Том Джоу
Шрифт:
Кроме лица и одежды, визажист замахнулся на святое — внешность собаки. Дескать, моему новому облику больше подходит доберман на поводке. Ницше вроде все равно, да и мне тоже: всего-то дела — сменить декоративные накладки на новые; но смысла лично я в этом не видел и потому уперся. Юрист, наблюдавший нашу перепалку, зашептал на ухо о возможности монтирования в новый облик дополнительного вооружения. Это уже было дельное предложение, так что, для вида еще немного поругавшись с визажистом, я уступил.
Пластической операции избежать не удалось. На этот раз она прошла в куда лучших условиях, с профессиональным персоналом частной клиники вместо доктора из колониальной дыры, военкома забытого посольства или сумасшедшего искина.
Через два дня в зеркале напротив меня отображался статный высокий господин в черном фраке с властными чертами лица и безупречной осанкой. Около ноги — крупный черный доберман, тоже весьма довольный обретенным модулем связи, правда, с запретом на подключение к чему бы то ни было без моего разрешения. Неужели это я? Вид нравился, даже мысли обретали некую уверенность, соответствующую облику. Над голосовыми связками изрядно поработали — голос стал выше. Классический английский господин, такого не стыдно и сыном назвать. Может, на это и расчет? Чтобы не привлекать внимания к оказываемым услугам?
Ницше обзавелся скрытой нишей в боку, в которой размещался компактный игольник. Ничего бронебойного, вполне легальное гражданское оружие, если не использовать в криминальных целях, так как имеет функцию регистрации пораженных целей. Правда, я знаю, как отключить этот механизм или удалить информацию, но будем верить, что до использования оружия не дойдет.
Кроме этого, у меня есть еще один способ неприятно удивить возможного недоброжелателя. Я обнаружил его во время изучения последствий взаимодействия с саркофагом. Очень уж занимательный вопрос — а куда, собственно, подевались знания, полученные от предтечи? В себе я их не чувствовал, кроме разве что языка. Уже после сеанса у меня была версия, что знания либо «размазало» между мной и Ницше, так как мы были подключены одновременно, либо они целиком базировались у пса.
На практике все оказалось проще — знания у меня были, но на «стандартной» частоте работы мозга, без подключения дополнительных расчетных мощностей киберсобаки, не воспринимались. А вот после подключения собаки началось самое интересное. Каждый увиденный мной человек — неважно, был ли он в скафе или без него, — виделся окруженным небольшим разноцветным облачком. У кого-то оно было больше — особенно у начальника СБ наемников — эмпата, у кого-то вовсе еле угадывалось. Что это такое — та самая пресловутая «аура» или «душа», я ответить не смогу. Думаю, вообще никто не сможет ответить. Другим открытием стало то, что я могу влиять на это облачко. Как-то для интереса я послал одному из своих охранников чувство зуда в спине — все чувства, воспринятые мной в процессе обучения языку, намертво застряли в памяти, так что теоретически я даже смогу вызвать у себя болевой шок, просто вспомнив сильную боль. Эффект был довольно забавный — охранник заворочался, пытаясь дотянуться через толстую броню до беспокоящего места. Механика скафа через взаимодействие с нейросетью блокирует подобные чувства
Можно было бы внедрить себе парочку имплантов на «разгон» возможностей мозга, но меня все еще останавливали уязвимости в наличных модулях. Даже в самом дорогом сегменте не обошлось без возможностей принудительного отключения человека по шифру-радиосигналу, а мне подобная гадость в голове совершенно не нужна.
Настал момент встречи с будущим «папашей».
Мы вместе с юристом отправились на классическом колесном экипаже от границы огороженной высокой стеной территории. Подобная прихоть, по словам юриста, была вполне логичной — воздушное пространство наглухо прикрывалось артавтоматами, а дорога на всем ее протяжении предположительно была заминирована. Тут жили параноики почище меня, что настраивало на благостный лад — там, где порядок, все проходит четко и без накладок.
По широкой винтовой лестнице мы поднялись на второй этаж особняка, выполненного в стиле второго ампира — как мне уже успел нашептать эрудированный юрист.
Перед массивной дубовой дверью предсказуемо разместились четверо охранников. Нас просветили сканерами, а вызванный по сигналу охраны эмпат задал традиционные вопросы — не несем ли мы с собой оружия и не замыслили ли чего недоброго в отношении хозяина, его собственности и персонала, а также еще десяток вопросов, повторяющих уже заданные на разный лад. Я подключил расчетные мощности собаки и при каждом ответе посылал эмпату чувство уверенности в правдивости моих ответов. Оружия у меня не было, как и желания вредить хозяину дома, даже честно признался, что собака вооружена зубами. Эмпат беспокойно с кем-то связался, зашел внутрь помещения, но через пару минут дал добро на посещение с собакой и проводил нас внутрь.
За дверью находился солидного размера кабинет с высоким потолком, эдак метров под десять. Стены закрывали многочисленные шкафы с бумажными книгами, а в конце комнаты, за массивным столом, восседал старый аристо. На столе лежал ряд бумаг, покрытый разнообразными голограммами и печатями, рядом со столом уже нетерпеливо топтался эмпат. Оплата за титул была произведена заранее, так что сейчас фактически предстояли простые формальности — подписать листы единовременно специальным составом чернил, с добавлением ДНК подписантов. Фактически чуть ли не кровью подписываемся, некоторые мистификаторы взвыли бы от счастья, если бы узнали детали процедуры.
Сделав несколько шагов вперед, я заметил еще одного человека, сидящего сбоку от стола, лицом к окну. От фигуры веяло скрытой мощью. Оружия видно не было, но я не сомневался, что с таким охранником лорду не следует бояться не только зубов собаки, но и пятерки спецназа.
Для интереса я взглянул на «ауру» господина. Увиденное подавляло: если у ментата аура выходила «вне тела» сантиметров на пять-шесть, то тут были добрых три метра. А вот дальнейшее мне очень даже не понравилось. От «ауры» этого господина к аристо шла бело-серая веревка, которую так и хотелось назвать «грязной». Сам аристо был завернут в нее, как муха в паутину. Стоит ли говорить, что подобное я видел первый раз в жизни?
Но самое интересное, что, присмотревшись к старому аристо, я увидел в его глазах борьбу! Было видно, что он прекрасно понимает все происходящее, но не может противиться чужой воле. Его «аура» слабенько, еле заметно, но сопротивлялась обвивающей нити. Сколько они уже «предоставляют услуги»? Два месяца? И все два месяца человек не сдался и ведет по сути бесполезную битву с превосходящим противником.
То, что я сделал потом, было величайшей глупостью, и, разбирая впоследствии этот момент, я так и не мог понять, что подвигнуло меня на действие — то ли упорство аристо, то ли сама мерзость происходящего, то ли глупость, граничащая с самоубийством.