Том V. Преподобный Феодор Студит. Книга 1. Нравственно-аскетические творения
Шрифт:
Необходимость готовить себя к духовной брани
Если так дело обстоит у них и если наблюдающие за ними лица и их поклонники проделывают с ними много упражнений и обсуждают все мелочи борьбы, то представьте себе, насколько же нужнее после этого упражняться, стараться, обсуждать, расследовать, заботиться, бдеть и бодрствовать всячески нам с вами. (260) Ведь наш соперник и противник, наш враг далеко не лишен опытности, осведомленности и настойчивости, напротив, он усердно и прямо-таки непостижимо старается, <592> где бы удобнее ему ударить, откуда бы встретить, с какой бы стороны лучше отбить удар, как бы ловчее сделать нападение, как бы пустить стрелу, устроить засаду, подставить ногу, толкнуть и повалить на землю смиренного и борца благочестия монаха. Разве ввиду всего этого наше состязание маловажно? Разве немало здесь требуется заботы и прилежания? Не приходится ли скорее здесь воздеть руки к небу и сказать: воззри, Господи, из святого жилища Своего, воздвигни
Господь никогда не допустит, чтобы борец добродетели ослабел
Много нам нужно здесь постоянных забот и усердия, от нас требуется, чтобы мы со смирением и сокрушением, а также с надеждою с твердым душевным мужеством, искренней верой и испытанным послушанием ставили своей задачей и направляли свои расчеты не к чему-либо иному, как только к этому делу, чтобы таким путем привести в смятение и отразить врага. <593> Господь никогда не допустит, чтобы борец добродетели ослабел, если только тот попросит Его быть ему помощником: на Него упова сердце мое, и поможе ми, и процвете плоть моя (Пс. 27:7). А если Бог будет помощником, то кто же окажется в силах устоять против него, у кого будет достаточно силы, чтобы свалить его? Ни у кого. Если бы даже восстали на него тысяча или десять тысяч врагов, такой человек не испугается их, ибо именем Господним он отобьет их и рассеет. Хотя бежать приходится и долго (ибо это иногда затягивается на много и много лет), но за все это время ни разу не теряется надежда на Божию помощь и наслаждение победой. Там, на мирских ристалищах, победители получают венки, радуются и веселятся в тот же самый день, когда и состязаются но радость их не продолжается очень много времени, а только до некоторого срока, а после того они опять пребывают не как победители.
Различие между мирским и духовным состязаниями
Не так обстоит дело с предназначенными нам наградами. Если кто достигнет здесь победы, то он блажен, треблажен и многоблажен, ибо раз он будет увенчан нетленными венцами, <594> то у него будут вечные радость, веселие, слава, блеск – не пред (261) малым ристалищем с его толпой временных и скоро исчезающих зрителей, но пред Страшным Судом, где будут присутствовать все ангельские чины и где будет неописуемый страх и трепет, так как там начнут открываться слова и дела: затрубит труба и огласит все, небо свернется, земля потрясется, звезды упадут, все стихии изменятся, с силой вырвется и потечет огненная река, закишат ядоносные черви и устремятся, чтобы сожрать плоть грешников, зазияют мрачнейшие и узкие жерла для принятия осужденных, приготовятся оковы, чтобы истомить жилы, кости и мозги. <595> Да и зачем подробно перечислять все бедствия грешников и радость и веселие праведников?
Горе осужденным на Суде: жестокий убыток и жалкий обман
Горе тогда, действительное горе будет побежденному, ибо его оплюют и над ним надругаются ангельские полки, он будет стоять печальным и унылым, с потупленным взором, не смея поднять глаз по причине своего неразумия и безрассудства. Потом, в узах, с побоями, его вместе с обманувшими его демонами отдадут суровым Ангелам и его отведут на погибель плоти, которая дурно жила, на сожжение души, которая плохо слушалась, – и мучение, куда его ввергнут, будет без конца. Какую пользу извлек он из того, что до самого конца своей жизни он исполнял обычные человеческие похоти, что насладился обычными удовольствиями и прельщениями? Действительно, он потерпел жестокий убыток, его постиг жалкий обман: он получил обол, а потерял бесчисленное количество талантов золота; он продал свое имущество за одну медную драхму, <596> а вместо этого купил вечные мучения; он предпочел однодневное или, вернее, одночасовое наслаждение, а лишился вечного Царства; (262) как жалкий человек, он и сделал то, что возбуждает лишь жалость, мерзкий – мерзкое и сделал. Уж лучше бы ему причислиться к скотам, чем, будучи разумным, подвергнуться нескончаемым мучениям.
Истинный борец Христов
Но вот давайте теперь посмотрим на борца Христова (о ), который, рассудивши разумно, продал все свои пожелания и похоти и купил одну жемчужину – Христа (см. Мф. 13:46), который не допустил обманщику обольстить себя в здешних удовольствиях, но, по апостольскому выражению, оказался яко льстец и в то же время – истинный (2 Кор. 6:8). Он не отдал себя в рабство страстям, но сохранил свою душу свободной от подчинения им и пожелал слушаться одного лишь раба Господня. Он не прельстился, <597> по примеру многих, миром, но только посмеялся и надсмеялся над ним, над всем мирским, а также и над теми, кто им забавляется и прилепляется, как к чему-то прекрасному, желанному и выгодному, к тому, что на самом деле дурно, мерзко и вредно. Он стал воздержанным, истребил плотские страсти и возлюбил девство, нестяжательность, молитву и все другое, что свято по ненависти к греху и беззаконию.
Мудрый обмен
Он рассудил умно: имея в руках все мирское и обычное человеческое блаженство и ради Бога отвергнув его и отрекшись от него, он этим самым
Веселье праведных и мучения грешных
Чтобы не затягивать поучения, скажу просто: у него не будет конца такому веселию, которого нельзя ни постигнуть, ни описать, а у того, <598> то есть у грешника, не будет конца горю, скорби и мучениям, которых нельзя вытерпеть и представить.
Увещание
Итак, если мы окаменели, то должны прийти в чувство и восхвалять то величайшее и блаженное дело, (263) которое мы сделали, именно, что убежали из мира, приняли монашество и чистотою усовершаем свою жизнь. Что же нужно делать дальше? Нужно ускорять бег, увеличивать усилие, рвение и как бы окрыляться и воспламенять свои сердца, дабы чрез добродетель возлететь к Богу и нисколько не уступать диаволу в его попытках овладеть нами. Будем для того уклоняться от славолюбия, избегать ослушания, убегать от ропота, пересудов, бесстыдства, разделений, многословия, лени, препирательств, зависти, соперничества, оговоров, ненависти и всякой мерзкой страсти. <599> Будем же предпочитать прекрасное, любезное и обожествляющее смиренномудрие, избранное небом послушание, христорожденное девство, просвещающее сокрушение, благодатный плач и другие святые деяния, коих да окажемся мы причастниками, а вместе с тем и наследниками Царства Небесного во Христе Иисусе, Господе нашем, Которому слава и держава с Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.
Оглашение 85 <600>
О том, как возлюбил нас Владыка Христос, а также о том, что добродетели можно достигнуть лишь с большим трудом и усилием и что нам не нужно ослабевать в трудах, дабы достигнуть Царства Небесного
Мирские занятия требуют напряжения и труда
Братия мои и отцы. Всякая наука и ремесло своими плодами побуждают тех, кои им обучаются. Точно так же и земледелец не падает духом пред тягостью и мучительностью земледельческого труда, но, созерцая будущий урожай, он только еще ревностнее принимает на себя все невзгоды, соединенные с обработкой земли. <601> Равно и моряк не бросает промысла из-за тех опасностей, которые бывают на море, (264) но, рассчитывая будущие выгоды, смело отправляется в долгое путешествие среди волн, ветров и бурь. И купец также, собираясь в длинный путь, не робеет, не ослабевает в своей настойчивости, но, стремясь получить барыши, принимает предстоящие невзгоды. И вообще, в каждом земном занятии, кого бы мы ни взяли, – царя ли, властителя ли, богача ли, вельможу, женатого, холостого, – все работают с усилиями, напряжением, заботой, усердием, бодростью, внимательностью, обсуждением и расследованием дела, с терпением, выдержкой и всем прочим, что нужно для известного занятия. То же самое, конечно, нужно и в искусстве всех искусств, именно в нашем житии. Оно не обыкновенное какое-либо дело – для того чтобы его точно выполнить, <602> нужно много трудов и усилий, ибо различие между ним и земными делами так же велико, как расстояние между востоком и западом: земные занятия направлены к земным целям и кончаются здесь, на земле, а наше дело от Бога и их цель – небесное.
Монашество – искусство всех искусств
Итак, если уже мирские занятия, как сказано, соединены с подвигами, трудом и усилием, то насколько больше всего этого должно быть у нас? Вследствие этого именно узкая врата и тесный путь вводяй в живот (Мф. 7:14), вследствие этого и Давид с недоумением восклицает: кто взыдет на гору Господню? Или кто станет на месте святем Его? (Пс. 23:3), и в другом месте: кто даст ми криле, яко голубине? И полещу, и почию? (Пс. 54:7).
Сколь большого напряжения требует монашеский подвиг
Вследствие этого я, смиренный, почти ежедневно и ежечасно беседую с вами об этом – говорю, прислушиваюсь, даю вам советы, веду обсуждения, бодрствую и забочусь и все-таки, несмотря на все это, не нахожу легко искомого, но тружусь не покладая рук и в хлопотах за всем, относящимся ко спасению, <603> прямо-таки разрываюсь на части. И эта трудность спасения (265) зависит не от чего-либо иного, как только от диавола, который препятствует спасению и мешает духовному нашему путешествию. Ибо он от начала мира и доселе нападает на наш род и мешает нам достигнуть неба и отложенных там для вас благ, так как он сам за свою гордость был свергнут оттуда и осужден скитаться здесь. Но, братия мои, никоим образом не допустим себя до уныния, не заробеем пред трудностью этой блаженной жизни, ибо у нас Бог – Помощник, Заступник, воздвизаяй от земли нища, и от гноища возвышаяй убога (Пс. 112:7), препоясующий силою (Пс. 17:33) слабость нашей природы и побеждающий нашего искусителя – врага. Только мы сами не перестанем все сильнее и сильнее напрягать свои силы, не устанем проявлять свое рвение. <604>