Том II: Отряд
Шрифт:
— Лучше бы Гелимеру просто наваливать трупы горами, а не начинать торговаться — а он промахнулся, и теперь они следят за ним, как стервятники, выжидая его слабости.
— Удастся ли заставить его продолжать, Аш?
Она взглянула в лицо Гелимера, живо припомнив скачку по заснеженной пустыне: этот человек и рядом его сын… его сын… как же звали мальчишку? И идет ли еще снег в Карфагене?
Аш жестко рассудила:
— Он в порядке, когда речь идет об армиях. Может, три месяца назад он и взялся за дело не по своим силам — но если бы речь шла только о том, чтобы командовать
— Тяните время, — шепнула Флора. — Надо болтать, сколько получится.
Калиф визиготов, обернувшись, слушал человека, шептавшего что-то из-за его плеча, и, по-видимому, не слышал Аш. Он коротко кивнул. Согревшийся от множества сгрудившихся в тесноте тел воздух вдруг застрял у Аш в горле. Коленопреклоненные рабы, державшие светящиеся шары в ажурных железных клетках, казались очень бледными в голубом сиянии, на обветренных лицах топорщились светлые ресницы и брови.
Толпа вооруженных мужчин раздалась, пропуская кого-то вперед из задних рядов отряда короля-калифа. Аш не сразу различила лицо в блеске кольчуг, шлемов и гербов.
Греческий огонь отразился в водопаде волос цвета свежей золы — в этом свете их серебряное сияние померкло. Аш смотрела в знакомое лицо.
— Фарис. — Она улыбнулась в знак приветствия. Женщина не ответила. Темные глаза на безупречном лице смотрели сквозь Аш. Пустота ее взгляда заставила Аш сдвинуть брови. Она уже готова была заговорить, когда заметила, что король-калиф Гелимер, хоть и кажется увлеченным беседой с советником, внимательнейшим образом следит за ней. Встревоженная, она удовольствовалась новым кивком, которого Фарис по-прежнему не заметила. За поясом у визиготки поверх лат и черной накидки, виднелась рукоять кинжала. Если и был меч, Аш не сумела высмотреть его за тесно сгрудившимися телами.
«Почему Гелимер наблюдает за мной ? Ему бы смотреть на герцогиню…
Какая-то хитрость, готовится покушение на Флориан?» Аш потянула носом воздух. Если за передовыми воинами скрываются аркебузиры, запах горящего фитиля должен почувствоваться. Взгляд уловил какое-то движение, и рука тут же легла на рукоять меча. Аш застыла.
Вслед за Фарис сквозь толпу визиготов протолкались двое священников. Они поддерживали под локти высокого жидкобородого амира, мужчину со спутанными седыми волосами и взглядом испуганной совы. За ними, спотыкаясь, пробирался пухлотелый врач-итальянец — Аш узнала Аннибале Вальзачи. И амир — Леофрик!
— Зеленый Христос!.. — Аш только тогда заметила, что стискивает руку Флоры, когда герцогиня поморщилась.
— Это тот амир, что держал тебя в плену? Хозяин каменного голема?
— Да… Ты ведь в Карфагене с ним не сталкивалась? Да, он. — Аш не сводила глаз с лица старика, оказавшегося в пяти ярдах от нее. — Это он.
«Мало сестры, еще и этот…»
Глубоко под ложечкой возникла боль. Пролеты лестницы, камера, кровь, боль проникающих в тело пальцев — все вырвалось на свободу, раздвигая слои памяти. Аш
На Леофрике была накинута поверх кольчуги роскошная меховая мантия визиготского владыки. Он, казалось, не замечал вцепившихся в его локти священников, смотрел на Аш и недоуменно хмурил брови.
— Приветствую вас, милорд, — она сама услышала хрипотцу в своем голосе.
Джон де Вир поощрительно прошептал над ухом:
— Хорошо, говорите, мадам. Все это дает нам лишнее время.
За спиной лорда-амира пред визиготскими воинами стояло двое рабов: ребенок и толстая женщина. Ни ту, ни другую Аш не могла рассмотреть отчетливо. Девочка баюкала что-то в подоле грязной рубашонки, взрослая женщина пускала слюни.
В жестоком холодном белом сиянии взгляд Леофрика сфокусировался на Аш. Его лицо исказилось. Тишину прорезал вопль:
— Дьяволы! Великие дьяволы! Нас всех погубят великие дьяволы!
Строй янычар перед Аш не дрогнул, только в осанке проявилась напряженная бдительность. Флориан казалась ошеломленной, да и де Вир, хоть и не изменился в лице, но Аш видела, как он поражен. Она взглянула на короля-калифа: на лице визиготского правителя ни малейшего удивления — он явно ожидал чего-то в этом роде.
— Глава Дома Леофриков нездоров, — заметил Гелимер. — В противном случае он сам принес бы вам извинения за свою вспышку.
— Ее спросите! — Леофрик с мольбой рванулся к Гелимеру; священники крепче вцепились в его локти. — Мой повелитель, я не безумен! Спросите у нее. Аш тоже слышала их. Она тоже одна из моих дочерей, Аш слышит их, как и эта…
— Нет, — голос Фарис прорезал его речь, оборвав поток слов. — Я больше не слышу machina rei militaris. Я стала глуха к ее голосу.
Аш потрясение уставилась на нее. Визиготка отвела взгляд.
Аш больше не сомневалась: лжет!
— Ты говорила, что она больше не обращается к каменному голему, — шепнула Флора, словно с сожалением признавала печальный факт.
— Но не потому, что не может, — бросила в ответ Аш, не спуская глаз с Гелимера и замечая, как он морщится, поглядывая на французских эмиссаров. Фридрих Габсбург чуть улыбался: эту высокомерную расчетливую улыбку Аш хорошо помнила с лета под Нейсом; а вот он поймал ее взгляд и слегка приподнял бровь…
— Однако к делу, господа, — Гелимер уперся взглядом в лицо Флоры. — Бургундская ведьма…
Не слыша его, амир Леофрик рассуждал вслух:
— Где же я ошибся?
Флора, которая, по-видимому уже приготовила достойный герцогини ответ, замолчала, не начав. Совсем по-лекарски она уперла кулаки в бока и набросилась на визигота:
— И в чем же вы ошиблись?
Аш выглядывала из-за плеча янычара. Почему-то в пронзительном сиянии греческого огня очень трудно было сосредоточиться на лице Леофрика. Было в этом лице что-то, заставившее ее содрогнуться: взрослые люди в здравом уме так не смотрят. Опять вспомнился Карфаген, Аш захлестнула волна противоречивых чувств: отвращение, жалость и ненависть…