Том Джоу
Шрифт:
ГЛАВА 16
Последствия сеанса обучения проявляются совершенно неожиданно. При следующем разговоре-допросе Мэй после каждого моего ответа хмурится и переспрашивает о совершенно пустяковых моментах по нескольку раз. В ее глазах читаются безмерное удивление и некая досада на саму себя. Через некоторое время она срывается с места и убегает из каюты, возвращается изрядно повеселевшей и с какой-то новообретенной уверенностью. Но с очередным моим ответом ее хорошее настроение вновь скатывается в депрессивное уныние. Она даже прямо отвечает на мой вопрос о происходящем — лейт перестала чувствовать правдивость моих ответов. Удивительная честность лейта лучше всего показывает, насколько шокирована она подобным фактом: в обычном
В любом случае, после новых подключений к капсуле меня больше не допрашивали, ограничиваясь затребованием подробного рапорта. Учитель, кстати говоря, пропал, как и обучающий булыжник. День поисков не принес результатов, а на мои вопросы предтеча реагировать перестал вовсе, как и его родители. Пришло понимание, что я слишком беспокойный, шумный для этого уютного места, и мне тут не рады. Не очень-то и хотелось на самом деле. Каждый раз я подключался в связке со своим искином, и просто отдыхал на берегу моря, даже поплавал пару раз, ночью лежал под светом ярких звезд, ходил в глубь континента. Шикарный отпуск; хотел бы я управлять своим сознанием так же. Лейту отписывал совершеннейшую ерунду, выдуманную минут за пять-шесть. Пусть ищет в рапорте что-то тайное и загадочное, это ее проблемы.
Тем временем отряд приступил к выполнению новой операции. Меня все чаще вызывали на мостик для консультации, требовалось выбрать оптимальную площадку для приземления двух корабельных шаттлов на край густонаселенного города. Сам город находился у подножия горного массива, ближе к горам располагалась малоэтажная застройка бедных кварталов и немногочисленных правительственных учреждений, богатая часть сити строилась ниже, что было странно. Обычно богачи предпочитают забраться повыше. Старпом объяснил, что в горах частенько ощутимо трясет, плюс ко всему есть пара спящих вулканов. Такое соседство изрядно прогревает почву и делает климат города очень приятным для проживания, но чем ближе к горам, тем потенциально опаснее. В теории. На практике народ давно плюнул на возможные опасности и со свойственным многим национальностям равнодушием застраивался все ближе к горам.
В этой операции меня попросили лично поучаствовать, так как регламентом подразделения подразумевается стопроцентный охват всего экипажа работой «на земле», хоть и не в каждой миссии, но за определенный, примерно годовой, период. Необычное требование, но я не вижу смысла отказываться. Единственное, что смутило, — старпом требовал одеть стандартный пустотный скаф подразделения — якобы требуется единообразие экипировки. К счастью, мой честно спертый скаф мог принимать любой облик и колер, так что старпому пришлось уступить. Хотя блеск глаз и выражение его лица мне в этот момент не понравились, но, может, просто показалось.
Больше всего смущал вопрос проведения спасательной операции в абсолютно благополучном городе. Они что, собрались снимать кошек с деревьев и переводить бабушек через дорогу? Город жил своей жизнью, никаких пожаров и техногенных катастроф — чисто визуально. И что мы тут потеряли? Ответ на мой так и не высказанный вопрос нашелся довольно скоро. Наш челнок на пару часов слетал на планету, а уже днем что-то очень мощное рвануло в жерле спящего вулкана. Спящий исполин пробудился под аккомпанемент подземных толчков и рев сотрясаемого горного массива. Воздух моментально наполнился пылью и пеплом, извергаемыми пробужденной стихией. Город запаниковал, волна раскаленной лавы только-только начала скатываться со склонов мрачного исполина, а вчерашний мирный городок уже запылал огнем десятков пожаров, вызванных паникой и мародерами. Люди массово покидали свои дома, не обходилось без давок и аварий. То и дело конфликты завершались стрельбой. Местные правоохранительные силы быстро признали всю бесполезность
И в этот момент, в ореоле геройства, наш борт сообщает земле о готовности помочь и спасти. Нам сразу же дают все полномочия и разрешение на посадку в городской черте, чем команда моментально пользуется. Мы грузимся в два шаттла, вместе со мной — лейт и доктор, а также пара боевых групп. Я помалкиваю (думаю, что мое любопытство тут неуместно), но ситуацию быстро проясняет лейт:
— Две группы: первая будет эвакуировать тяжелобольных из госпиталя, это работа на репутацию; вторая группа — наша. Мы выдвигаемся к транзитной тюрьме этого сектора, наша задача — вытащить оттуда одного человечка. По свежим данным, все руководство и персонал тюрьмы сбежали с постов, охрану осуществляют артавтоматы. Наших полномочий вполне достаточно, чтобы они нам подчинились. После операции мы уничтожим тюремный дата-центр, улик не останется.
Вполне доходчиво; вопросов куча, но с ними можно потерпеть.
Мы споро выгружаемся в одной из расчетных точек, до тюремных стен — пара сотен метров. Мне вручают солидный медицинский кофр, со сторонами где-то в полметра. Медикаменты, наверное. Оружие не выдали, но надеюсь, стрелять нам не придется.
Как и ожидалось, мы всюду проходим без малейших проблем. Лейт ведет переговоры с техникой вполне профессионально, максимальная задержка перед открытием очередных дверей — секунд двадцать, не больше. Наша группа насчитывает две боевые тройки, дока, лейта и меня. Остальные ждут возле шаттла. Уверенно доходим до закрытой камеры, Мэй отлично ориентируется в планировке комплекса. Я на всякий случай записываю все наши маневры. В камере тот самый человек, что обнимал Мэй на фотках в планшете. Вызволение любимого из тюрьмы… как это мило. А я думал, будет работка для денег — какой-нибудь галактический гангстер или типа того. Впрочем, может, это он и есть.
Лейт делает мне приглашающий жест и знакомит меня с заключенным:
— Том, это Ник, наш старый пилот. — Мужик тянет мне руку, я автоматически ее пожимаю.
— А он разве не должен лечиться в клинике? — Неожиданный расклад, умеют же удивить. В подсознании рождается неприятное предчувствие. Новый пилот — это плохо, я ожидал, что у меня будет еще минимум два месяца для того, чтобы покинуть борт, громко хлопнув дверью напоследок.
— Не надо быть таким наивным. Кто же в наше время лечится шесть месяцев, что ты… — Мэй довольно смеется. — Впрочем, ладно, деактивируй скаф.
— Что, прости, я должен сделать?
— Не придуривайся, снимай скаф, и мы сделаем все очень не больно. Доктор уже подготовил, что нужно. — Мэй наставила на меня свое оружие и активировала целенаведение.
Ошарашенно разворачиваюсь в сторону доктора: он возится с кофром, который я тащил всю дорогу. Кофр открыт, из него валит ледяной пар, что-то типа криошкафа. В руках дока — тонкая леска, то и дело сверкающая электрическим разрядом.
— Э-эт-то что еще за…
— Ну что ты как маленький; деактивируй скаф, мы сделаем тебе укольчик, и все пройдет без мучений. Иначе я засажу тебе в живот заряд, потом соединюсь с твоим скафом, как представитель Красного Креста, и включу режим принудительного извлечения. Скаф подчинится мне, голову мы тебе все равно отрежем — уж извини, твои знания очень ценны. Выбирай сам, мы можем это сделать больно, а можем совершенно безболезненно.
— И стоило меня тащить с собой? — Пытаюсь выгадать время, план собственного спасения потихоньку вырисовывается. Я потихоньку отступаю в ближний угол, к выходу. Лейт не реагирует на мое перемещение. Разве что слегка поправляет прицел ствола, сопровождая мои шаги. Оборачиваюсь — дверь перекрывает одна боевая тройка. Вторая тройка вместе с новым-старым пилотом, видимо, пошла закладывать заряд в дата-центр.
— Если вдруг исчезнет из тюрьмы наш бывший пилот в момент нашего пребывания на планете, это будет очень подозрительно. Поэтому мы оставим тебя вместо него. — Лейт говорит весело, будто мы обсуждаем погоду или развлекательный фильм.