Томительный смех

Брендон Джоанна

Когда Лорен поспешно вошла на кухню, чтобы выпить кофе, то увидела у плиты Кэтрин.

– Не надо никакого завтрака, Грам, – сказала она и остановилась, чтобы поцеловать Кэтрин в щечку прежде, чем подойти к шкафу за чашкой. – В эти дни у меня по утрам только чашка кофе и кусочек поджаренного хлеба.

– Так вот почему ты стала сплошная кожа да кости, – последовал колкий ответ.

– Я не сплошная кожа да кости, – быстро и весьма решительно возразила Лорен, но ее улыбающиеся глаза противоречили серьезности выражения лица.

Кэтрин

выглядела элегантной. На ней был темно-синий халат и подходящие к нему комнатные туфли. Волосы были убраны под ночной чепец, отделанный рюшами. Кэтрин выглядела хрупкой. Но, по мнению Лорен, это впечатление было очень обманчиво. На всем своем жизненном пути бабушки проявляла редкую стойкость.

– Когда буду отправлять тебя назад домой, я буду выглядеть, как выброшенный на берег кит, – пожаловалась Лорен, раздувая щеки и так расширяя глаза, что они того и гляди готовы были выскочить из орбит.

– А через неделю, если будешь так питаться, опять будешь похожа на скелет, – ответила ей Кэтрин с веселой ухмылкой. – А сейчас присядь и подожди, пока будет готов завтрак.

С преувеличенным вздохом Лорен поставила на стол кофейную чашку и села ждать.

– Не хочешь пару яиц?

– Вернуть курице? – с надеждой предложила Лорен.

– Ты получишь их в виде глазуньи.

В тихом голосе прозвучало предупреждение.

– Боже упаси! Сделай яичницу-болтунью, пожалуйста.

Лорен изящно передернулась. Нет ничего хуже, чем глазунья рано утром!

После завтрака Лорен в наказание за то, что ела яичницу с кетчупом, вымыла посуду и отправилась работать, оставив кухню на попечение Кэтрин и предоставив ей возможность делать все, что та пожелает.

Время от времени в течение всего утра Лорен слышала бабушкину возню на кухне.

Позвякивание кастрюль и сковородок напомнило ей о детстве, когда она посещала дедушку и бабушку в Мендосино. Как правило, бабушка готовила с энтузиазмом.

К полудню дом был полон самыми восхитительными ароматами, вызывающими у Лорен, несмотря ни на что, аппетит. Она глубоко вздохнула, напрягая память, чтобы идентифицировать различные запахи.

– Что бы ты ни готовила, ты заставляешь меня быть прожорливой! – крикнула Лорен бабушке.

– Очень хорошо, – одобрила Кэтрин, входя в комнату с подносом в руках, от которого исходили такие вкусные запахи, что слюнки потекли.

С жадностью Лорен потянула руки к подносу, но бабушка ее проигнорировала и направилась к дивану.

– Иди помой руки, а когда вернешься, все уже будет готово, – бросила ей Кэтрин через плечо.

Она поставила поднос на пол, расстелила на кофейном столике красную льняную скатерть и поставила две тарелки с подходящими к ним салфетками, самое лучшее столовое серебро Лорен, два бокала и бутылку сухого чина.

Лорен поспешила удалиться, улыбаясь. Не имело значения, сколько ей сейчас лет, неважно, что она давно стала независимой, бабушка с легкостью вальса вошла в ее жизнь и начала повсюду

наводить порядок, словно Лорен было только десять. Когда же она вернулась опять в гостиную, Кэтрин уже все приготовила к ленчу.

Они сидели за кофейным столиком, наслаждаясь прекрасным разнообразием блюд, восточной кухни, и говорили о Джилл и Джонни и о причине, побудившей Роба просить Лорен посидеть с детьми.

– Вынуждена признаться, что я не горю желанием видеть их вместе в одно и то же время. И это на протяжении целой недели! – простонала Лорен, откинулась назад, поддерживая спину руками и вытягивая ноги под столом. Она почувствовала, что переела, хотя, надо отдать ей справедливость, даже не притронулась к большому блюду, которое бабушка ей подала.

– На самом деле они ничуть не хуже, чем были вы с сестрами, – сказала Кэтрин и начала убирать со стола. – Твоя проблема в том, что ты хочешь, чтобы они поступали, как взрослые люди, а они еще дети. – Она опустила взгляд на Лорен и смягчила воркотню нежной улыбкой. – Ты немного нетерпима, слегка нетерпелива. Хотя я понимаю, что ты чувствуешь, и я хочу, чтобы ты занялась с ними чем-нибудь, что поможет тебе легче пережить эту неделю.

Лорен усмехнулась.

– Собачья будка старого Пепе все еще во дворе на улице, но я не думаю, что могу затолкать в нее обоих щенят.

– Были времена, когда я испытывала подобные чувства по отношению к тебе и Тиш, – согласилась бабушка, слегка улыбаясь. – А что касается Джилл и Донни… Своди их куда-нибудь перекусить. Может быть, тебе угостить их мороженым с содовой водой?

А, может быть, мышьяком со льдом? В глазах Лорен притаилась еле заметная улыбка. Лорен поднялась с пола одним гибким плавным движением.

– Я сделаю это ради тебя, – пообещала она Кэтрин и, повертевшись рядом с бабушкой, стремительно бросилась отвечать на звонок одного из своих клиентов.

Передав сообщение, куда следовало, Лорен пошла на кухню, думая помочь бабушке навести порядок. Кэтрин сидела за столом и потягивала вино. Все на кухне было без единого пятнышка, все, что было хромировано, отражало свет, блестело больше, чем когда-либо за последние месяцы.

Улыбаясь, Лорен полной грудью вдохнула прекрасный запах, который пропитал воздух, задержав при этом дыхание, чтобы посмаковать аромат.

– М-м-м-м, что в духовке?

– Печенье. Овсяное и шоколадная стружка.

Дети его очень любят.

– А почему не масляное печенье? – надулась она.

– Может быть, завтра приготовлю.

– Вряд ли я смогу дождаться. – Чувствуя себя баловнем, что ей очень нравилось, Лорен вернулась в гостиную к коммутатору.

Часто в течение последующих двух часов мысли Лорен возвращались к Коулби.

Ее пробирала дрожь, когда она вспоминала о том наслаждении, которое испытала в его крепких объятиях во время их последней встречи. Вспомнила вкус его губ с такой ясностью, что едва ли не ощущала запах виски.