Том Верное Сердце
Шрифт:
— Он? — пророкотал великан. — Кожа да кости.
— Да уж. Только взгляни на него — он же никакой не герой. Нет-нет — просто перепуганный мальчуган, — сказал незнакомец в черном. — Перепуганный мальчуган, которому хочется к мамочке. — Он издевательски захныкал, изображая, будто плачет. — Напомни-ка, каким вариантом этого набившего оскомину имени Джек ты называешь себя, когда путешествуешь, мой малыш?
Том ничего не ответил и только уставился на незнакомца в черном как можно свирепее.
— Как прикажешь тебя звать — Джаклина, Джасинта или просто Джейн?
На это великан от души расхохотался.
Том яростно тряс деревянные прутья.
— Нет, —
Потом он отошел в угол клетки, сел и уткнулся лицом в колени. Было ужасно думать о том, что эта мерзкая тварь наверняка перебила всех братьев, а теперь настала его очередь.
Вдруг великан со вкусом потянулся, раскинув огромные ручищи, и оглушительно зевнул:
— О-о-о-о-о-аха-ха-ха-а-а, что-то я подустал, сосну-ка, пожалуй, часок-другой… Посторожите-ка пока паренька, ладно?
— С превеликим удовольствием, — ответил незнакомец в черном.
Людоед поднялся и грузно затопал прочь. Через минуту послышался мерный великанский храп.
Вся сказка Тома, все испытания, которые прошла его отвага, заманили его в эту последнюю ловушку. Незнакомец в черном не спеша расхаживал по столу, засунув руки в карманы, и глядел на Тома сквозь прутья клетки.
— Так ты теперь сказочный герой! Надо же! Храбрец, отправившийся в путь ради исполнения задачи, достойной твоих чванливых братцев и твоего жалкого отца!
Тут незнакомец в черном схватился за прутья клетки. И стиснул их так, что пальцы побелели.
— Такие храбрые братья, а уж сильные — как быки! Конечно, именно им доставалась вся слава за то, что они играли в моих сказках! Но эту сказку я доведу до финала сам и все остальные тоже! Эти так называемые сказочные герои больше не будут никому нужны! — прошипел он. — Как ты думаешь, зачем я это затеял? Чтобы собрать всех твоих братцев в одном месте — здесь! Зачем же я собрал их именно в замке великана-людоеда? Из-за твоего отца. Напомни мне, мальчик мой, какое прозвище он получил после первой же сказки? Джек Победитель Великанов, не так ли? А как ты думаешь, кто придумал великанское племя? Это был я, дорогой мой Томас Верное Сердце, это я сочинил великанов — давным-давно! Твой отец, благородный Джек Верное Сердце, убил мое любимое создание, моего первого людоеда, старшего брата свирепой твари, которая спит наверху!
Том стоял неподвижно, с бесстрастным лицом, и спокойно слушал. Он нащупал холодную стальную рукоять меча Джо, совершенно не заметную под складками зимнего плаща. Дверь клетки была наспех завязана куском толстой веревки. Даже очень толстой — но всего лишь веревки.
Том почувствовал, как его переполняет ликование. Ему пришлось прикусить губу, чтобы не улыбнуться и не рассмеяться.
Первым делом Том поклонился незнакомцу в черном. Затем он одним натренированным движением выхватил меч из ножен и из-под плаща. Он поднял меч перед собой, как уже делал столько раз, когда играл в храброго рыцаря. Но тогда меч был деревянный, игрушечный, а теперь самый настоящий клинок ослепительным серебряным росчерком рассек воздух между Томом и незнакомцем. Гномья сталь дрогнула и запела, словно колокол. Незнакомец в черном от неожиданности умолк. Том шагнул к двери клетки и кончиком гномьего меча едва дотронулся до великанской веревки, туго завязанной громадными узлами. Том улыбнулся незнакомцу в черном и отсалютовал ему мечом. Он закрыл глаза и произнес фамильный девиз: «С верностью в сердце», а потом одним ударом рассек веревку.
Незнакомец в черном отшатнулся, дрожа от ужаса и злости. Он был ошеломлен. Сила Тома и его неожиданный поступок поразили его как громом.
— Это невозможно! — воскликнул он.
— Почему же? — ответил Том. — Вот, пожалуйста.
Том распахнул дверь рукой с мечом. Ормстон набросился на него с лицом, перекошенным от ярости. Он схватил Тома за свободную руку.
— Не спеши! — произнес он своим холодным голосом. — Что это ты затеял?
— Хочу сделать свое дело, — сказал Том, подсек одну ногу Ормстона свисавшей с клетки веревкой и дернул.
Ормстон потерял равновесие и повалился на клетку. Его тощие ноги застряли между прутьев, но он все-таки не выпустил руку Тома и к тому же, пытаясь подняться, умудрился вытащить из кармана большой белый платок и сунул его Тому в лицо. Том отпихнул платок обратно. От белой ткани пахло чем-то приторным.
Том рухнул на Ормстона, выпустил гномий меч, и он со звоном упал на пол. Ормстон по-прежнему пытался заставить Тома понюхать белый платок, и они, сцепившись, едва не свалились с края великанского стола. Но тут Ормстон зацепился за клетку рукавом, и, пока он пытался высвободиться, Том сумел подтолкнуть платок под самый нос бывшего незнакомца.
— Сами нюхайте! — крикнул он, и Ормстон внезапно обмяк, выпустил Тома и привалился к клетке, испустив зловещий холодный вздох. Судя по всему, он внезапно заснул — или даже умер.
Том сбросил с края стола веревку и обернулся поглядеть на неуклюжую фигуру, валявшуюся возле клетки, словно костлявая кукла.
— Когда вызволю братьев, вернусь сюда и поквитаюсь с вами!
И Том съехал по веревке на пол. Он поднял меч и взбежал по лесенке, которая вела наверх, в комнату великана, в которой стояла огромная грубая кровать под балдахином. Столбики, точнее, столбы балдахина были сделаны из цельных неотесанных бревен с обломанными сучьями. Кроме кровати с храпевшим на ней великаном, в комнате был столик размером с сарай, а на нем — еще одна деревянная клетка. В ней сидел огромный понурый белый гусь. Рядом с клеткой валялся тяжелый железный обруч с несколькими исполинскими ключами. Том тихо-тихо и осторожно-осторожно прокрался на цыпочках к столику. Он решил по крайней мере освободить бедную птицу, которую великан, скорее всего, припас себе к чаю. Гусь заметил Тома, поднялся на лапы и вскинул голову.
— Ш-ш-ш, тише, а то разбудишь его, он спит очень чутко, — шепотом предупредила птица.
Том взобрался по сучковатой ножке столика и подобрался поближе к клетке.
— Я подумал, надо вас освободить; понимаете, я сказочный герой, — сказал он.
— Очень любезно с твоей стороны, — отвечала птица, — но он ни за что меня не отпустит.
— Он спит. Я могу тремя ударами разрубить эту клетку, и когда он проснется, вы будете уже далеко.
— Я Волшебная Гусыня, — представилась птица.
— Не сомневаюсь, — сказал Том.
— Нет, я хочу сказать, таких и в самом деле больше нет, — прошептала гусыня.
— Потому что вы говорящая? — прошептал Том в ответ.
— Нет-нет, дело не в этом, — отозвалась гусыня. — Посмотри-ка на вон те яйца…
В полумраке на столике виднелись ряды загадочных овальных предметов. Это были несколько дюжин деревянных подставок для яиц. Том подошел к ближайшей, и выяснилось, что стоявшее в ней яйцо было из какого-то ярко-желтого металла.