Томагавки кардинала
Шрифт:
Раздались аплодисменты, но Монроз сделал жест, призывающий к молчанию, — он ещё не закончил.
— Мы не вмешивались, и не будем вмешиваться в дела уже существующих колоний или зависимых территорий какой-либо европейской державы. Однако что касается стран, провозгласивших и сохраняющих свою независимость, а также тех, чью независимость мы признали после тщательного изучения и на основе принципов справедливости, мы не можем рассматривать любое вмешательство европейской державы с целью угнетения этих стран или установления какого-либо контроля над ними иначе, как недружественное проявление по отношению к Объединённым Штатам. Как вы понимаете, речь идёт прежде всего о Южной Америке, а также о некоторых других территориях американского континента и Западного полушария. Мы будем поддерживать молодые страны Латинской Америки в их борьбе против испанской тирании, за свободу и независимость!
Мсье
Бледнолицые братья впервые заявили о себе во весь голос, высказав всему миру свои амбиции. Загнав в резервации жалкие остатки индейских племён восточного побережья и верховьев Миссисипи и расширяя территорию Объединённых Штатов, они шли теперь на Дикий Запад, отстреливая бизонов и кочевых индейцев, хозяев этих мест. Они шли упорно и безостановочно, шаг за шагом приближаясь к редкой цепочке русских поселений на берегу Тихого океана, основанных егерями генерала Каменского и зверопромышленниками Аляски.
1847 год
Европейские державы не то чтобы безоговорочно смирились с лозунгом «Америка для американцев!», но понять его поняли. И когда вспыхнула война между Объединёнными Штатами и Мексикой, они не стали в неё вмешиваться. Хотя им было и не до того — в Европе шла очередная серия буржуазных революций.
Скорее всего, независимая Мексика, освободившаяся от «испанской тирании», после «тщательного изучения» не показалась её северным соседям соответствующей «принципам справедливости». Последовал вооружённый урок, за который Мексика заплатила половиной своей территории. Правда, мексиканский студент, утерев кровавые сопли, пущенные ему шампленскими педагогами, получил стипендию в талерах, официально проведённую через бухгалтерию Нуво-Руана как плата за отобранные у него земли — всё должно быть законно. На этих землях возник штат Нуво-Мексик — очередной штат ОША.
Орёл, похищенный с тотема ирокезов, хищно расправлял крылья…
ГЛАВА ВОСЬМАЯ. КРЕОЛЫ И ФРАНГЛЫ
1848 год
— Учудил твой внучёк, Михал Семёныч, учудил, ничего не скажешь, — губернатор Форт-Росса раздражённо прошелся по своему кабинету. — Мало что умыкнул девку, так ещё кого выбрал, шельмец, — дочку вождя!
— Он её не воровал, — спокойно ответил старик, стоявший у дверей губернаторского кабинета. Старик доживал седьмой десяток, был сед, и если бы у него росла борода, он наверняка был бы седобородым. Но у Маленького Медведя, в крещении Михаила, борода не росла — сказывалась густая кровь его индейской матери. — Они любят друг друга.
— Любят? Вот придут завтра кашапомы под наши стены с дубинами да стрелами и покажут ему любовь да ласку! И что прикажешь делать? Из пушек по ним стрелять? Оно, конечно, можно, да только мы с индейцами сколько лет в мире живём, и Форт-Росс ещё ни разу в осаде не был!
— Мой внук не воровал девушку, — стоял на своём старый метис. — Обычай такой — её родители обо всём знали. — Старик немного подумал и добавил: — Наверное. Выкуп дадим — не будет войны.
— В общем, так, Медведь, — Шелихов пристукнул ладонью по столу, — разберись со своими влюбленными, а заодно и с твоими будущими родственниками, понял?
Лыков степенно кивнул и вышел из кабинета.
— А то я ведь и власть могу применить! — крикнул ему вдогонку губернатор Форт-Росса. — Посажу обоих в холодную — будет им медовый месяц!
Последнее было сказан уже для острастки — вся русская колония знала, что Шелихов Павел Иванович хоть и суров, но не самодурничает, и попусту над людьми не куражится — по-другому в этих краях нельзя.
Проводив старого ирокеза, губернатор сел за стол и крепко задумался — ему было о чём подумать. Свыше полувека Русская Америка ухитрялась лавировать между испанцами и местными индейскими племена, не доводя дело до вооружённых столкновений и в то же время блюдя свой интерес и не поступаясь достоинством, что было совсем не просто. «Эх, — думал Шелихов, — французам, а до них англичанам было легче: их державы поддерживали.
36
Карл Нессельроде — русский министр иностранных дел при Александре I и Николае I. В 1825 году (в реале) составлялся план покупки для Форт-Росса 25 семей крепостных, которым была бы по прибытию в Америку дана свобода. План этот был отвергнут Нессельроде.
…Добравшиеся до тихоокеанского побережья егеря генерал-поручика Каменского осели здесь. Многие не дошли — болезни и стычки с воинственными племенами лесов и прерий унесли сотни жизней, — но дошедшие огляделись и обустроились: поплевав на руки, взялись за топоры, и возник на берегу речки Славянки, в хорошем месте, форт Росс — новый город Русской Америки. Через год пришли корабли капитана Коцебу, и Каменский отплыл на «Рюрике» в Россию — докладывать государыне-матушке об исполнении порученного. На транспортах «Тунгус», «Алеут» и «Камчадал» уплыли и другие, однако многие остались — кто волей, кто неволей, — и Русская Америка стала набирать силы, снабжая хлебом и мясом Аляску. Земля здешняя оказалась щедрой — заколосились пшеничные поля, появились фруктовые сады и виноградники. Развивались ремёсла, завертелись ветряные мельницы, и сходили с верфи Форт-Росса промысловые шхуны, бороздившие океан от Алеутских до Гавайских островов. С индейцами племени кашайя-пома, уступившими русским землю под поселение за десяток топоров и мотыг, пару штанов да пяток одеял с нитками бус в придачу, поладили — правители Русской Америки строго следили за тем, чтобы поселенцы не чинили обид местным жителям. Испанцы хоть и ершились, однако не желали портить с Россией отношения, и министр иностранных дел Испании Хосе Луйанд дал указание вице-королю Новой Испании «проявить крайнюю деликатность, дабы добиться ликвидации русского поселения без ущерба для дружественных отношений между двумя странами». Но русские уходить не собирались — колония жила и процветала, обрастая посёлками торговцев мехами и ранчо земледельцев.
Самой большой проблемой была острая нехватка женщин — русских поселянок здесь почти не было, и новороссияне женились на индеанках, разбавляя славянскую кровь. Дети и внуки первопоселенцев посмуглели, однако говорили по-русски, молились Христу и считали себя русскими. К тому времени, как Павел Шелихов стал губернатором Росса, число жителей Русской Америки превысило восемь тысяч. Это много для века семнадцатого, но к середине века девятнадцатого, когда кончились времена отчаянных смельчаков-первопроходцев вроде де ла Саля или Семёна Дежнева, когда по прериям поползли первые железные дороги, а воду Миссисипи вспенили широкие плицы гребных колёс первых неуклюжих пароходов, этого было уже мало: кто не успел, то опоздал.
Русская Америка, по сути, была брошена на произвол судьбы — выживай как знаешь. Торговля мехами не приносила особого дохода — Сибирь ближе, а мехов там не меньше, — и все доводы говоривших о важности для будущего России Аляски и особенно Калифорнии разбивались о броню холодного равнодушия Санкт-Петербурга. Шелихов слал петицию за петицией, просил, увещевал, умолял прислать поселенцев и военные корабли — тщетно. Трёх русских царей — Павла I, Александра I и Николая I — словно поразила куриная слепота, а баре ни в какую не желали для блага державы расстаться хоть с малой толикой крепостных душ — нужна им эта Америка с этими её «русскими креолами»?
А тем временем американцы, пользуясь попустительством испанского вице-короля и уповая на свою наглость и на свои ружья, самочинно заселяли Калифорнию, захватывая свободные земли — с индейцами они не считались. Шелихов знал историю Техаса, [37] и не без основания опасался, что эта история может повториться в Русской Америке. Как говорил отец Никодим, настоятель православной церкви Форт-Росса: «Франглы хоть и христиане, но не поладим мы с ними — Маммоне они молятся, а не Богу-Отцу, Сыну и Святому Духу».
37
Техас, интенсивно заселяемый выходцами из Южной Луизианы, отделился от Мексики и провозгласил свою независимость, что в итоге привело к американо-мексиканской войне.