Тонкая грань

Iriri

– Парень, если ты так и будешь стоять, ты ничего этим не добьешься, – как бы между прочим заметил Утагава, по-прежнему выписывая своим оружием невероятный танец.

– Заткнись, – огрызнулся Абарай. – С чего ты вообще взял, что я просто стою?

– Ну, как знаешь, – губы его противника растянулись в довольной улыбке. – Вперед, Фридо, – сказал он своей кукле, и ее глаза вновь сверкнули. На этот раз гораздо ярче и быстрее, чем раньше.

И тут же начался сущий кошмар. Под ногами у Ренджи на полу появилась сияющая голубая пентаграмма, и в следующую секунду из очерченного круга появилась просто прорва змей, таких длинных, что, выскочив из своего убежища, они достигли потолка. Уклониться от этой подлой атаки Абарай успел только чудом, в последний

миг уйдя в сюмпо. Но кошмар только начинался. На том месте, куда он переместился, опять возникла пентаграмма, и атака повторилась. Новый уход в сюмпо только увеличил количество змеиных столбов с двух до трех. И понеслось… Где бы ни появлялся парень – даже в воздухе! – под его ногами тут же появлялась пентаграмма, призывающая змей. Пока Ренджи вполне успешно уклонялся от них, но бесконечно так продолжаться не могло. Одно было ясно, что если он попадет под эту атаку, то масса змей вполне сможет размазать его в лепешку.

– Можешь не стараться, – усмехнулся Утагава, наблюдая за метаниями своего противника. – Это сродни безусловному рефлексу. Фридо не нужно время на то, чтобы осмысливать твои передвижения.

– Правда? – поинтересовался Абарай, к удивлению Рё появившийся прямо рядом с ним, практически вплотную.

Под его ногами, разумеется, опять возникла пентаграмма, и на этот раз уклоняться от змей пришлось уже обоим участникам боя. И если в распоряжении уже изрядно выдыхающегося Ренджи было сюмпо, то Утагаве пришлось рассчитывать исключительно на собственную реакцию. Это повторилось несколько раз до тех пор, пока Фридо не привыкла к маневрам шинигами, а Утагава не подгадал момент, чтобы поразить его своим кнутом еще на подходе.

Тут еще и из всех выбоин на полу стали появляться змеи, не связанные с пентаграммами, мешая Абараю сосредоточиться. Но тот, уже наученный опытом, что с этими тварями лучше не связываться, и не пытался с ними махаться. Число упершихся в потолок змеиных колонн уже достигло, как минимум, тридцати, а четкого плана Ренджи так и не придумал. Была, конечно, одна безумная идея, но ее он отмел, как преждевременную.

– Черт, – тихо выругался он, чувствуя, что если так пойдет дальше, то минут через пять-десять у него не останется реацу даже на простое сюмпо. – Как я это ненавижу…

К боли ему, конечно, было не привыкать, но это совершенно не означало, что получать травмы он был готов с радостью. Сжав поплотнее зубы, Ренджи, выйдя из очередного сюмпо, сделал вид, что сил у него больше не осталось, и грузно припал на одно колено. Разумеется, атака Утагавы не заставила себя долго ждать. Появившиеся из стены позади него змеи подхватили не сопротивляющегося парня и с такой силой припечатали его к противоположной стене, что, казалось, затрещали ребра, а во рту появился солоноватый привкус крови. От боли на несколько секунд потемнело в глазах, но раскисать или, тем более, терять сознание было некогда. Быстро просканировав ощущения в своем теле и обнаружив, что ни одна из змей вроде бы не пробила его насквозь, Ренджи покрепче сжал рукоять меча и стал ждать.

Наблюдавшие за боем Абарая друзья, хоть и нервничали, но изо всех сил старались этого не показывать. Зная, что Ренджи способен на любое безрассудство, даже несмотря на то, что это может изрядно подорвать его здоровье, ребята ожидали от него очередного безумия. Но первые несколько минут он совершенно не оправдывал их ожиданий, и даже казалось, что Ренджи придумал неплохой план. По крайней мере, его попытка обратить силу Утагавы против него самого была очень даже ничего. Но вот потом… Друзья так и не поняли, почему Абарай внезапно присел, когда сил у него было еще достаточно. Хинамори испуганно пискнула, когда проклятые змеи на полной скорости вбили Абарая в стену, и с трудом удержалась от того, чтобы броситься ему на помощь. Йоко и Изуру казались более спокойными. Йоко – потому что было глубоко убеждена, что выбить дух из Ренджи таким образом не выйдет, а Изуру – потому что наблюдал за реацу своего друга. Источник его духовной энергии и не думал угасать,

и это явно свидетельствовало о том, что умирать Абарай точно не собирается.

Утагава же либо этого не чувствовал, либо был настолько уверен в себе, что не считал парня угрозой для себя. Как бы то ни было, он, усмехаясь, не спеша двинулся в сторону, как ему казалось, поверженного противника. Выглядел шинигами не лучшим образом. Все же последняя атака не прошла для него даром. Весь в ссадинах и ушибах, а изо рта струится кровь. Сам же он, по всей видимости, пребывает в отключке или же помер. Но самоуверенность сыграла с баунто дурную шутку. Полностью уверенный в своей победе, он не смог удержаться от того, чтобы ткнуть лежащего шинигами носком ботинка. И слова «Реви, Забимару!», ровно как и шипастый клинок меча, летящий в него, стали для Утагавы настоящим сюрпризом. Времени на то, чтобы среагировать, Ренджи ему не дал, и уже в следующую секунду мужчина отпрыгнул назад и тоже присел на одно колено, пытаясь зажать рукой огромный кровоточащий порез, пересекший его грудь по диагонали от левого плеча до правого бока. Досталось и его змее. Два небольших, но глубоких пореза, чудом не разрубившие куклу на несколько частей, здорово рассердили желтую рептилию.

– Ублюдок! – в один голос прошипели баунто и его кукла.

Абарай чувствовал себя немногим лучше Утагавы, но помахать при необходимости мечом еще смог бы, в то время как от сюмпо предпочел бы воздержаться. А вот Рё все же здорово сомневался в том, что даже сможет ровно стоять на ногах. Что уж говорить о драке… Но сейчас это его не волновало.

– Давай, Фридо! – скомандовал он.

Ренджи тут же сжал рукоять занпакто обеими руками, готовясь обороняться. Но, как оказалось, последний приказ Утагавы касался вовсе не его. Одна из тех змей, что ранее появилась из выбоины на полу, сейчас на всех парах ползла в сторону Карии. Мгновение, и вот в пасти ползучей твари уже зажата металлическая пластинка, которую Джин положил на пол ранее.

Остальные баунто смотрели на все это с неподдельным недоумением. Кажется, такой поступок Утагавы стал для них такой же неожиданностью, как и для замерших у парадной двери шинигами. Зато лидер баунто продолжал изображать памятник самому себе, и на его лице от такого дерзкого поступка не дрогнул ни один мускул. Кажется, он и не думал переживать по этому поводу.

– Утагава, что это значит? – все же спросил он.

– Сдавайся, Кария! – дурным голосом завопил Утагава, победно потрясая пластинкой. В лице и в эмоциональном плане он изменился в корне, и сейчас от него здорово попахивало самой настоящей истерикой. – Твой Ключ у меня!

Кария так и стоял на лестничной клетке, равнодушно глядя на своего первого помощника. Впрочем, не так уж и равнодушно. На его лицо нет-нет, да и норовила вылезти легкая улыбка. Собственно, именно этого он и ожидал с самого начала. А уж нелепая просьба Утагавы выложить свои Ключи, хотя никто из шинигами об этом даже не заикался, окончательно убедила Джина в правильности своей догадки. И сейчас ему оставалось лишь покачать головой, не то от досады, не то от умиления. И этот человек был его заместителем… Впрочем, знай Утагава одну важную деталь, может, он бы и не просчитался так грубо, но какой сейчас смысл гадать?

– И что? – спокойно переспросил Кария.

И этими словами словно вышиб из Утагавы дух. В какой-то момент показалось, что его вот-вот хватит кондрашка, но обошлось. Он простоял несколько секунд в ступоре, и затем его словно прорвало. Он вообще перестал обращать внимание на Абарая, на помощь к которому кинулись его друзья. Все его внимание было сосредоточено лишь на человеке, стоящем на лестнице и смеющем высокомерно смотреть на него свысока.

– Ты не слышал?! – рявкнул Утагава. – Я, кажется, сказал, что твой Ключ у меня. Сдавайся сейчас же! Или я его уничтожу! Даже ты должен понимать, что после этого произойдет! Ты глупец! Только идиот мог позволить такому произойти! – кажется, его истерика прогрессировала с каждой секундой, и он распалялся все больше и больше.