Том Джоу
Шрифт:
В данный же момент мы летим на старом кораблике со сдохшими двигателем и навигационным оборудованием. И это тоже часть плана, довольно безумного, к слову. Впрочем, если и жаловаться, то лишь на свой длинный язык. Мой талант эволюционировал, о чем я сдуру и ляпнул Умнику. В результате моей обмолвки вскоре мы влетим в атмосферу планеты огненной кометой и благополучно сгорим в верхних слоях атмосферы. Или будем распылены защитными артавтоматами. Если нам кое-кто не поможет, на свою беду.
— Рейдер планетарной обороны вызывает неизвестный борт — вы вошли в охраняемый периметр, требуем покинуть сектор или предоставить коды доступа. — Капитан Дик Андерсон
— Здесь катер «Вьюн-шестнадцать», верфи СК. Просим помощи. Поврежден двигатель, повреждена система навигации. Не могу маневрировать своими силами. Имею на борту двух гражданских, идентификационные карты корабля и пассажиров направлены.
Дик понимающе ухмыльнулся: опять туристам подсунули полуразвалившееся корыто. Наверняка еще и заставили подписать акт приемки, так что беднягам на земле предстоят очень невеселые минуты, когда владельцы этого хлама выставят им счет за якобы нанесенные в ходе эксплуатации повреждения. Может, и вправду гуманнее сжечь бедолаг? Эх, если бы не отчетность…
— Приказываю отключить все системы, пристегнуться и ожидать эвакуации. — Андерсон неспешно цедил слова, одновременно оформляя запрос на эвакуацию.
— «Вьюн-шестнадцать» просит обеспечить пребывание пассажиров на вашем корабле до прибытия спасателей, — вновь обратился к капитану искин рейдера.
— Исключено. Мы военный объект на боевом дежурстве, так им и передай.
— У поврежденного борта отказал регенератор воздуха, а пустотные скафы не имеют достаточного запаса кислорода. Спасателям достанутся трупы.
— О-ох, — со стоном взялся за голову Андерсон. — Мы уже направили запрос? — Если запрос все еще в очереди, то есть шанс заменить строчку «два гражданина» на «два тела граждан».
— Запрос отправлен, обработан канцелярией и получил внутренний номер исполнения, — обескуражил искин.
— Здесь рейдер, согласен на стыковку, но дальше шлюзового отсека вам делать нечего. Любое неповиновение или агрессия — и улетите в космос поодиночке.
— Приняли, спасибо, сэр!
Довольно профессионально Дик захватил корпус полумертвого кораблика и притянул его к телу рейдера гравизахватами. Через пару минут на экране мигнул сигнал о стыковке и работе шлюза. На изображении от внутренних камер стыковочного отсека просматривались два человека в древних пустотных скафах, с индексом бронирования чуть больше чем ничего. Андерсон даже пожалел бедолаг на секунду, но вскоре потерял к ним интерес и вернулся к игре, скрашивающей его длинную вахту. Многие капитаны загружали в корабельную память подобные «убивалки времени» и азартно рубились с выдуманным врагом, пользуясь высокоскоростным интерфейсом летного кокона. Начальство закрывало на это глаза — все равно искин сумеет предупредить о возможной опасности, да и игра поддерживает капитанов в форме — реалистичность ее была на очень приличном уровне. Так что следующие несколько часов Андерсон прорывался через пояс обороны, громил средства ПКО и разрывал на атомы главным калибром склады обеспечения врага. Удовлетворившись победной табличкой о выигранном матче, Дик вылез из кокона и не сразу обратил внимание на мрачное мигание аварийного освещения, огромное число входящих вызовов и треск листовой брони, разрываемой чудовищным ударом корабельного снаряда. Чувство безмерного удивления было последней эмоцией
Специалисты отдела безопасности так и не смогли узнать причины, по которым пилот со стопроцентной преданностью, обеспеченной в том числе закладками в разуме и имплантах, внезапно сорвался с катушек и стер с лица земли им же охраняемый военный комплекс.
Туристов так и не нашли. Предположительно рейдер распылил их первыми. Другими вариантами их исчезновения активно занимались спецслужбы, но особыми успехами похвастаться не могли.
ГЛАВА 23
Монотонным шелестом падает с небес вода. Изредка ветер сносит поток в сторону дома, водная стихия с рокотом проверяет стекла на прочность и размывает вид из окна. Впрочем, смотреть особо некуда — все тонет в сплошном ливне, разве что козырек навеса отчетливо просматривается, а дальше него видны только силуэты неосвещенных построек. Благодаря контрасту с уличной непогодой внутри особенно уютно. Разве что не хватает живого каминного огня да кресла-качалки с теплым пледом. Хозяин этого дома не любит огонь и не нуждается в тепле. Тем не менее кресла в помещении нашлись, как и стол с нехитрой снедью и напитками.
— Такая погода тут большую часть года. Деревушка в одном отсталом мире, — начал разговор куратор, — очень удобное место.
— Удобное? — Откидываюсь на кресло. — А я думал, что это часть вашей немертвой души тоскует…
— И вас я пригласил для задушевного разговора о моей прошлой жизни? — хмыкнул лич. — Нет, все дело в технологиях связи и их блокировке.
— Боюсь вас расстроить, но ливень — не помеха системам обнаружения.
— Дело не в месте, а в самой беседе. — Куратор передал мне бокал с подогретым вином. — Нейросеть Синдиката транслирует все происходящее с вами. Думаю, вы уже догадались об этом.
— Есть такое дело, — хмыкнул я, вспоминая пару эпизодов из практики диверсанта. — Забавно бывало: стоило рассказать о проблеме вслух, так через пару секунд выдавалось новое целеуказание. Весьма эффективно, если не затрагивать этическую сторону.
— Все ради вашего блага. — Лич заметил скептическое выражение моего лица и поправился: — И на благо организации, само собой.
— Так при чем тут ливень за окном?
— Система контролирует обстановку. Если сигнал блокируется, то весь журнал событий с вашими словами и действиями сохраняется для пакетной отправки в момент появления сигнала. Поэтому просто закрыться в бункере и провести беседу не получится. Ливень в данном плане идеален, система не считает его за помеху, сообщения отправляются, но достигают спутника связи с огромными искажениями.
— Так почему погрешность системы все еще не устранена? — Становится любопытно, особенно с точки зрения моей специализации. — И почему искин спутника не реагирует на повреждения?
— Погрешности в системах такого уровня не устраняются, потому что они кому-нибудь нужны, — наставительно произнес лич. — Например, мне. У других наверняка есть свои способы. Система не поднимает тревогу, так как вы в этом доме один. Считает, что ваша речь — возможно, пение или разговор с самим собой.
— Один? — Я удивленно посмотрел на собеседника.
— У меня нет нейросети, не крепится она на голый череп. Терминал связи я оставил в другом месте, — терпеливо объяснил куратор. — Теперь, когда вы убедились в безопасности нашего разговора, я, наконец, подойду к сути дела.
— Было бы неплохо. — После миссии с разрушенной военной базой нас не беспокоили целых два месяца. И вот сегодня начальство напомнило о себе.
— Ваш отряд стал слишком эффективен. Мое влияние выросло. И это проблема, — задумчиво процедил лич, уставившись в точку на столе.