Томек на тропе войны
Шрифт:
– А пленного наверняка мучит жажда! Вы только взгляните на его губы!
– Раз не хочет принят от нас воду, пусть подыхает от жажды, - резко сказал старший.
– Этому паршивому псу еще повезло, что Великий Отец из Белого Дома хочет с ним поговорить. А то бы я сам угостил его ножом за то, что назвал нас предателями.
И он яростно пнул пленника в бок. Черная Молния только взглянул на него из-под опущенных век. И столько ненависти и презрения было в его взгляде, что полицейский машинально отступил на несколько шагов, словно опасаясь, что пленник, несмотря на цепи, может что-нибудь ему сделать.
Возмущенный поступком полицейского, Томек шагнул в его сторону, но бдительный боцман положил на его плечо жилистую, тяжелую руку и спокойно сказал:
– Мы не американцы и не желаем вмешиваться в ваши дела. Но охотно познакомимся с обычаями индейских воинов. Если пинать безоружного пленника считается у вас доказательством храбрости, то пни его еще раз, только дай ему по моей просьбе глоток рома. Я не люблю смотреть на человека, изнывающего от жажды. А за это я тебе пришлю еще одну бутылку. Ну, согласен?
Старший над индейцами почувствовал в словах боцмана насмешку. Он смутился, но после некоторого колебания подошел к пленнику с кружкой, наполненной ромом. Едва он наклонился над пленником, как тот неожиданно поджал ноги и рывком выбросил их так, что ударил полицейского в грудь, от чего тот покатился, а весь ром хлестнул ему в лицо.
Караульные вскочили. Один из них ударил пленника прикладом карабина. Черная Молния без стона распростерся на земле.
– Ого! Экий несговорчивый малый!
– воскликнул боцман.
– Ну и черт с ним, если ему лучше мучиться от жажды, чем принять наше угощение. Сейчас я еще принесу вам рому.
Томек что-то шепнул на ухо Салли. Девочка кивнула и побежала в дом. Боцман и Томек направились за обещанным ромом. В комнате у моряка было дюжины полторы бутылок его излюбленного напитка с Ямайки. В каждое путешествие боцман брал этот запас, считая ром лучшим средством от всех болезней. Когда они очутились одни, боцман задумчиво взглянул на Томека и произнес:
– Интересно, что сделал бы твой почтенный родитель на нашем месте.
– То же, что сделаем и мы, боцман, - быстро ответил Томек.
– А что мы сделаем?
– Освободим Черную Молнию!
– Нелегкое это дело, браток. Караульные стерегут его пуще глаза, на руках и ногах браслеты, да ко всему еще мы здесь гости.
– Не будь у Черной Молнии наручников, он бы и сам справился, - ответил Томек.
– Лошади в нескольких шагах отсюда. Наверняка смог бы бежать.
– Если бы да кабы...
– фыркнул боцман.
– Развел философию! Тут еще поломаешь голову, пока что-нибудь придумаешь. Это-то и я соображаю, что лишь бы браслеты снять, а там - ищи ветра!.. Но ведь не можем же убить шерифа, чтобы...
Боцман осекся на полуслове, так как дверь тихо приоткрылась и на цыпочках вошла Салли.
– Наказание господне с этой девчонкой! Что тебе здесь надо?
– резко спросил боцман.
– Тебе уже давно пора лежать в своей кроватке!
Салли весело хихикнула и кивнула Томеку.
– Покажи боцману, что ты принесла, - сказал тот.
Девочка подбежала к моряку и сунула ему под нос ладонь, на которой лежал маленький ключик. Проблеск догадки и восхищения мелькнул на лице боцмана.
– Я сразу сообразил, что вы что-то затеяли, - проворчал он.
– Каким это образом ты вытащила ключ у дядюшки?
– Томми, скажи, боцман тоже в заговоре?
– спросила девочка.
– Да, Салли, да! Можешь ему все сказать, - успокоил ее Томек.
– Дядин ключик так и висит у него на цепочке, как висел, - объяснила Салли.
– А это другой, точно такой же, из ящика письменного стола.
– Неплохо провернули, - признал боцман.
– Если индеец улизнет, а дядюшка вспомнит о втором ключе и не найдет его на месте, все как есть пиши пропало! Так втроем и угодим за решетку.
– В том-то все и дело, - озабоченно сказал Томек.
– Надо так устроить, чтобы ключик очутился опять на месте.
Боцман наморщил лоб, а Томек подошел к окну, что-то напряженно соображая. Наконец, отвернувшись от окна, сказал
– А может и удастся. Салли, что делает сейчас твоя мама?
– С этой стороны нам ничто не грозит. У нее разболелась голова, наверняка приняла порошок, потому что уже спит.
– Это хорошо. Сейчас тебе здесь делать нечего, милочка. Возвращайся к себе, разденься - и в постель.
– Вот еще, а как же заговор?
– возмутилась Салли.
– Я еще не кончил, - твердо сказал Томек.
– Ложись в постель, но помни, спать тебе нельзя! Как только я опять получу ключик, тебе придется положить его на место.
– Мне это совсем не нравится! Я хочу участвовать во всем заговоре.
– Салли, все умные люди знают, что у заговорщиков роли всегда строго распределены. Если сделаем все точно по плану, то все получится. А иначе... ГОРИМ! Поняла?
– А ты считаешь мою роль важной?
– встревожено спросила Салли.
– Ты выполняешь важнейшее задание, потому что не будь у нас ключа, вообще ничего бы не получилось. Правду я говорю, боцман?
– Как бог свят - правда, - подтвердил боцман.
– Можете на меня положиться, - заверила Салли. Значит я лежу и жду ключ.
– Уфф!..
– тяжело вздохнул Томек, когда Салли исчезла за дверью.
– Ух и упрямая! Хорошо, хоть ушла!
– Если все девицы такие, то я, пожалуй, до конца жизни останусь холостяком, - откликнулся боцман.
– Все же ты как-то управился. А теперь что?
– Отнесем индейцам ром, а остальное будет зависеть от обстоятельств. Вы постарайтесь на минуту отвлечь внимание караульных, чтобы я мог с пленником поговорить.
– Не может быть корабля без капитана, и любое дело требует предводителя. Ты всю эту кашу заварил, вот и будь капитаном. Ладно, постараюсь чем-нибудь развлечь часовых и их ДРУЖКОВ. А как я узнаю, что ты свое дело сделал?