил он тихо, не торопясь, видимо довольный, что может поговорить по душе с земляком, да еще с матросом.
Вокруг стояла тишина. Из отворенных окон станции не раздавалось более пьяных окриков. Возчики полегли спать у обоза. Только два часовых сидели у своего костра с ружьями в руках.
Ночь была теплая.
Глава XV
— Тоже, братец ты мой, пришли мы шесть лет тому назад на «Нырке» во Франциски, и тоже, прямо-таки сказать, в большой тоске была наша команда из-за командира… Однако терпели мы — ничего, мол, не поделаешь. Терпели и бой, и линьки, и строгость… А в ту пору, вскорости за нами, пришел на другом конверте во Франциски адмирал Ястребов, только что прибыл из России новым начальником эскадры… И на третий же день приехал на «Нырок» делать смотр. Всем он остался доволен, потому как у нас работали по всем статьям, прямо сказать как черти. Таким-то манером адмирал благодарил и за парусное учение, и за антиллерийское, и за пожарную тревогу, и за десанту: «Очень, говорит, за все вам благодарен!» Это адмирал капитану и старшему офицеру. «Ну, а теперь, говорит, поставьте команду во фрунт. Я как следовает опрошу, нет ли у их претензиев». Ладно. Выстроили это нас по порядку, от шканец к баку, по вахте с каждой стороны, и капитан и все офицеры, как полагается, ушли вниз. Только один вахтенный остался на мостике.